ИСТОРИЯ СВ. ПАТРИАРХА СААКА
И ВАРДАПЕТА МАШТОЦА
Через пять лет преставился великий первосвященник Аспуракес, и патриарший престол унаследовал сын великого Нерсеса св. Саак. И так как он был истинным плодом добродетели, то и служба при нем велась свято и праведно. Подобно тем, кто живет в мире, он занимался мирскими делами, и со всем смирением пустынника в неумолчных молитвах с учениками благочинно отправлял службу. Крепко держа в руках кормило церкви, он неустанно великолепно упорядочивал дела церковные с помощью вводимых им законов и канонических уставов, являя для всех добрый пример [того, как следует] учить не только словом, но н на деле исполнять проповедуемое. По примеру Аарона он неусыпно стоял во главе своего народа, в великолепии и славе еще более возвышаясь благодаря духовному дару, которым был щедро [наделен]. Ибо служение свое посвящал не упорядочению суетного, а своей епископской властью постоянно был опорой истины.
Между тем за многие грехи наши и неправедную жизнь мы стали слугами различных господ и обложены множеством налогов. [Земли] наши захватили державы персов и греков. И мечемся мы между этими двумя [государствами], терзающими нашу жизнь всевозможными бедами.

Мы оказались несчастнее всех [других] народов, наши непосредственные соседи ужасны и являются врагами справедливости, с ними у нас не могло быть союза любви, те же, кто одной веры с нами, находясь далеко, не могли оказать нам должной помощи. Из-за этого Армения не раз попадала в зависимость от Персии.
И поэтому для решения некоторых вопросов Саак Партев вынужден был отправиться к персидскому царю Арташиру. Он был принят с великими почестями, ибо перед неверными Бог являет служителей своих достойными уважения и почтения. [Персидский царь] с готовностью исполнил все просьбы св. Саака. По возвращении св. Саак через нашего [царя] Врамшапуха утвердил [льготы], дарованные Арташиром, и вновь без устали и неуклонно стал заботиться о церкви, с большой любовью приводя в порядок канонические уставы.
В это же самое время и великий Месроп Маштоц (создатель армянской письменности) неустанно трудится над созданием нашей письменности, дабы освободить [язык] наш от вычурного, шепелявого, ломаного греческого. Особенно же потому, что весьма многое оставалось недоступным для нас из духовной сокровищницы вследствие иноязычной речи и чуждой [нам] письменности. И если поблизости не бывало св. Саака или великого Месропа, никто не мог понять смысла Св. писания, тщетно прислушиваясь и напрасно силясь [вникнуть в содержание]. Посему блаженный Месроп возлагает на себя великую заботу и, в надежде найти выход из создавшегося положения, не перестает странствовать по различным странам, однако не находит решения. Он отправляется в Сирию к некоему грамматику, по имени Даниил, V возвращается ни с чем; пускается в путь в Эдессу к известному ритору Епифанию, но и здесь, не получив никакой пользы, он терзается теми же заботами. Ибо выход из положения зависит от Бога, а не от людей.
И вот, как в древности Бог даровал Израилю через Моисея древние заповеди, так и великий сей дар был пожалован нашему народу Богом. Св. Саак и великий Месроп, после долгих тяжких трудов и напрасных исканий, предаются молитвам, прося Бога [указать] им выход из положения. Блаженный муж Месроп, имея при себе 40 учеников, живет в горах и пещерах во власянице, ходит босой, проводит ночи в бодрствовании и неумолчных молитвах, прося Бога об этом [даре]. И вот святому и счастливому вардапету Месропу предстало видение, не во сне и не наяву, а в самом сердце [увидел он] писавшую десницу, которой были даны нам божественные письмена. И если пророк говорит, что написанное на плотяных скрижалях сердца гораздо [славнее] того, что написано на каменных скрижалях, то и пожалованные нам письмена не уступают заповедям, дарованным через первопророка Моисея.
Придя к св. Сааку, великий Месроп принес с собой божественный дар, т. е. письмена нашего языка, пожалованные Божьей благодатью. Чрезвычайно обрадовавшись этому, св. Саак вознес большую благодарственную молитву всеблагому Богу, который не пренебрегает мольбами слуг своих и верно исполняет желание богобоязненных [слуг] своих, слышит их молитвы и охраняет их, ибо «Бог прославляем в помыслах своих святых и Сам прославляет прославляющих Его», «Поистине,— [говорил он],— Господь воздал нам не по грехатя" нашим, приумножив милость свою к имеющим страх Божий, он отдалил от нас темное невежество наше и, смилостившись над творениями рук своих, возвеличил нас по своему щедрому человеколюбию, создав для нас [письмена]. Давайте же веселиться о Господе, вознесем хвалу милостивому Спасителю нашему, поспешим исповедаться перед ним и восславим его за щедрую милость. Народ верующий и служители желанной матери нашей Сионской, восславим Бога! Благословим Господа Бога нашего! Восхвалим милость Божью, превознесем имя его едиными устами, возблагодарим благодетеля Господа нашего, ибо сладка и вечна милость его. Ныне слепые узрят, глухие услышат, выправится хромота языка нашего, который не мог говорить на горловом сирийском и шепелявить на ломаном греческом. Ныне будут истолкованы труднодоступные языки, и слабость наша, идущая от невежества нашего, во славу и хвалу человеколюбивого Бога, сменится силой. Впредь никто не скажет «хуж» и не услышит «дуж», но из уст народа, прославляющего служителей {церкви], будет раздаваться «аминь», и он, внимая, будет слушать чтеца; простолюдин познает величие Божьих заповедей, крестьянин воздаст хвалу Господу-Чудотворцу. Отныне никто не будет нуждаться в переводе и ни один не обратится к другому со словами: «Прочти мне это». А объединенные общностью мысли в самой [Армении] и за ее пределами, далекие и близкие, от мала до велика — все познают истину, все познают справедливость и будут прославлять вознаградителя. Уста разомкнулись, рассеялся мрак, столп облака освещает [нам путь], духовная грудь вскармливает [нас], поглощаемая без разбора (неоднородная духовная пища сменилась истиной, горечь вод — сладостью, духовный стол накрыт. Чаша познания у виночерпия. Спеши, народ верующий! Подходи вкушай! Иди любуйся! Не дорого продается, дается даром. Не с трудом усваивается, легко познается. Берите, радуйтесь! Вкушайте и смотрите, как благ Господь. Кормящему воздайте славу, ибо безмерно его человеколюбие. Хвала создателю! Слава Спасителю! Славословие человеколюбцу! Благодарение хваленому царствию! Хвала хозяину житницы! Благословение милосердному! Хвала исцелителю! Чем же мы отплатим Господу за все то, что он сделал для нас? Ведь мы не можем сделать для него взамен ничего, а лишь с благословением постоянно взываем к имени Господа за то, что всемогущий Бог, прославленный во всем, сподобил нас величайших даров».
Г"По приказу великого Саака тотчас же отбираются умные, смышленые, рассудительные ученики, обладающие нежным голосом. Он открывает в разных областях школы, обучение в которых ведется с великим упорством.
Так были изобретены наши письмена на 120 году рождения св. Григория. До этого они испытывали затруднения при использовании иноязычных книг. Посему святые мужи особенно пекутся о скорейшем обучении юношей на местах. Отбирают 60 особо любознательных учеников, обладающих голосом и долгим дыханием, и посылают к разным народам и языкам чужих краев изучать, философию и риторику и делать переводы. Среди них были Мовсес Хоренаци16 и брат его Мамбрэ, Давид Непобедимый и Егишэ, Иосеп, Езнак, Ардзан, Аган, Муше и многие другие, отправившиеся с ними в Александрию, Византию, Афины и иные страны изучать философию подобно другим народам, ибо в то время у всех народов замечалась тяга к учению и в мире процветали науки.
Так [св. Саак и великий Месроп] собирают всех наших [учеников], одевают, снаряжают, подготавливают и отправляют в ПУТЬ. И они пускаются в длительное странствие, плывут по морю, летят как быстрокрылые птицы, бегут по волнам на деревянных конях-[кораблях], [паруса], как широкие поводья подчинив своей золе, рассекая воздух бичами, устремляются в полные неожиданностей земли, где их подстерегают опасности, однако, помня о невидимой цели, они предпочитают смерть жизни. По их примеру многие во все века и времена вступали на ту же стезю, посвятив себя благим делам. Готовя себя к тяжелому труду, они дерзают, бодрствуют пю ночам, трудятся, приобретают [знания], обучая, наставляя, направляя [других], проявляя любознательность. Готовя себя для полезных трудов и благих дел, одни осваивают каллиграфию, другие постигают содержание наук — [изучают] математику, естествознание, геометрию, арифметику, музыку, астрономию, грамматику и поэзию, практическую и теоретическую философию с ее двенадцатью разделами. Одним [ученым] они становятся равны по своим знаниям, других — превосходят, третьих — приводят в изумление. Своим упорством, любознательностью, исследовательским [умом], ученостью, изобретательностью для иных становятся примером, достойным подражания, С некоторыми [избранными мудрецами] общаются, становясь равными им по знаниям, с другими [не спорят], не удостаивая их ответа; с сотоварищами приятны в обращении, со служителями приветливы, любознательны, пытливы, прилежны, старательны, трудолюбивы, рачительны, ревностны и самоотверженны в науках, книголюбивы. И так в трудах и заботах, смело и мужественно преодолевая препятствия и набирая силы, подготавливают, накапливают, собирают, связывают и нагромождают огромные тяжелоперевозимые грузы — множество сочинений и науку любомудрия — вожделенную, долгожданную, лелеемую, желанную, милую, любимую многими.
[ Они возвращаются в Армению с огромными богатствами — купцы [наши] духовные, обогатители церкви/ возвеселитёли детей Сиона, приведшие в изумление многочисленные толпы [народа], украсившие славные торжества, имевшие при себе прибыльный и полезный груз — чудесные жемчуга и драгоценные каменья, обогатившие [нас] полемическими, судебными, торжественными и богословскими трудами и пустившие в них желанные корни мудрости. Многих они научили тому, что значит знание, воображение, разум, мнение и ощущение, искусство и наука и все остальное — похвальное и желанное, полезное и ценное, освободив и отделив от ненужного. Ибо блаженные проявляли великую заботу в накоплении полезного и отбрасывании дурного.
Увы, далее мое повествование будет печальным. Ибо урожаи был обильный, колосящееся поле — готово к жатве, но работников было мало. Топда жнецы воззвали к Господу. И вышли работники на жатву — вот серпы опущены и работники готовы [к косьбе]. Но косари не могли продвигаться вперед, так как на пути у них стояли лишь соломинки, поле же едва вырисовывалось [вдали]. Ибо Гпо возвращении из многолетнего странствия духовные купцы на-''ши не нашли пославших их [людей] — святых уже не было в живых, царство было низложено, благолепие [страны] разрушено, прилежания не было, царил беспорядок, померкла истина и укоренилась ложь,! [Видя это], они стали скорбеть и рыдать, стенать и, проливая "слезы, со стонами причитать; подчас на коленях, в растерянности понурив головы, с мольбой взывали о помощи, плача и рыдая, заламывая руки. Казалось, даже камни прониклись к ним жалостью. «Горе нам, горе»,— скорбя повторяли они. «Напрасны были наши дерзания,— говорили они,— бесполезны наши труды, тщетны старания, бесплодно стремление к мудрости, бесприбыльны искания. Напрасны были наш долгий путь, величайшие лишения, огромные труды, странствия по бурному морю, приобретения на суше, напрасны накопленные драгоценные грузы. Покупатели готовые стоим, но нет продавцов. Венец близок и венцевозлагатели согласны, но нет венчающихся. Уста полны речей и вестники мудры, но нет нуждающихся в слове. Кормилицы близки и груди полны молока, но нет желающих кормиться. Вот ученые и возвышенное учение, но нет учеников. Почему? За что полонены? За что сметены? За что разбиты? За что опустошены? Отчего они так осиротело странствуют? За что они все это претерпели? За преступления, за приумножение беззакония, за несправедливый суд, взяточничество, безнравственность, прелюбодеяния, за воровство, убийства, за зависть и ненависть, за предательство и клевету, за алчность и сребролюбие, за ложь и вероломство, за кичливость и чванство, зловредность и насмешливость, за честолюбие и тщеславие. Ибо священник ничем не отличается от толпы— церковнослужители ведут образ жизни мирян и монаха нельзя отличить от мирянина — все мы одинаково сбились с пути и стали бесполезными. И потому мы преданы в руки врагов наших и недруги наши поднялись на нас; неверные стали угнетать нас, противники немилосердно поносят, слева и справа нас истязают, все отвернулись от нас, нас подстерегают всякого рода опасности: «Ужас, яма и петля. Тогда бежавший от ужаса падает в ров; кто выйдет из ямы, попадет в петлю». Все это стряслось с нами из-за грехов наших: мы не склонили упрямые выи свои и не смирились, мы нарушили заповеди Господа и не раскаялись, а обратились''сердцем к Египту.
Горе тебе, земля армянская, прекрасный край, восточная страна, близкая к Эдему! Яви свою красоту! Почему ты обезобразилась? Плачьте, счастливые жители, избранный род, прославленный народ, священство, царство, пророки, мученики. Вспомни свое величие! Почему ты оступилась? Горе тебе, желанное древо, рай богоданный, плодоносный сад, утеха хваленая, печать наслаждения в руках Господа и корона царствия в руках Бога твоего, вспомни свое благородство! Почему ты сбилась с пути? Кто теперь по достоинству оплачет тебя? Нет среди нас Иеремии или другого воплепевца. Церкви твои сожжены, дома твои разрушены, дети твои пленены, кровь твоя течет, как вокруг Сиона река, земли твои на глазах твоих поедают чужеземцы. «И осталась дщерь Сиона, как шатер в винограднике, как шалаш в огороде»26. Трупы твои брошены [на съедение] хищным птицам небесным и зверям земным; нас осуждают соседи наши, мы стали посмешищем в глазах врагов наших. Горе нашей погибели! Горе нашему несчастию! Горе обезлюдению! Мы ниспровергнуты, осквернены, обречены на гибель. Много раз мы принимали чашу гнева, чашу горечи из рук Господних. Пробудись, кайся, очнись! Иди исповедуй Господа Бога твоего, воззови к нему исстрадавшейся душой, проси лица его, моли его со словами: «Обрати лицо свое к нам, Боже, спаситель наш, и отврати от нас гнев свой, Боже, стань вновь нашим хранителем, и народ твой возрадуется о тебе. Яви, Господи, нам свою милость и спасение свое даруй нам. Прояви свое могущество и приди оживить нас. Не гневайся на нас, Господи, и не распространяй своего гнева из рода в род. Мы согрешили, и ты разгневался. Но, прости, Господи! Услышь, Господи! Отпусти [нам грехи наши], Господи! Примирись с нами, Господи! Смилуйся, Господи! Спаси, Господи! Храни нас, Господи!».
Так примерно говорили блаженные пастыри наши, так скорбели всещедрые купцы, так думали проповедники истины, духовные пахари, благородные работники, грузчики полезного груза, блаженные дружки, знаменитые провожатые, отважные виновники [свадьбы], славные воспитатели, добрые учителя, нежные кормильцы, ласковые наставники, добродетельные ученые мужи, извест-ные-яастыри, достопочтенные философы, неустанные благодетели, разбогатевшие путешественники, столпы веры, помощники церкви'' корни бессмертия, опоры справедливости, мерила мудрости, учредители законов, основатели веры, подпоры крепости, венцы нарядные, украшение благоразумия, искусные кулинары, желанные кравчие, возносители церкви, утешители скорбящих, удила для безбожников, обогатители верующих, проповедники правоверия, утвердители веры, восстановители порядка, ловцы мудрости, повествователи славы Христовой, воплепевцы хваленые, не ставшие участниками веселого пира, а разделившие в несчастии скорбь остальных, не насладившиеся радостью с возрадователями, а в горе опечалившиеся с бедствующими, не утешившиеся благополучием, а в заключениях разделившие муки, не нашедшие на вершине достигших ее, а увидевшие сникших от страданий, не ставшие участниками веселия, а присоединившие свой плач к рыданиям [остальных]. И в самом деле, что было делать блаженным, о чем могли помышлять они, какое решение принять? Они удаляются от мира, замыкаются в себе, предпочитают одиночество, поселяются в пустынях, пребывают в молчании, предаются молитвам, слезами орошают стопы Господни. С неумолчным плачем взывают к Богу, проводят ночи в бодрствовании, морят себя голодом, мучают жаждой, терпят холод и жару, ходят в шкурах, носят власяницу, втискивают себя в козлиные шкуры, питаются отрубями, довольствуются бобами, плодами деревьев, молодыми побегами и кореньями, горят любовью к Богу, носят великий траур по нашему народу, но утешают себя надеждой на небо; истязают себя скорбью и тоской, распинаются на кресте, претерпевают лишения и жажду. Преуспевают и совершенствуются, следуя истине, давая приют умозрению, молча проповедуя учение, вызывая во всех добрую зависть. И несмотря на то, что они скрыли прекрасные жемчуга и схоронили в себе драгоценные каменья, однако малое сообщали, кое с чем знакомили; как огонь не может потухнуть под сеном, а либо загорается, пробужденный людьми, либо воспламеняется от дуновения маленького ветерка, так и они вводили в употребление [свои богатства] либо по просьбе людей, либо по побуждению души, заполняли церкви великими сокровищами, бесценными жемчугами, украшали брачное ложе Сиона, несказанными уборами красиво украшали дщерь царя небесного — хвалебными речами, духовными повествованиями, дивными сочинениями, прославленными толкованиями. Блистали, сияли, творили невиданное, прославлялись, являли чудеса, видели желанное, удостоверялись в вожделенном, истинные, знаменитые, мудрые, чистые, великие, добродетельные святые мужи, из коих одни стали пастырями церкви, иные стали оком ее, другие — дланями и остальными частями. Ибо не может укрыться город, стоящий на верху горы, и [свет] свечи не может быть утаен за завесой, посему они стали солью земли, светом мира и городом-убежищем.






ИСТОРИЯ БЛАЖЕННЕЙШЕГО, СВЯТОГО И ПРОСЛАВЛЕННОГО МИТРОПОЛИТА СЮНИКСКОГО СТЕПАНОСА, ИЗЛОЖЕННАЯ ВЛАДЫКОЙ МХИТАРОМ, ЕПИСКОПОМ СВЯТОЙ АЙРИВАНКСКОИ ОБИТЕЛИ



По великой милости Божьей и безмерному его человеколюбию мы взялись за изложение истории преосвященного митрополита святого Степаноса, епископа Сюникского, и подарили ее святой и божественной обители Танаатской, святым братьям сего-монастыря. Всех их прошу я помолиться об отпущении грехов моих, за мое преступление и дерзость, за что и вас да удостоит Господь, щедрый на даяния, прощения и милости.
В 180 году армянского летосчисления [731 г.], когда католикосом был владыка Давид Арамонеци, занявший патриарший трон после Иоанна Одзнеци, греческий император Лев и патриарх Флавиан с горячей мольбой [обратились к Господу] и с помощью спасительного креста Христова разбили в море могущественные войска тачиков амирмома, поведав о славе Божьей и его могуществе. После них власть захватил Шала-хешм, который восстановил врата Александра, разрушенные Сулейманом, во дни: [правления] которого в Армению прибыл Херд и произвел перепись населения. И был страшный голод в стране Армянской и мор, и нечестивый перс Бабан уничтожил в Гехаркуни 15 тысяч человек и сжег святой монастырь Макенис, являвшийся кафедрой сюниисних епископов. Не было в те дни ишха''нов армянских, ибо главные армянские ишханы были сожжены, 800 [человек] в городе Нахичеване и 400 [человек] в селении Храм.
Святой Степанос появился в то время в городе Двине, что по-персидски означает «холм», построенном царем армянским Хосровом, сыном великого Трдата. Святой Степанос, будучи сыном протоиерея города, был отдан в святой монастырь Макенеац в ученики к великому отцу Согомону, составившему Тонакан [Торжественник]. Затем, в 701 г., он стал учеником владыки Мов-сеса Сюнеци.
Был у него и сотоварищ, священник из того же города, некий Григор из святого монастыря Айриванк18, построенного св. Григорием в начале ущелья, у городка Гарни. Оба они были избранными и чудесными, преуспевали в постижении книг и музыкальном искусстве. Сговорившись, они отправились к философам в Афины, изучили всю философскую науку внешних мудрецов и постигли тексты Св. писания и толкователей. Оттуда они прибыли в царский престольный город Константинополь, который основал Александр Македонский, а через 70 лет расширил император Констянтин. Там они нашли сочинения Дионисия Ареопагита, написанные им по повелению апостола Павла, и начало богословия Иеретеоса. И с превеликой охотой перевели их с греческого на армянский язык. И поскольку смысл произведений был труднопостижимым, святой Степанос, по данной ему свыше мудрости, написал к ним толкования, которые имеются по сей день. Нашли они в том городе и многомудрые сочинения Григория Нисского о природе и строении человека и их также перевели [на армянский язык]. И долгое время оставаясь в царскопрестольном граде, они познакомились со многими, в том числе с самим патриархом Германом24. В день же праздника Рождества и Богоявления в великой церкви св. Софии, что значит «мудрость», которая была построена Константином Великим, а затем роскошно обустроена императором Юстинианом в начале армянского летосчисления, [греки], увидев их в церкви, стали принуждать к причащению согласно своему вероисповеданию. Однако те отказались, говоря, что без повеления нашего патриарха мы не можем причаститься с вами. [Греки], услышав это, оставили их в покое.
Затем, однако, они написали послание армянам, которое начиналось [словами] «Христос — наш мир»; в нем темным и сложным риторическим слогом говорилось о двух естествах и их отдельных проявлениях. Запечатав письмо, [ромеи] с ними послали его в Армению, надеясь переубедить и уговорить армян принять греческое вероисповедание.
Прибыв в нашу страну, они увидели ее притесненной и осажденной со всех сторон хазарами, тачиками и греками. Святой Степанос, видя, что великий философ Иоанн Одзнеци оставил патриарший трон и ведет отшельническую жизнь, а владыка Давид еще не вступил на престол и что никому нет дела до послания, привезенного им от ромеев, отправился в Двин и засел за ответ на «Мир Христов». Своей мудростью и знанием, слово за словом развеяв их вздорные россказни, он послал [ответ в Константинополь]. Услышав о [его послании], они озверели сердцем, ибо вся их премудрость была развеяна.
Святой же, найдя свободное время, стал писать трактаты и множество толкований на труднопостижимые слова евангелистов, к писаниям Иова и пророчеству Иезекииля, а также относительно постов, установленных апостолами и патриархами, создал шараканы и множество гимнов.
А его сотоварищ священник Григор, по прозвищу Грзик, отправился на свое [прежнее] место в Айриванк. И будучи музыкально одаренным, он переложил на музыку 150 псалмов Давида, псалмы-стологи Пятидесятницы, псалмы Поста и песни Предпразднества, Поем и многие другие, и множество кцурдов с благозвучной мелодией. То, что греками Кадмосом, Илинэ и Романом было посеяно в Армении, он умножил и поставил петь на всех праздниках Господних и в память мучеников. Однако из-за сладкозвучной музыки его в нем открылся порок надменности.
В день праздника святой Богородицы прибыл святой Степа-нос в Айриванк к сотоварищу своему и земляку Григору вместе праздновать день Богоматери. Во время ночного бдения он воочию увидел сатану, который, взобравшись на плечо Григора, источал смерть, когда тот приступал к литургии или чтению. На следующий день он позвал к себе философа Григора и, поведав ему о своем видении, любовно предостерег и пожурил его. Тот, отрез-вясь, навсегда оставил служение и уединился в маленькой пещере за пределами монастыря на всю жизнь. Стал вести столь суровую отшельническую жизнь, что обрел дар исцеления. И там же блаженный Григор почил во Христе. В той пещере находятся драгоценные мощи его; от могилы его даруется исцеление всем немощным, особенно же бесплодным и бездетным, которым по его ходатайству Бог дарует деторождение.
А через много лет пещера, в которой он обитал, была превращена во славу Божью в часовню и [сооружен] алтарь поклонения бессмертному агнцу, рядом с часовней построена устремленная к небу величественная соборная церковь, а у ее входа — притвор из тладкотесаных камней и могильных памятников, скрепленных известью. А ниже пещеры построили две церкви, выдолбленные внутри цельных скал и украшенные изумительным каменным узором. Внутри церкви, в той же скале, вырубили сводчатый склеп для упокоя христолюбивых ишханов, [в том числе] ишхана Проша из рода Хахбака, который был назначен армянским азарапетом.
Обратимся вновь к нашей истории. У святого Степаноса была сестра по имени Саакадухт, принявшая монашеский обет и отказавшаяся от всех мирских удовольствий. Покинув город Двин, она поселилась в глубоком Гарнийском ущелье на берегу реки Азат, которая берет начало с Гегамских гор и, протекая через Варажну-ник, впадает в Ерасх. Полюбив то место, святая поселилась в обители св. патриарха Саака и там же преставилась. Она была украшена всеми добродетелями и мудростью, воспитывала целомудренных отроков и, доводя до соответствующего возраста, рукополагала в священники; она обучала учеников, сидя за занавесью. ;[Саакадухт] сочинила множество [духовных] песен, мелодий и гимнов, посвященных Рождеству и Успению, одной из коих является «Пресвятая Мария».
Святой же Степанос пребывал при дворе католикоса в Двине, поскольку этот город был престолом армянских патриархов. В 95 году (646 г.) армянского летосчисления тачики захватили его
и опустошили и в день Богоявления убили 12 тысяч мужчин в часовне святого Саргиса; кровью был залит и святой алтарь. Более 35 тысяч [человек] они угнали в плен. А в 164 г. (715) по приказу эмирмуменина Влита эмир Абдул-Азиз заново отстроил Двин больше и обширнее [прежнего], и по сей день виднеются стены его и сооружения, несмотря на то, что царь Георгий, отец Тамар, в 611 г. (1162) захватил тот город, разрушил мечеть и часть стены, мстя за смерть своих азатов, павших от рук эмира Хурта, который разбил в Гарни Иванэ, сына Абулета, а головы азатов увез в Двин и, сварив их, положил в кладку минарета. А после пришел Георгий и, захватив город, огнем и мечом разделался с тачиками, беспощадно предавая [всех] смерти. Сваренные черепа он положил в сосуды и, завернув в златотканые покрывала, погрузил на плечи мухриев36 и заставил их, босых, с непокрытой головой, нести в Тифлис. Там с подобающими почестями он похоронил [головы азатов], а мухриев секирами убил на могилах азатов.
Как уже было нами сказано ранее, святой Степанос пребывал в резиденции католикоса и просвещал всех своей проповедью. [Здесь] ему случилось вступить в спор с диофиситом Смбатом, армянским спарапетом, который придерживался одного с греками вероисповедания. Позже, в 270 г. (821 г.), во дни католикоса Давида Какагеци, от внука его, носящего его же имя, родилась ересь тондракийцев, и в это же время усилиями некоего честолюбивого священника по имени Парсман, как об этом повествует святой Ухтанэс, епископ Себастии, от армянского народа отделилась народность цад.
Этот Смбат, человек сатанинского нрава, преисполненный вражды к св. Степаносу, много тягот причинил святому, но, не удовлетворенный этим, решил убить [его]. Узнав об этом, святой тайно отправился в край Хахтик, остановился у одного правоверного отшельника и пребывал в постоянном чтении Св. писания. Проведав об этом, диофисит Смбат Куропалат известил греческого императора Льва, что «некий Степанос, еретик и хулитель твоего царства, изгнанный нами, пребывает в пределах вашей страны и живет у такого-то отшельника». Разгневанный император требует немедленно привести его ко двору царскому. Однако отшельник посоветовал ему сказать: «Я нищий и безродный». Когда император услышал эти слова, Бог смягчил его сердце и он не подверг святого мучениям. Однако тот не упрятал лампады веры и явил ее истину перед императором, и они повели беседу о вероисповедании. Когда же император убедился [в правоте его], святой попросил открыть перед ним древлехранилище святых книг и, отыскав там рукопись с золотым окладом, в которой говорилось •о правой вере, утвержденной первыми святыми патриархами, .возглавлявшими три святых собора, блаженный понес ту [книгу] и положил перед царем. Прочтя ее, [царь] выразил свое удовлетворение и сказал святому: «Иди в Рим с моей грамотой к папе Агабосу и, если сможешь, принеси мне три сочинения, соответствующих этому произведению; тогда я весь мир обращу в исповедание, изложенное в этих книгах». Святой отправился в Рим и с помощью Божьей разыскал соответствующие вероисповеданию того сочинения три произведения, которые были написаны Афанасием Александрийским, Кириллом и Епифаном. Он почувствовал душой, что император не сдержит своего обещания. Не считаясь с приказом самодержца Льва, он по другому пути прибывает в Иерусалим, затем направляется в Сирию и [наконец] достигает Двина. Он принес сочинения патриарху, владыке Давиду, который, увидев [их], чрезвычайно обрадовался, возлюбил святого и оказал ему почести, а затем передал в его ведение все духовные дела католикосата48.
К тому времени преставился блаженный архиепископ Сюник-ский, владыка Иоанн49. Ишханы сюникские Бабген и Курдик, придя к католикосу, просили [у него] преемника [на Сюникский •престол] из окружения патриарха. Увидев святого Степаноса, патриаршего распорядителя и главного иерея всех его владений, а также узнав от некоторых, что [Степанос] — из св. обители Макенеац, стали просить патриарха рукоположить на Сюникский престол св. Степаноса. Многие, не зная истины, путают этого ишхана Бабгена с католикосом Бабгеном, который жил 56-ю годами ранее армянского летосчисления, тогда как Степанос Сю-неци был в 184 г., [735], что составляет разницу в 240 лет. Каким образом Бабген мог рукоположить его, когда их разделял такой промежуток времени? Но мы с точностью удостоверились, что положение дел таково, как изложено нами. Католикос, вняв их просьбам, возвел св. Степаноса на Сюникский епископский престол и, учитывая его заслуги в доставке книг из Рима, а также его личные достоинства, причислил епископство Сюникское к третьему разряду армянских епископств, ибо ранее Сюник занимал седьмое место. Великий царь армянский Трдат и св. Просветитель нашу страну и власть свою утвердили по образцу римского государства, установленному Константином Великим и св. Сильвестром. Великий Трдат учредил четырех наместников своего двора, которых назвал бдешхами: ишханом Восточных врат был ''{назначен] гугаркский бдешх со [своими] 22 ишханами, [ишханом] Южных врат — [бдешх] Ангехтуна с 22 ишханами, Западных врат — [бдешх] кордукский с 21 ишханом, Северных врат — сюник-ский [бдешх] с 21 ишханом. Войско их вместе составляло 120 тысяч. 900 ишханов, которые сидели на золотой подушке перед царским троном, были записаны в разрядной грамоте его1. Если же желаешь знать порядок разрядной грамоты, то об этом можешь, узнать из истории Агатангехоса, Нерсеса и Гевонда.
Таким же образом и св. Григор учредил 38 епископов-митрополитов, справа —19 и слева — 19. Справа были следующие [митрополитства]: 1. Харкское, 2. Востанское, 3. Тайское, 4. Мардагийское, 5. Аршамунийское, 6. Арцрунийское, 7. Сюникское, 8. Рштунийекое, 9. Мокское, 10. Ертарское, И. Аматунийское,, 12. Гохтанекое, 13. Гардманское, 14. Акелское, 15. Бужанское,, 16. Ротайское, 17. Арзмское, 18. [Митрополитство] Четвертой Армении, 19. Сагастанское. А слева учредил: 1. Басенское, 2. Мамиконянское, 3. Багревандекое, 4. Бзнунийокое, 5. Багратунийекое,. 6. Хорхорунийокое, 7. Ванаядское, 8. Апаушшекое, 9. Аршарунивское, 10. Гнунийское, 11. Андзеващийекое, 12. Палунийское, 13. Сирийское, 14. Мей(нунийекое, 15. Элмское, 16. Зарехаванское, 17. Ёкелеац, 18. Второе сирийское, 19. Сперское. Таковы главные митрополитства, которые учредил св. Григорий и повелел «никому не изменять порядка, установленного мной». В то же время он назначил 400 епископов, и если ты пожелаешь ознакомиться с разрядной грамотой епископов, то о ней говорит великий Самуэл Камрджадзореци.
Святой же Степанос, взяв бразды правления, посещал 12 гаваров Сюникских и радовал их даром Христовым, проповедуя и наставляя их согласно Павлу. Он принялся за перевод Видения Мефодия, но не смог завершить его из-за преждевременной смерти. Подобно божественному светочу освещал он души всех и был духовным мечом, поражающим безбожных. Между тем некая развратная женщина из Мозна, что в гаваре Ехегеац-дзор, которая была осуждена им за прегрешения, опьяненная безумием порока, ибо души, впавшие в грех, лишаш-тся также разума, прихватив с собой ночью любовника своего, отправилась убивать святого. Поскольку время было летнее, святой, покинув Мозн, прохлаждался у мощного источника, который называется Авагакн; взобравшись на [ложе, устроенное среди] ветвей ивы, он дремал. Женщина та дала нож своему любовнику и погнала его на дерево убить святого. Поднявшись на дерево, мужчина увидел, что дыхание святого подобно свету исходило из ноздрей его и вновь, возвращалось к нему. И два ангела волшебными крыльями охраняли его: один у изголовья, другой у ног. Увидев это, он тут же сошел с дерева и с дрожью рассказал [обо всем] женщине. А женщина, горевшая желанием убить владыку своего, вновь стала убеждать подняться и, не думая ни о чем, убить святого. Происками лукавого поднялся он и увидел ту же картину, и, еще более убоявшись, выронил из рук нож, и сам свалился с дерева. Когда женщина поняла, что таким способом не пролить крови святого, разбранила мужа [того] и сама поднялась на дерево. Охваченная злым умыслом, с помутневшим взором, она схватила нож и злодейски убила святого в его укрытии, и потекла кровь его по ложу и по дереву, а душу святого подняли два ангела и отчетливозримо вознесли на небо. Некий пустынник, по имени Ной, который долгое время жил отшельником на святой горе Сион, увидел, как пришел к Богу Степанос с полным подолом крови и говорит: «Взгляни, Боже, да свершится твой правый суд». А утром служители его узнали о свершившемся, подняли крик, оповестив крестьян [села] и всей области, однако не [смогли] дознаться, кто совершил убийство. И, взяв достославное тело, они решили понести его на гору Сион. Когда достигли села Арказан, к ним навстречу вышла толпа людей и парой54 села, тесть Бабгена. С великой скорбью юплакав его подобающим образом, они уговорили церковнослужителей положить святого в келье, которая была построена в честь отважного воина Христова святого Христофора, и, вняв им, последние исполнили их желание. И вот подоспел отшельник Ной со св. горы Сион. Прильнув к телу блаженного, он поведал народу «о видении, представшем ему ночью, и предсказал о грядущем свыше гневе. И вдруг непроницаемый мрак окутал всю окрестность Мозна, и сорок дней нельзя было отличить дня от ночи; частые землетрясения и сполохи огня, гром и пламя гнева Божьего и молнии содрогали весь край, раскалывались скалы, оседали холмы, рушились горы, заваливались источники, сотрясались дома, .исчезали дворцы; обрушивались дома на своих обитателей. [Отовсюду раздавались вопли] и крики «вай, вай», посему и местность эта названа Вайоц-дзор [Ущелье плача].
Чудесный же муж Ной и совершавшие всечасно службу монахи Танаатского монастыря тревожными молитвами и горючими слезами вызвали сострадание всемилостивейшего Бога, и через 40 дней прекратилось землетрясение « рассеялся мрак. [За это время] погибло 10000 душ, которые живьем попали в ад. А чернь, испившая чашу гнева Божьего, обезумевшая, истерзанная, со скрежетом зубовным, через много дней еле придя в себя, безутешно надела траур по своим покойникам и облачилась во вретище. А «стальные из Мозна не посмели остаться на месте и переселились на край поля к Иризским скалам, к берегу реки, но не исцелились по сей день от Божьего гнева, обрушившегося на них.
И вот через сорок дней стеклись все ишханы страны и позвали к себе католикоса армянского, владыку Давида. Собравшись в городке Арказ, они совершили Полунощницу, а с наступлением рассвета сняли достославное тело его, которое не подверглось тлению до того дня и благоухало, как фимиам, и лик [святого] был ясен, как при жизни. Они понесли тело его в Танаатский монастырь, к его вечным и приснослужащим обитателям. Там приготовили каменный склеп, куда положили святого на упокой, сами же, сподобившись благословения святых, возвратились каждый к себе. А св. патриарх после Степа носа рукоположил на Сюникскую кафедру владыку Усика, племянника его.
И вот, наконец, опомнилась многогрешная женщина, убившая своего владыку. Осуждая сама себя, она во всеуслышание рассказывала о содеянном ею. Нагая, босая, с остриженными на позор волосами, ползая на коленях, била она камнями себя в грудь, и которой текли ручейки крови. Придя к западной стороне часовни,, что по ту сторону ущелья, она закопала себя заживо по грудь,, продолжая бить в грудь [камнями], и на протяжении многих дней громко вопила перед святым о своем преклонении и раскаянии, И вот однажды в час службы раздался громкий голос из могилы святого: «О женщина, да будут отпущены тебе грехи твои». Услышав это, все вознесли славу, благословение и благодарение Богу, который так прославляет святых своих при жизни и после смерти. Но женщина не ушла с того места, она умерла там и там же похоронена, и могила ее известна.
Святой архипастырь Степанос преставился в 184 г. армянского летосчисления [735 г.], летом, в день вознесения пророка Илии, 17-го хротица и 21 июля, в день поминовения св. Маргариты, и Симеона Юродивого, и брата Иоанна.
Сей всехвальный блаженный святой архипастырь наш с детских лет своих воспитывался в беспорочности, проникаясь верой и мудростью, служил Господу со святостью и страхом, побывал во многих странах, а затем построил высокоглавую и великолепную каменную церковь. И собрались вышеупомянутые ишханы и все азаты в день нового воскресенья на праздник освящения нововыстроенного храма, ставшего обителью славы Божьей и местом покаяния всех преступников; и службу отправлял я, недостойный, потрудившийся над речью и [созданием] музыки к шара-кану во славу и в честь изумительного праздника священнодействующему патриарху нашему, владыке Степаносу, епископу Сюникскому. Молитвами и заступничеством его да откроются врата милости Божьей над всем миром, щедро прольется благостыня Божья на создания его; да угаснет ярость и [прекратятся] злосчастные бедствия с неба и из-под земли, смягчится воля Всевышнего к созданиям рук своих. Да откроются закрома неисчислимых благ Божьих и да будут дарованы многие милости всем просящим: христианским царям — победа, ишханам нашим — отвага, азатам нашим — храбрость, стране нашей — мир, всем церквам — непоколебимость, священникам — святость, простонародью — страх и послушание, больным — исцеление, недужным — здоровье, гонимым — спокойствие, грешникам — искупление, преступникам — отпущение, скорбящим — утешение, детям — сохранение, юношам — сила, старикам — обновление и раскаяние, а всем умершим — покой и милость. Крестоосеняющей десницей святого патриарха да будет сохранено и защищено княжество рода Хахбака, находящееся под покровительством распростертых святых рук его! Да продлится слава и княжество рода сего до скончания века! Десницей Божьей да преуспеют ишханы наши и их войска во всех делах мужества и веры, а с помощью святой могилы патриарха да очистятся от всех грехов и обновятся знанием Духа. Да исполнятся все духовные и телесные желания празднующих с верой память его. Пусть по его благословению наша область Варде-дзор61 станет еще красивее и благодатнее, а его благословляющая десница— всеобщей заступницей. Со всех близлежащих краев да будет снято проклятие и да снизойдет милость Божья и божественного патриарха над землями грешного Мозна, и народ, проливший кровь [святого], очистится, и искупит [свои грехи] деревня та и все святою кровью Христа, с помощью святого патриарха; да примирится святой отец наш со своими чадами, виновными в пролитии его крови, и да примирит Бог отца [нашего] со всеми областями, да будут живущим отпущены грехи их, и да удостоимся мы щедрой милости Божьей ныне и присно, и да сподобимся мы стать сыновьями отца нашего духовного и наследовать царствие небесное со всеми святыми и возлюбленными Божьими. Бесконечная и вечная хвала и слава святой Троице, ныне и присно!


ЖИТИЕ БЛАЖЕННОГО ВЛАДЫКИ МАШТОЦА


В 6100г. от сотворения мира по [летосчислению] 70-ти толковников, сиречь в 646-ом году римского и 342 (893) нового армянского календаря, я закончил сию небольшую рукопись, в канун 5-го апреля и 16-го числа месяца хротиц, в Великий четверток, в шестом часу, в царствование в Армении Смбата, сына Ашота из рода Багратуни, в патриаршество владыки Георга Гарнеци. В [сей] год разрушился от землетрясения город Двин, многие умерли и церкви обрушились. Это случилось из-за безбрежных, как море, наших грехов.
Рукопись сия закончена на Севане, острове большого озера Геха, мною собственноручно, недостойным монахом Степаносом, учеником трижды блаженного святого отшельника Христова владыки отца Маштоца. Благородное, праведное течение его жизни, начиная с детских лет и до сего дня, когда завершена эта рукопись, я не могу полностью описать, но кратким словом поведаю вам [о нем], чтобы вы, узнав о немногом, загорелись бы рвением идти его стезей.
Муж сей происходил из священнического рода, был уроженцем села Егвард, наследия монастыря святого Теодороса. С ужесточением гнета арабов над областью отец его в отроческом возрасте покинул [эти края] и отправился странником в область Содк. Там он поселился и женился, [там] и родился прекрасный голубь Христов, о коем моя речь, там [родились] также его братья и сестры. [Отец] стал обучать своих сыновей, приобщая их к учению Священного писания, ибо сам был священником. После его смерти отрок Маштоц примкнул к монахам и ему посчастливилось. попасть к черноризцу по имени Теодорос. Он учился в монастыре, именуемом Макенис, в области Гехаркуник, постиг священные книги и [познал] их божественную силу. Затем был рукоположен в священники. Отрок отличался любознательностью и был любим взрослыми. Милостью Божьей, и по внушению Духа святого и по доброй воле своей он [душой] воспарил с журавлями к небесам, отказался от суетных наших нужд, изнуряя себя сухоядением, ведя воздержанную, суровую, беспорочную и праведную жизнь. С детских лет он упражнялся в постах, молитвах и бдении, многих превзошел своим терпением и многих обрел для Христа.
И вот он поселился на этом острове, решив уединиться в названном месте и вести подобную жизнь. И, покинув любителей почестей и хулы, многих освещал своим [сиянием] и склонял к добродетельному образу жизни тех, кои могли быть сброшены случайными ветрами в лощины и пропасти погибели. Но он не желал подобного; он поселился на пустынной скале этого острова где, понуждаемый горячими мольбами госпожи Мариам Сюнеци, мудрый и рассудительный, любящий уединение [тишину], основал причет. И она собрала монашескую братию во [спасение] души супруга своего, князя сюникского Васака, умершего подобно закатившемуся солнцу. И [Маштоц] покорился ее мольбам. Уверовав, что такова воля Божья, он сказал: «Не могу я противиться». Он построил монастырь и, собрав братию, учредил монашеский устав. И украсил [монастырь] множеством заповедей, прекрасной утварью, и по милости Христа изо дня в день все больше посвящал себя служению благочестия. Он столь жестоко истязал свою плоть, что отказался даже от фруктов и воды. И удивительным было то, что он во всех делах преуспевал. Ибо денно и нощно он творил, не нарушая ежедневную молитву, не изменил своему пристрастию к чтению священных книг, но предавался [этому] и наставлял всех следовать тому же. Он претерпел много от коварства и различных козней ложных братьев и [все] переносил с терпением Христа; и не только от ложных братьев, но и от внешних знатных и незнатных [людей], ибо всех их напускал на него дьявол, однако он мужественно переносил все, уповая на Христа. При столь великом воздержании он был кроток и смирен, жизнерадостен, рассудителен, благолеп и статен, находил утешительное слово для удрученных, в советах был силен, для сильных был грозен, любил молитвы и за день и ночь исполнял девять канонов.
Поведаю вам также о милости, оказанной ему [Богом]. Он жаждал дара великого света Христова и долгое время мечтал, просил [об этом] в молитвах у Бога. И вот в те дни, из-за мятежа каких-то разбойников на берегу большой реки, именуемой Курой, армянский правитель Ашот Багратуни двинулся в страну Грузинскую. Покончив миром с этим делом, он пустился в путь к берегу озера и, прибыв, расположился в местности, именуемой Банакетх, против острова. Он горячо желал видеть Маштоца. Увидев друг друга, оба очень обрадовались. Благочестивый князь Ашот, позже ставший царем, горячо полюбил его и принял с почестями. Он подарил блаженному отцу Маштоцу вечный свет, посланный ему греческим царем Василием. Поднявшись, [Маштоц] со слезами принял святой крест дивной работы, тисненный золотом и украшенный жемчугами. Взяв, он приложил его к своим глазам и поцеловал. А князь наклонился, поцеловал его руку и славное лицо. Они долго беседовали о нашей вере и многом другом. После чего распрощались друг с другом. Князь продолжил свой путь, а он возвратился в свою пустынь. Он взял [с собой] сей великий дар, который 10 лет находился в этих монастырях, построенных во имя святых апостолов. Сподобившись этой великой милости, он преисполнился еще большей благости, ибо за два дня он съел немного бобов, а хлебом и водой для него было лишь то, что он вкушал от тела и крови Господа.
И в год сей, когда мной составлена эта маленькая запись, ему около 60-ти лет. С тех пор, как он отказался от пищи и всех прихотей плоти, прошло 33 года, а постройкам этих мест [исполнилось] 22 года.
[Христос], надежда ратоборствующей силы [Маштоца] за истинных верующих, еще более укрепит его в исполнении благого дела и да дарует [Маштоцу здоровье] в отведенных ему годах жизни, пока он не сподобится уготованного ему царствия.
Такова история его жизни, которую я поведал правдиво и кратко, оставив в стороне трижды большее, дабы [все это] не показалось вам невероятным. Но рассказанное мною истина, ибо я писал, узнав не по слухам, а сам был очевидцем всего. И вы подобно этому разузнайте о многих его добродетелях и следуйте его примеру. Молитвы сего святого да пребудут в нас и вас, и чин святых апостолов своим преблагим и близким попечительством да сохранит сей монастырь, построенный во имя их святым отцом Маштоцем, и да защитят они нас от всяческих бедственных опасностей и многоразличных козней дьявола, дабы, исполнив волю Божью, все мы до единого достигли вышней цели - царствия Христа, Бога нашего, которому подобают слава, власть и честь, ныне, присно и вечно.



ЖИТИЕ БЛАЖЕННОГО МУЖА БОЖЬЕГО ГРИГОРА НАРЕКАЦИ


Святой отец наш, богодарованный священник и монах Григор подвизался в Нарекской обители, что в Армении, в Васпураканской области, при ромейских царях Василии и Константине, владевших Армянской страной, в царствование в Васпуракане в 983 г. благочестивого Сенекерима из [рода] Арцруни и в патриаршество владыки Ваана. Он был сыном дочери брата отца Анании, отшельника-учителя и настоятеля Нарекского монастыря, который растил и воспитывал блаженного Григора с его старшим братом, по имени Ованес, с детства обучая их Священному писанию. По смерти же брата Григор один продолжал подвижничество на поприще добродетельных дел, с неутолимой жаждой предаваясь чтению. Став обителью св. Духа и в совершенстве овладев даром знаний, он по просьбе монашествующих братьев принялся за Книгу молитв и написал 95 речей, помимо которых мы располагаем также следующими сочинениями блаженного:«Историей животворного креста», дарованного царями и привезенного в Армению в Апаранский монастырь, посвященной упомянутому таинству. Он написал также «Похвалу» тому же святому кресту акростихом, после чего «Похвалу святой Богородице», а также «Похвалу всему чину апостольскому» и «Похвалу св. Иакову, епископу Низибинскому».

Мы имеем и его краткое толкование Песни песней и проповеди на праздники таинства св. Духа, креста и церкви. В числе молитвенных сочинений - «Слово о Звонаре» и «О святом очистительном елее». Все это он оставил церкви Христовой как живую память о себе, сам же покинул сей мир и удалился в город вечно живых, не завершив своего жизненного пути, а умерев здесь молодым. Пречестное тело его погребено в том же Нарекском монастыре, недалеко от церкви св. девы Сандухт. Молитвы его, зажегшие в сердце моем огонь, молю, Христос, услышь и по заступничеству святого отца нашего прими с миром, и тебе слава вечная. Аминь.




ЖИТИЕ ГРИГОРА НАРЕКАЦИ


В сей день память святого Григора Нарекаци. Святой отец наш благодатный вардапет Григор, сын владыки епископа Хосрова Андзеваци, родом был из области Андзевацик. Он подвизался во времена великого греческого императора Василия и его брата Константина, которые правили страной Армянской. Васпураканом же владел благочестивый царь Сенекерим Арцруни. Начиная с Сасуна до Вана в Васпуракане и с Севана до Нуана, с [крепости] Амюк до области Артаз - все эти подвластные Сенекериму земли именуются Васпуракан. Ему подчинялись также [земли] Востана и Рштуника до Салмаста и Джуламерика и земли до Тухаджура, которые Сенекерим передал греческому императору Василию вместе с 1000 крепостями, 4000 селами, девятью городами и 900 монастырями. Вместо них он получил Себастию с ее епархиями и туманами. Сенекерим оставил родную землю и с 14000 всадников с их семьями и детьми отправился в Себастию, захватив с собой святой Варагский крест. Но пока Сенекерим занимал отеческий престол и владел монастырями и востанами, святой вардапет Григор оставался в Нарекском монастыре, воспитываемый и обучаемый вместе с братом Ованесом у блаженного вардапета Анании, сына дочери брата отца Григора и Ованеса. Вардапет Анания взял их в Нарекский монастырь со [своим] родным сыном. И Григор с неутолимой жаждой изучал Божественное писание, благодаря чему стал обиталищем св. Духа, превзойдя даром знания многих, и можно даже сказать всех, если не дерзость так говорить. Он положил начало святости и по просьбе святых монахов написал молитвенные сочинения - 97 речей. Кроме этого числа, мы имеем похвальные его речи, сказанные [в честь] св. Богоматери, и св. апостолов, и св. Иакова, патриарха Низибинского, «Историю Апаранского креста», который был привезен из [страны] греков в Армению, и его похвальные речи, написанные в алфавитном порядке, а также Толкование Песни песней, которая написана сладкозвучным и ясным языком Соломона. Что же нам сказать о его гимнах, проповедях на Господние праздники, [поминовение] святых мучеников, сладкозвучных мелодиях и тагах, напетых в разных гласах!
Он заботился и пекся о единстве св. церкви и желал вновь установить и возобновить отвергнутые по нерадению и плотоугодию предводителей правила святой [церкви]. Вследствие чего его хулили грубые и жестоковыйные люди и объявляли еретиком. И вот собрались епископы и князья с азатами и танутэрами и послали за ним, дабы учинить над ним суд и покарать ссылкой как еретика. И к святому пришли посланные ими [люди], чтобы увести его с собой. Но он сказал им:
- Давайте сначала отведаем [чего-нибудь], а потом двинемся в путь.
Он велел зажарить двух голубей и принес положил на стол перед ними, [предлагая] отведать. Была пятница. Это у пришедших еще более усилило подозрения, и они сказали:
- Вардапет, разве сегодня не пятница?
А он будто не помнил и говорит:
- Братья, простите мне мой грех. Я не знал, что сегодня пост.
И, обратившись к жареным голубям, [промолвил]:
- Восстаньте и летите к своей стае, ибо сегодня пост.
В тот же миг, как только святой произнес эти [слова], голуби ожили, оперились и на глазах у всех улетели. Увидев это чудо [посланцы] поразились, пали ниц перед ним и, вознося хвалу Богу, просили об отпущении грехов. Они пошли и рассказали о случившемся чуде, и [те], умолчав о своем злом намерении, назвали его ожили, оперились и на глазах у всех улетели. Увидев это чудо, вторым Просветителем и вторым Чудотворцем. Подобным чудотворением и правоверной мыслью, суровой жизнью и божественной проповедью сиял он в мире как солнце. Но он не прошел [всего] своего пути в этой жизни, а скончался в молодом возрасте в 452 г. нашего летосчисления (1003 г.); когда завершился девятый юбилей нашего летосчисления, мы вступили в десятый и прошло еще два года. В этот самый год преставился изумительный и чудесный муж Божий св. Григор.
Святое тело его положено в том же Нарекском монастыре, примыкающем к святой церкви, построенной во имя св. Сандухт. Оно творит много чудес во славу Христа и св. Григора. Поведаем об одном из них.
В последние времена Нареком владел некий курд. Курд сей дал своему крестьянину наседку и попросил вывести цыплят. Жена крестьянина подложила под наседку яйца, и та вывела цыплят. [Как-то] курица три дня с цыплятами [где-то] пропадала. И вот, спасаясь от дождя, она влезла под жернов, прикрепленный к стене. Происками лукавого жернов упал на курицу с цыплятами и раздавил их. Женщина, посадившая курицу на яйца, испугавшись гнева курда, возложила свои надежды на Бога и обратилась с молитвой к святому Григору. Она взяла дохлую курицу с цыплятами и, прикрыв ситом понесла и с верой положила на могилу св. Григора, а сама пошла мыкаться по своим делам, мысленно обращаясь с мольбой к Богу и св. Григору. И вдруг по прошествии часа она увидела шедшую ей навстречу с кудахтаньем ожившую курицу с цыплятами. Изумившись, все восславили Бога и оживителя цыплят св. Григора, которым да будет благословен Бог.



СЛОВО О ЖИЗНИ И СМЕРТИ БЛАЖЕННОГО МУЖА БОЖЬЕГО САРКАВАГА И ДРУГИХ СВЯТЫХ [МУЖЕЙ]
ТОГО ВРЕМЕНИ


Воплощение праведности и мерило добродетели, блаженный вардапет Ованес, второе имя которого Саркаваг, пройдя равноангельски земную жизнь, достиг конца и завершения своего благочестивого жизненного пути в 578 году [1129] и с почестями был положен в могилу на покой вместе со всеми святыми.
Однако нам достодолжно скудной и бедной речью нашей кратко описать и ознакомить [вас] с его житием, дабы вы, добрые ревнители, брали с него пример и возродились оком души под сияющими как солнце лучами его полезных деяний.
Он с младенческих лет, с колыбели, подобно святому Самуилу, был посвящен Богу и целомудрию, [происходил] от плоти и крови священнического рода, рос и воспитывался в Ахпатском монастыре у святого дяди своего, уроженца области Парисос. Сначала отдали его учиться духовной музыке, но затем, с проявлением в нем великого сокрытого сокровища, он дядей своим был вверен и поручен вардапету Урчаци. С отроческих лет он выделялся среди себе подобных. Взрослея, стал все более превосходить своих сверстников постоянным преуспеянием, не предавался забавам детских лет на воле и собирал все полезное, что находится во внешнем мире, бережно применяя это с пользой для внутренней чистоты [своей]. Распростившись со всем низменным и земным, с благоразумным вдохновением он [устремился] к мудрости, познал •ее сладость, вкусил прелесть мудрых размышлений и [воспылал] любовью к святости. И, сокрушив в себе первобытную власть чрева, он довольствовался лишь малым количеством хлеба. В отроческие годы он на многие дни уединялся в ущельях, погружался в чтение и занятия. Время от времени он [выходил из своего уединения], шел к вардапетам и слушал их толкования и мудрые притчи. И [путеводимый] своей горячей любовью и вдохновенным желанием, он на восемь дней тайно укрылся в хранилище книг, в пещере, утучняя себя разнообразными занятиями и отменными блюдами из накопленных там яств духовной пищи.
С отроческих лет и до последнего вздоха он никогда не отвлекал внимания души своей от занятий, от чтения — учебы и обучения, неустанных бдений и молитв, отвратясь от всех [мирских] и суетных дел. И был он человеком благонравным, любезным и улыбчивым, с мягкой поступью и приятной речью, милосердным к грешникам и мудрым лекарем для страждущих. Слава о его благости была так велика, что к нему стекались люди из дальних краев для исцеления своих ран.
Покупатели и страстные любители сокровищ мудрости, придя, располагались у ног сладкоречивого философа и заполняли коробы мыслей соответственно своим возможностям. И с ликованием возвращались, имея [при себе] добрые плоды и излучавшие свет каменья и сокровища. И все померкшие и угасшие науки предков, сокрытые и преданные забвению по невежеству, отсталости и лености умов, благодаря его трудоемким сочинениям и остроте мысли вновь украсили и возрадовали души любомудрых и любознательных мужей.
Во всех видах слова и дела — в исследовании и доказательствах, в письме и чтении, в историографии и толковании учений пророков и апостолов — он был так совершенен и славен, как никто другой хотя бы в одной из этих областей. И реки, вытекающие из него, напоили дом Господний и юных отроков чертога Божьего. Но имеет ли смысл растягивать строки моего повествования, когда ярким свидетельством этого могут служить его речи, наводнившие всю страну Армянскую и утоляющие нужды и потребности каждого? Из корней и побегов его произросли ветви с обилием плодов — учителя со светлой душой, как неподвижные звезды и светила, излучающие свет, заполнившие землю животворным и многомудрым словом, исполненным глубокого смысла, как в древности [книга] Иеремии, первая из духовных сочинений— порождение святости.
Подобно мудрой пчеле, собирающей нектар и аромат с цветов всевозможных оттенков, он напитывал свою мысль [всевозможными знаниями] и нес в место, где был вскормлен — в престольный город Ани, и переполнял дом сей изобилием. Щедро, не скупясь, накрывал он дарованным ему талантом стол, и воздавалось ему десятерицею. И расцвел он, распустив ростки, и взрастил полезные растения.
Окружив себя отроками, он смиренно и с нежной любовью обучал их сложным и глубоким наукам. Прежде всего грамматике, ключа науки, наставника чтения и источника десятка интонаций, с помощью которых разделяются мысли, распознается сила талантливых и услаждается слух внимающих и которые знакомят с долгими и краткими слогами, с гласными и согласными, со смысловым ударением, с ударением, приходящимся на гласный звук, с восходяще-нисходящей интонацией и употреблением апострофа, дабы не начинать строфу с середины и, поставив запятую в конце в знак окончания мысли и получив иной смысл, не быть похожим на дурного повара, достойного осмеяния.
После этого он посвящал их в тонкие и труднопостижимые сочинения, и, применяя каноны правильного чтения, учил постигать смысл содержания, требуя точного определения глаголов и имен.
Затем он переходил к учению о достижении светил, давал группировать одинаковые и неизменные [числа] календаря для [развития] внимания и наблюдательности. Знакомил с установленными праздниками, с изменением месяцев и годов, делящихся на четыре времени. А также рассматривал то, что заключается в одной четверти и в целом году, полезное и выгодное, содержащееся в сочинениях [велемудрых мужей], [знакомил] с забеганием [дней] вперед из-за високосных годов и с неподвижным календарем. И с обращением календарного круга — с девятнадцатилетним периодом и двадцативосьмилетним полным циклом, с иносказательными речами Аристотеля, и с числовыми промежутками Филона, четными и нечетными [числами], и с тем, что возникает из них, с образованием семерок внутри десяток и с невозможностью особого проверочного порядка, когда имеется рост или нет его.
В ристалище подобных и родственных им знаний он устремлял отроческие умы, учил форме вещей, упражнял, оттачивал и разжевывал, запасая [знаниями] о полезном и вредном.
И в ходе обучения у них рождалось доброе соперничество. И в каждом кипела душа, желание превзойти [знаниями] другого. И каждый проявлял столь великую покорность и послушание своему вардапету, что даже когда, порицая за маленькую провинность, он говорил «замолчи», [ученик] умолкал на три года, лишь в мыслях смиренно беседуя с Богом и [весь] обратившись в слух. Так в течение тридцати лет почти не раскрывал рта блаженный Иеремия Андзрев, а укрощая, воспитывал и обуздывал себя, довольствуясь скудным столом из хлеба и трав.
Блаженный вардапет имел от святого Духа дар пророчества и чудотворения. Из многочисленных случаев, засвидетельствованных многими, кое с чем ознакомлю вас.
Во-первых, [поведаем] о том, как в часы уединенных молитв в его дыхании, будто в разгоревшемся пламени, сверкали искры, что было много раз замечено его окружающими.
И [вот вам] второй [пример]: некто, ведущий развратный образ жизни, бесчинно входил [в церковь] и с наглым и дерзким лицом и тщеславным намерением подносил бескровную жертву. Богобоязненные мужи неоднократно уведомляли [вардапета об этом], дабы он запретил нечестивцу совершать сей дерзкий поступок и освободил бы от него церковь. И святой [муж] БОЖИЙ по своей мудрости, согласно смыслу того таинства, остерег его. Но [тот] не подчинился. И прежде чем разгласить тайную [беседу], он сказал ему отдельно. Но и на это тот не обратил внимания. Тогда святой перед всей паствой стал наставлять его, столь дерзко нарушавшего его повеление, пока тот не умолк. И вот однажды он увидел, что вардапет, выйдя из пещеры, сел в беседке монастыря. И, выследив темной ночью, когда муж Божий вышел из пещеры, оде спал, напал на него с обнаженным мечом и, приставив меч к горлу, хотел его убить. А тот мягко его спросил:
— Кто ты и за что хочешь меня убить? И он отвечал:
— Я Барсех, которого ты публично поносил, хочу убить тебя за то, что ты запретил мне присутствовать на службе.
— Не совершай этого, сынок. Если я тебя публично осудил, я же тебе при народе дам врачевание.
И [нечестивец] отпустил его, взяв с него клятву сделать это. Таким образом [святой] избавился от грязного мерзавца и остался жив. Он никому не рассказал о своем тайном намерении. И в час проповеди, стоя пред паствой, отпускал грехи мужа, говоря: «Братья, некие мужи оклеветали Барсеха, и я запретил ему ходить в церковь, но теперь, когда разузнал, что донос был ложным, его и Христа допустите друг к другу». Услышали это богобоязненные и благородные мужи и осудили его в сердце своем, ибо не знали о его тайном намерении. По окончании заутрени они окружили святого и порицали его за отпущение грехов. И он, разгневавшись, велел [вновь] отворить двери церкви и, воззвав к кресту Христа, установленному в церкви, сказал: «О святой крест христоноситель, я не пожелал быть закланным как свинья, ты сверши свой суд». И все разошлись по своим домам. А наглец тот готовился послушать службу с другими достойными [людьми]. При звоне колокола, когда собрался народ, вошел в церковь, и, взяв опреснок, собирался причаститься. И когда раскрылись врата дома Божьего, святой вардапет, вперив свой взор в крест, беззвучно молился, как Анна в древности6. Когда же безумец захотел войти с хлебом подношения, дух безумия поднял его, подобно пузырю, наполненному воздухом, и бросил пред амвоном, и стал на посрамление мучить его. И, как грозное знамение этого, он затрясся всем телом. И [все] вознесли хвалу Богу, исполняющему желание боящихся его и внимающему их молитвам. Святой же блаженный вардапет Божий восславил Христа, велел вынести нечистого за пределы святых мест и вознести благодарственную молитву. А безрассудный муж, претерпевший жестокий удар, жил трясясь двадцать один год жалкой жизнью. И один из священнослужителей, по имени Дзэт, все эти годы присматривал за грешным, кормил его и, взвалив на спину, нес его в нужник. Конец его был еще злосчастней. [Рассказать] о нем я просил в письме, и они, уточнив [услышанное] из уст очевидца, мужа, прислуживавшего за ним, написали мне, что я и записал.
Много других чудес совершил муж Божий, о чем я поколебался написать, дабы не вызвать нареканий внимающих, тем более что народ наш завистлив и любит хулу.
Как-то он увидел некоего мужа из церковнослужителей, который направлялся к нему в пустынь, чтобы покаяться и исповедаться. Он ясно увидел дьявола, взобравшегося ему на плечо, как на телегу. Когда тот был уже близок к входу в келью, [дьявол] оборотил мужа назад и обнаженным ,мечом, бывшим у него в руках, стал погонять как осла и, повернув назад, погнал его вскачь. Увидев это, добродетельный [Ованес] послал ученика и велел силой привести его обратно. И спрашивает его:
— Почему, подойдя так близко, ты вдруг повернул обратно?
— Не знаю,— отвечал он,— я шел с раскаянием к святым стопам твоим и вдруг вспомнил мою порочную любовь к возлюбленной и, преследуемый ею, бросился прочь.
Тогда святой муж Божий поведал ему о том, что видел, и„ помолившись, избавил его. Этот достоверный рассказ, который мы записали, поведал нам монах, ученик чудотворца, трижды блаженного вардапета Ованеса Саркавага, благодаря которому еще-более прославилось Слово Божье. Как и благодаря вардапету По-госу из Тарона, написавшему Книгу [об исповедании] веры в Рим и укротившему рты многим раскольникам, а также благодаря его ученикам Саргису Харкаци, Степаносу и многим другим.
В это же самое время славные мужи были и в стране Тарсонской, на Черной горе, и на горе Кармир, и в пустыни Хорин. В Дразарке [подвизался] Барсех Пиавеци, прославившийся удивительным житием, который упорядочил свою епархию. Он не ел; ни мяса, ни яиц, и лишь в праздничные и воскресные дни немного [отведывал]. И установил он полунощницу в канун каждого-воскресенья, по сей день имеющуюся в упорядоченном им каноне. Также после него в этом [монастыре] были светлые душой варда-петы Георг и прославленный Игнатиос, написавший Толкование Луки по просьбе владыки Григориса. Были и другие блаженные [мужи], которым выпал жребий прожить благую жизнь, [которые, однако] неведомы нам и известны лишь Богу и славимы истинным ценителем.
Дочь градоначальника нашего была вещуньей, и никто из священников не осмеливался прийти и помолиться за нее, ибо любое дело, происходящее на ее глазах, вызывало ее брань. Тогда мать ее, госпожа Грануш, босая отправилась к столпам света и слезно молила навестить ее несчастную дочь. Святые в тот же час отправились туда и с псалмопением вошли в дом. И заблудшая душа не стала осыпать бранью благопристойных и почтенных мужей, а говорила, чтоб они угощались сладкими плодами и уто-6 Армянские жития лили бы свою жажду. Тогда ревнители веры, вознеся мысль и руки [к небу], со слезами и молением запели псалом Давида. И начиная с первого псалма бес стал молить и просил отпустить его, дать ему выйти и убраться восвояси. Но святые отвечали: «До окончания песни нельзя, как бы ты ни мучился». Так чудесные и избранные мужи исцелили [деву ту] во славу Божью.
Из многого мы записали лишь несколько историй, [связанных] с избранными мужами, [жившими] после трижды блаженного все-счастливого вардапета Саркавага, о котором некоторые знавшие [его мужи] рассказывают, что, когда он приступал к ночной молитве в своей келье, луч света и огня из окна кельи лился нескончаемым потоком наружу.
И так, прожив благую [жизнь] в неустанном труде, он пустился в путь за наградой вечного наследства. И был погребен в святой могиле в Ахпате, где рос и учился, во славу Господа Бога в [1129] году.



ПРЕДВАРЕНИЕ О СВЯТОМ ВАРДАПЕТЕ САРГИСЕ


Каждый, кто возьмет в руки святую божественную книгу, пусть примет ее изначальное заглавие и с его помощью постигнет, что она воистину является словом сведущих мужей, обладающих пророческим, апостольским всеобъемлющим знанием. Ибо предисловие вырисовывает ее образ. Подобно тому как человека узнают по его портрету, так о книге можно получить знание по вступлению. И почти все Божественные книги Ветхого и Нового заветов имеют соответствующие заглавия и по ним распознаются. Это было завещано отроками церкви изначала, дабы кратко поведать обо всем случившемся до сих пор. Так мудрый секретарь Евталий ааписал предварение сначала к Апостольским посланиям Павла, затем к Деяниям апостолов. Он рассматривает три обстоятельства [возникновения] предлагаемого сочинения: во-первых, в какое время оно было написано, кто понудил [написать его] и для каких нужд оно написано. И подобно тому, как время делится на три времени: прошедшее, настоящее и будущее, святая церковь подразделяет отроков своих на три [вида] для выявления таинств глубин Божьих, одних определяя сеятелями Слова жизни, других жнецами, а третьих дарителями. Ибо пророки были сеятелями, а апостолы стали святыми жнецами, согласно присновещающему Слову Господа. И это воистину так. Ибо иной, кто сеет, и иной, кто жнет. Так зримо он явил сеятелей пророков и жнецов апостолов. А вардапеты — толкователи Слова, разжевывающие его для всех. Подобно тому как матери при кормлении младенцев сначала сами размягчают зубами грубую пищу и лишь затем дают ее младенцам, дабы грубой пищей не поранить мягкую ткань десен" младенцев, так и вардапеты сначала сами разжевывают апостольское Слово и пророческие, сокрытые таинства и лишь затем в легкоусваиваемом виде кормят верующих, сиречь просвещают невежественных и всем открывают таинства Божьих законов. Ибо через вардапетов святой Дух утешает Словом жизни и, напоя всякого жаждущего, утоляет его жажду. Так были избраны отроки церкви трех чинов, ставшие тысяцкими таинств Божьих. И те, кто были избраны, избраны были из избранных. Ибо призывающий один и призыв его ко всем. А те, кто были призваны и услышали глас призывающего, те стали первенцами церкви и верными служителями Слова Божьего, согласно тому, что сказал Спаситель, обращаясь к чину апостолов: «Не вы меня избрали, ибо единственна Божественная сущность и несравнима, а Я вас избрал и поставил вас, чтобы вы шли и приносили плод и чтобы плод ваш пребывал»
Так был избран святым Духом и причислен к первенцам церквей трижды блаженный правдолюбивый святой вардапет и совершенный поэт Саргис из рода армянского, из дома Торгомова. И согласно слову Спасителя о том, что по плоду познается дерево, так и исполненный Духа святого отец наш был искусен и избран среди соплеменников, и это видно по глубоким и мудрым его сочинениям. Кажется, что святые апостолы, кои пьют из источника слова в чертоге [Божьем] и на коих волшебным глаголом снизошел Дух святой, бьши избраны для Слова и им в руки была вложена животворная чаша, дабы напоять чашей радости достойных и избранных мужей, сиречь всех верующих. Так нам были подарены апостольские уста. Отсюда ясно, что нет избранности временной, ибо из живущих в наше время избираются и становятся как первые. Ибо един святой Дух и ежечасно избирает избранников и поселяется в них, как в храме Божьем. И как могучий чистый источник он исторгается из уст святых и поит поля святой своей церкви, дабы разумное стадо нашло себе корм. Таков и в наше время преисполненный светозарным даром святого Духа святой отец наш вардапет Саргис. И он стал семизвездным негасимым факелом, вечным светилом армянской церкви.
Но подобно тому как солнце, будучи в зените, в полдень оделяет все твари, а согласно Давиду, «ничто не укрыто от теплоты его», ибо оно освещает расселины и пещеры и делает их обозреваемыми, так и он осветил сокрытое апостольское Слово и глубины семи Соборных посланий. И не оставил неистолкованным наставнически ни малейшей мысли, (ничего], но все сообразно и подобающе изложил по порядку, и не утонченным или просторечным языком, а идя средней царской стезей, легкодоступной и приятной для слуха внимающих. Ибо остерегается хулящих и поносящих, но одаривает и делает непоколебимыми внимающих. Ныне нам следует по необходимости написать о том, в какое время жил святой вардапет наш, у кого учился, кто были его соученики, где написал он это сочинение и где покоятся его святые кости, чтобы внимающим внушить доверие.
Святой сей был из нашего народа, из рода армянского; будучи наделен апостольским даром, он написал Толкование апостольских книг. Итак, во дни армянского католикоса владыки Барсеха, выходца из столицы Ани и племянника [сына сестры] владыки Вахрама5, по обычаю армянских католикосов ежегодно объезжать [свои епархии] и быть среди армян и отеческой заботой исправлять все в канонических определениях, он отправился в Киликийскую страну и вступил на Черную гору, где было много монастырей. В то время страна Армянская подвергалась гонениям со стороны нечестивого народа тюркского. Многие области и монастыри были опустошены, а население остальных бежало. Некий же отрок, монастырский священник по имени Степанос, примерно восемнадцати лет, обучившись от дяди своего по отцу Ветхому и Новому заветам сообразно требованиям звания вардапета, вместе с другими беженцами достиг области Кесун, прославленного святого монастыря, именуемого Кармир-ванк, который принадлежал князю князей Василу, прозванному Гох Васил из-за своей храбрости, там и обосновался. Но из-за молодости лет он скрыл свой варда-петский сан. А через некоторое время обитателям этой местности стало известно, что он в совершенстве изучил Ветхий и Новый заветы и имеет повеление без получения вардапетского жезла проповедовать в молитвенном месте. И вот бывшие там старики, любители послушать заветы Божьи, принудили его прочесть проповедь всенародно. Они приводили в пример Даниила, который хоть и был отроком, но, укрепленный Духом святым, осудил нечестивых старцев за убиение. И Соломон, будучи отроком, воссел на царский трон отца своего Давида. Степанос не мог не повиноваться их просьбе, особенно памятуя Господское повеление: «И зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме». И он согласился говорить перед ангелами о Слове жизни. И найдя в нем избранный сосуд, Дух Божий щедро исторг через него богодухновенную проповедь. И молва о нем разнеслась по всем областям. Но некоторые были преисполнены зависти к нему из-за его отроческого возраста. Бывшие в то время вардапеты и предводители безнаказанно злословили перед владыкой Барсехом не только о нем, но и обо всех обитателях святого монастыря.
А католикос, взяв с собой вардапетов и епископов и других избранных князей, которые были в то время, а также главных вардапетов Мегрика и Киракоса, пришел приветствовать князя князей Васила [и князь князей Васил прибыл приветствовать его], и он вместе с ними пошел в великую святую обитель Кармир ванк. И жители монастыря с большой торжественностью вышли встречать и приняли его с великими почестями. И был субботний день. И стоявшие во время вечерней службы перед католикосом старцы обратились к нему с просьбой:
— Вели вардапетам твоим сказать нам слово утешения. А вардапеты надменно говорили старцам:
— Пусть с вами говорит ваш вардапет, которому вы со столь юных лет позволили дерзко проповедовать в церкви.
И, ссылаясь на святого богослова Григория, свидетельствующего о том, что Иисус был крещен в тридцатилетнем возрасте, говорили: «У тебя же еще не проросли усы, а ты уже проповедуешь».
Но по настоянию всех вынуждены были позвать отрока Сте-паноса, чтобы он либо прочел проповедь перед мудрыми мужами и предводителями, либо подвергся хуле. И не вспомнили о том, что сказал Спаситель: «Кто ударится об этот камень, разобьется.. А на кого он упадет, того раздавит». А он, укрепившись Духом святым и осенив сердце свое крестным знамением, говорил вслед за пророком: «Господь Бог дал Мне язык мудрых, чтобы Я мог словом подкреплять изнемогающего». И он начал безбоязненно проповедовать перед всеми Слово [Божье], так что все устрашились его красноречия и мудрости мысли. Когда же Степанос закончил свое слово возблагодарением Господа и преклонил колени перед католикосом, владыка Барсех тут же подошел к нему,. обнял и поцеловал. Он вручил ему свой посох из золота и серебра, снял с пальца свою печать и надел ему на палец. А на следующий день, в Господний праздник, назначил его епископом всех провинций князя Васила. Когда же он достиг совершеннолетия, к нему стеклось множество учеников. И он обучал их не наставнически, а, наделенный апостольским даром, вдувал в них Слово жизни. Одним из его учеников и был многомудрый вардапет Саргис, написавший Толкование на Соборные послания, и его друг Игнатиос, написавший Толкование к Евангелию от Луки, и два других брата — Григорэс и Нерсес, племянники с отцовской стороны Вахрама, армянского католикоса, которые после владыки Барсеха заняли католикосский престол, сначала владыка Григорэс, а после него брат его владыка Нерсес.
И всем хорошо известно, сколько духовных песен оставил владыка Нерсес, которые по сей день поются во всех молитвенных местах. Сей начал Толкование Евангелия от Матфея, написанное прекрасным слогом и отличающееся богатством мысли, благодаря чему оно любимо всеми сведущими людьми. Он дошел до того места, где Спаситель говорит: «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков». И на этом завершился круг его жизни.
А его старший брат Григорэс, прозванный Вкайасером, которого и по сей день так именуют, перевел на армянский язык много речей, посвященных святым мученикам,— одни с греческого, другие с сирийского, их и по сей день читают в святой церкви, среди них есть похвальные речи святым или их истории. По этой причине и был прозван Вкайасером. Ибо сказано одним из мудрецов, что устами сокрытого знания вардапета становятся его ученики, так как они просветители страны Армянской в наше время. А исполненный Духа святого среди сверстников вардапет Саргис, о котором речь, пил апостольский живой огонь и тот же
животворный огонь, как неиссякающий источник, подносил, чтобы напоить армянскую церковь.
Он проводил все свое время в размышлениях над Писанием и обосновался в святой обители монахов, именуемой на сирийском языке Карашиту. Там он жил, там и закончил свою жизнь, там и находятся святые его останки.
Итак, мы поведали жаждущим и ищущим о времени и обстоятельствах его жизни, дабы ни у кого не возникло сомнений относительно того, у кого он учился и кто были его сверстники, куда он удалился и где написал [Толкование Соборных посланий].
Ныне мы, преисполненные любовью, настроим свои души и подготовимся с ревиостной любовью внимать божественным повелениям. Последуем за их живым и животворным словом, ибо они наши предводители жизни и надежда на спасение. Они врата небесные и путь к царствию. Чем и нас всех по заступничеству святых апостолов сподобит Христос вышнего призыва вступления на небо вместе с апостолами, [удостоит] сияющего света, беспечальной радости, неувядающего венца и блаженной жизни. И Христу слава вовеки. Аминь.




ЖИТИЕ ЕПИСКОПА НЕРСЕСА, ТОЛКОВАТЕЛЯ ПСАЛМОВ


С угасанием царства и государства Армянского, когда столица Ани была завоевана мусульманами и цари наши переселились [из родных мест] в области и владения греческих царей, некий муж из армянских князей, по имени Аплгариб, из рода [князей| васпураканских, как преданный, мудрый и мужественный в ратном деле [человек], был послан самодержцем Алексием в области киликийцев [в качестве] правителя столицы Таре и [города] Маместии. Прибыв, он стал управлять ими по порядкам и законам, [принятым у себя] на родине, но хранил верность грекам. В гористых и равнинных областях [Киликии] он построил церкви; таких: [церквей] с богослужением, принятым у армянского народа, в греческих [владениях] множество.У подножия Таврских гор и над, городом Тарсом в окружении деревень и поселков он основал два неприступных замка, Ламброн и Паперон. Паперон он [превратил! в хранилище своих богатств и построил большую церковь-усыпальницу для себя и своих родных. Ламброн же передал близкому [ему] и любимому князю, по имени Ошин, прибывшему с ним и Армении [сюда], и отдал на хранение бывшие у армян, согласно древней истории,мощи Петра, великого и главного среди апостолов [Христа], и наказал в сем замке неукоснительно служить святому апостолу и принять в собственное владение крепость и ее округу.
Переселившись сюда со своим родом и найдя крепость в запустении, [Ошин] восстановил ее в меру своих возможностей, и прежде всего построил в ее высокой части покоище для мощей святого и главного апостола. По смерти же Аплгариба, похороненного [в родовой усыпальнице] в Папероне, Тарсом стал править один из его князей, зять Ошина, во дни которого в 500 г. армянского летосчисления [1051] племя исмаильтян вторглось в кили-кийские земли и опустошило все равнинные области, овладело и Тарсом и предало мечу христиан. Ошин же безбедно пребывал в неприступной крепости и, сблизившись с греческим царем, получил от него почетный титул и щедрые дары. После его смерти отцовский престол занял его сын Хетум, удостоившийся от греческого царя Алексия титула севаста, в правление которого пришли франки и овладели святым городом Иерусалимом, Антиохией и киликийскими городами в 547 г. [1098]. Позднее севаст Хетум претерпел от них много тяжелых испытаний из-за отцовских крепостей и, избавившись от всего с помощью Бога и святого апостола Петра, при поддержке греческого царя Иоанна разбогател и стал могущественным. И, имея прекрасных сыновей и дочерей, достигших при его жизни совершеннолетия, он повенчал некоторых из них, но старшего сына, по имени Ошин, оставил при себе холостым. Смбату, второму после него, передал Паперон, одну из дочерей своих он выдал замуж за Васила, брата Григориев, католикоса армянского. Последние были внуками Григора Маги-строса Бджнийского. После же смерти Хетума отцовский престол наследовал его сын Ошин, удостоившийся от царя Мануила титула севаста и ставший владельцем огромных богатств. В его [княжение] греческий царь вновь овладел Тарсом и другими киликийскими городами. Зять Ошина Васил женил его на дочери брата своего Зоравара, [но] втайне от брата своего католикоса, опасаясь как бы кумовство не стало помехой [женитьбе]. Жена его была рачительна и являла венец для мужа своего, украшая юными детьми стол [их] отца подобно прекрасному саду, и жили они благословляемые Богом. После первеницы дочери у них в 600 г. [1101] родился сын Хетум и второй [сын], отец наш, о котором речь моя.
В грудном возрасте он тяжело заболел, и верные [своему слову] родители посвятили его всехваленной и приснопрославляе-мой Богородице, приведя в носящую ее имя церковь, что в Скеврском монастыре близ крепости. С малых лет он с благоволения родителей упражнялся в науках, преуспевал с другими братьями своими в их изучении и рьяно воспитывался благочестивой матерью своей во всяческом страхе [Божьем]. А добронравный Ошин, заимев пятерых сыновей и трех дочерей, претерпев разные испытания ради верности греческому царю, достиг глубокой старости на престоле своем и, окруженный братьями и детьми, с благословениями почил во Христе, предоставив владение отцовским престолом старшему сыну своему Хетуму, а посвященному Богу сыну стать во главе построенной им самим святой церкви и монастырей. Старший сын, одаренный Богом благоразумием и мудростью, отправился к греческому царю Мануилу и с помощью богатых подношений получил отцовский титул севаста.
А сей [младший], предназначенный для духовного звания, завершив учение детских лет, в шестнадцатилетнем возрасте был отведен богобоязненной матерью к украшенному всяческой мудростью и знаниями католикосу святому Нерсесу, сменившему на престоле брата [своего] Григора. И он в ответ на преисполненные веры просьбы племянницы своей позвал к себе отрока, рукоположил в священники, [посвятил] в монашеский чин и в честь себя назвал Нерсесом. И мать, оставив его при [католикосе] для получения образования, сама отправилась на поклонение святым местам в Иерусалим.
Нерсес, побыв короткое время при патриаршем престоле и благодаря рукоположению укрепившись духом, мечтал о безмятежной уединенной жизни, [целиком посвященной] чтению. Святой патриарх, радуясь успехам отрока, послал его в монастыри Черной горы, [где] он углублял [свои познания] в практических [науках] и [пополнял свое] теоретическое образование, преуспевая [в этом! и стремясь достичь совершенной добродетели в любви К Христу. Через несколько лет, возвратившись в отчий дом, он был с радостью встречен матерью и братьями, однако не пожелал стать во главе духовного братства, как было завещано ему отцом, а одиноко жил в горах, в глуши, вместе со своим духовным учителе» Ованесом. И это было для него желанней любых наслаждений. Пустынь, в которой он обитал, носила имя Шугрской Богородицы, [и находилась она] на берегу реки Жеракра, близ церкви св. Георга, где в маленькой келье пребывал он денно-нощно в неустанном чтении, [отвлекаясь] лишь для отправления святой службы.
Между тем в 622 г. [1173] почил во Христе патриарх св. Нерсес и преемником его на святом престоле стал его племянник Григорис, по прозвищу Тга, который одновременно приходился двоюродным братом этому. Он письмом вызвал к себе отрока Нерсеса, и этот из-за любви, связывающей их, а также ради пополнения своих познаний в Св. писании поспешил к сородичу своему, св. патриарху, и благодаря его заботе с помощью святых наставников изучил глубокий смысл Ветхого и Нового заветов. В двадцатитрехлетнем возрасте патриарх рукоположил его епископом [города] Тарса, а также Ламброна и прилегающей округи и с почестями отправил к своим [подчиненным].
Прибыв, он избегал пастырских обязанностей и жадно стремился [заняться] чтением Св. писания, но не было у него безмятежной жизни, о которой он так мечтал, и он стал скрываться в разных отдаленных местах. И так как с детства благодаря усилиям матери своей он с любовью изучил греческие сочинения и мудрость, содержащуюся в них, то [теперь] отправился как скромный бедняк на остров Кипр, дабы там на месте усовершенствовать свои познания в греческой риторике. Однако желание матери и любовь братьев воспрепятствовали этому: узнав о том, они возвратили его оттуда силой. Поняв, что не сможет удалиться, он вновь поднялся в свою прежнюю пустынь, именуемую Шуг.р, где его ждали маленькая келья и живший там его наставник духовный отец Ованес.
И, собрав все божественные книги, он оставался в названном месте несколько лет, пребывая в теле [с помощью] слова Божьего, которое для вкусивших его слаще меда. В Господние дни вознося хвалу, он отправлял таинство святой литургии, остальные же дни уединенно проводил в келье, занимаясь чтением, письмом и [предаваясь] молитвам. А духовный отец его и воспитатель Ованес, время от времени засиживаясь у него, предавался исследованию смысла псалмов и, слыша его толкования, молил [его] записать это и оставить я а пользование вослед идущим. Тогда по воле Божьей и покоряясь [желанию] просившего, он начал писать Толкование псалмов, будучи двадцати шести лет от роду, в 627г. [1178], и закончил его в двадцатидевятилетнем возрасте. Вслед за этим он поспешил на гору, что насупротив города Антиохии, в латинские и греческие монастыри, прославленные своими правилами и верой. И, живя там некоторое время, он перевел Толкование Откровения Иоанна. И, понуждаемый вновь любовью патриарха св. Григория, настойчиво и властно звавшего его [обратно], явился к нему. А тот с мольбой и угрозами убедил его возглавить епархию, оказавшую ему доверие участием в [его] рукоположении, И таким образом, обуздав парение мыслей духовного отца [нашего], он забрал из полной лишений жизни и с почестями отослал его к [епископской] кафедре. В это же время и высокочтимый брат его севаст Хетум построил в святой обители великолепный храм для: молитв, украшенный росписью, и принял в нем вышедшего из пустыни жениха, как луна прекрасного божественной мыслью и как солнце сверкающего блеском знаний, изумительным житием и речами. И по правую руку его установили царицу [невесту] — святую церковь, украшенную и осыпанную драгоценностями. И, воссев на архиепископском престоле в день св. Девы, он принес церкви нашей мир и отслужил чудесное таинство св. литургии в память о спасении [рода человеческого] Христом и искуплении, [дарованном] людям. И мы, став сопричастными [всему этому] благодаря своему присутствию и вкусив [сладость его речей], воздали славу Христу. И с тех пор, проникнутый глубокой заботой о церкви, он благочинно упорядочивал [дела] завещанной ему отцом святой епархии и, ежедневно спускаясь в церковь города Тарса, утешал проповедями и был успокоением для всех, кто слушал и видел его, и не только последователей армянской церкви, но и людей народа франков и греков, как человек сведущий в [церковных] правилах и вероисповедании каждого народа, и был примирителем и успокоителем их разногласий.
Между тем по прошествии нескольких лет усилился кровный родственник их Робен, после смерти царя Мануила захвативший Маместию и Таре. С жадностью Ахава, стремившегося овладеть, виноградником Навуфея, он силой хотел отнять у них эту богоданную крепость. Их же, в течение целого года остававшихся осажденными в ней и бедствующих из-за его вражды, вновь посетил Бог и обратил их к миру. И отрок Рубен в начале второго года умирает, [перед смертью] он просит у них прощения за ошибку, совершенную по юношеской [неопытности]. Власть переходит к родному брату его благомысленному Левону, установившему с дими нерушимый мир. В Господние праздники он зовет к себе отца нашего и его назидательными проповедями и отправлением святой литургии утешает его вместе с многочисленной паствой.
Но в эти дни из-за грехов наших иноплеменниками был захвачен святой город Иерусалим и, по дошедшему до нас слуху, самодержец Римской империи алеманский царь двинулся на шосток для освобождения святых мест. И великий князь Левой решил отправить святого отца нашего навстречу ему в качестве посла. С этой целью [Нерсес] пустился в путь к святому патриарху Григорису для получения от него соизволения и согласного с ним решения. На этом пути на них напали живущие в шатрах {разбойники] из племени исмаильского и близ города Мараша перебили мечами сопровождавших его св. братьев и монахов и захватили навьюченных лошадей. По попечению Божьему живы остались лишь он, близкий ему соепископ Ованес и учитель Георг. Юн впал в глубокую печаль, обнаружив, что бывшая при нем рукопись Толкования святой литургии и церковных порядков, написанная по благодати св. Духа, также была захвачена разбойниками и не осталось других списков. По возвращении, опасаясь того, что и это Толкование Псалтири, написанное им, может погибнуть при какой-нибудь смуте и не останется ни одного его списка, он лобудил сомонашествующего брата нашего Георга начать переписывать его. И тот охотно согласился, подготовил материал и приступил [к работе]. Но княжеское повеление торопило [Нерсеса] в путь к самодержцу Римскому, царю алеманскому, и он взял себе з спутники Георга, а мне, смиренному Самвелу, велел закончить начатое им. И я с готовностью согласился ,и, [принявшись за работу], с твердой верой завершил ее во славу Божью в 639 г. [1190]. Вот уже три года как разрушены святые места Иерусалима. Когда же отец наш прибыл в Таре, чтобы пуститься в предстоящее ему плавание, самодержец достиг Иконии, а его войско через несколько дней [вступило] в Таре, и [Нерсесу] осталось лишь выйти им навстречу.
Я же не уставал переписывать рукопись, ибо душа моя озарялась ее светом в уединении святой обители, и, по попечению Христа достигнув последней точки, я распрощался с ней, став для вослед идущих виночерпием, разливающим чашу божественной мудрости отца нашего, которая приводит в восхищение души и исцеляет утешением зараженные тела. И в конце ее я оставил вам краткую историю его жизни, дабы будущий исследователь его творений не пребывал в неведении относительно того, кто [он] и откуда и каково [течение его жизни], как это случилось со многими отцами нашими и вардапетами армянскими, а именно с Давидом Нергинаци, Григором Нарекаци, Мовсесом Хоренаци, многими творениями которых мы наслаждаемся и жаждем знать об их жизни, однако не располагаем ничем относительно историй блаженных. Посему мы кратко описали его жизнь до сей поры, то есть [поведали] о тридцати восьми годах его жизни, и молим Христа оставить его нам на долгие годы [духовным] главой, дабы через благое пастырство, мудрое надзирание он был бы хранителем святого братства и предводителем церкви. Молю также меня, немощного, с его благословлениями положить в могилу на покой со святыми отцами моими, меня, который по старости столь близок к ним и разбит волнами [моря житейского]. Если же еще что-нибудь из даров Божьих произведет древо наше, посаженное в потоках вод Священного писания, то да ниспошлет Бог молодым ученикам его дар описать [будущее] течение жизни и конец его и поведать [об этом] вослед грядущим. Молю также о даровании прощения мне за допущенные ошибки и несовершенство речи и слога, ибо таковы были мои возможности при моей немощности. При использовании сей [рукописи] с душевной отрадой да падет роса молитвы вашей на землю нашего упокоения и, напоив, да питает похороненных во чреве земли, дабы весенним воскресением засверкать возрождением пред Христом, Богом мира, давшим нам дар утешения и добрую надежду. Благостью его да утешится мысль ваша этой святой рукописью и да утвердится надежда в любовь Христа, которому слава во веки веков. Аминь.


ЖИТИЕ ВАРДАПЕТА ОВАНЕСА ВАНАКАНА


Происходил он из края Агванского, из области Тауш, из народа армянского. Родители подарили его Богу, и он в святости был взращен в монастыре Гетик у своего старшего брата, чернеца и святого иерея по имени Погос. И отрок Ванакан был весьма любознательным, богобоязненным и смиренномудрым. Его рукоположили в священники в молодом, двадцатилетнем возрасте, и он стал учеником прославленного вардапета Мхитара Гоша. И обучился у него всем толкованиям Ветхого и Нового заветов Божественного писания. И став ученым, удостоился высочайшего сана вардапетского. Он отправился в Агванк и [там] воздвиг великолепный монастырь из тесаных камней, со многими сводами и куполом, а также удивительную церковь, и назвал тот монастырь Хоранашат.
Молва о его мудрости распространилась по всей стране. И шли к нему со всех краев и учились у него воздержанной и целомудренной жизни, но особенно Божественному писанию. И каждый, просвещенный знанием, возвращался и становился светом мира.
В это время появился султан Хорасана Джалалэддин и опустошил многие местности Армении и Агванка, откуда вардапет Ванакан бежал в нелюдимое место, где была громадная скала, и он прорубил в той скале церковь и часовню, кельи и хозяйственные строения и жил там вместе со своими учениками многие годы, до 784 [1235] года, когда по повелению Октайхана татары, предводительствуемые нойоном Чармаганом, пришли и опустошили множество тачикских, греческих, персидских, курдских, армянских, грузинских и агванских областей и отовсюду угнали в плен множество людей. Взяли в плен и вардапета Ванакана с его учениками, но милостью Божьей он был отпущен ими на свободу и возвратился в [свой] первый монастырь — Хоранашат. И там, открыв школу, многих учеников обучал своему вардапетскому слову, которым просвещал и утешал многих. Ибо он был мужем неутомимым, с живой мыслью, терпеливый, как апостол Варнава. Сам он был среднего роста, с крупным лицом и маленьким носом, с окладистой бородой; величественный, благообразный, удивительный, приятный и исполненный дара, плодотворный и красноречивый, воздержанный и неутомимый учитель, обуздатель дерзких и увещеватель сквернавцев, укоритель еретиков и исправитель грешников, отрада в печали и поощритель покаяния, надежда для отчаявшихся и утешитель скорбящих, неустанно постившийся и любивший молитвы, святой и любивший святость, скромный и отважный духом и телом, радевший и приносящий большую пользу церкви, многих сыновей приведший к славе и подаривший Богу. И он, достигнув благой старости, убеленный и в полноте дней почил во Христе семидесяти лет [от роду], восемнадцатого числа месяца марта и десятого арега.


ЖИТИЕ СТЕПАНОСА, СЫНА ТЭР ИУСИКА


В сей день поминовение всесвятого вардапета Степаноса, сына тэр1 Иусика из области Тосп, уроженца села Артамэт.
В 673 г. [1224] нашего армянского летосчисления на страну Армянскую напали татарские войска, дабы овладеть ею. Полонив многих из области Тосп и Рштуник, они ушли восвояси. Со многими была захвачена в плен и жена священника Иусика. Ее увезли в стольный город Тавряз и продали хозяйке любодейного дома. А женщина та, хозяйка любодейного дома, была христианкой. Жена иерея йушка, узнав о том, что хозяйка любодейного дома христианка, стала молить ее и говорить: «Я жена иерея и не имела близости с неверными. Татарин, захвативший меня в плен, в первый же день заболел, и Бог сохранил меня от совершения греха. Поэтому умоляю тебя, не приставляй меня к этому преступному, грязному делу. Ибо я умею ткать шелк и этим принесу и тебе больше пользы, и сама буду подальше от греха».
Услышав это от жены иерея, хозяйка любодейного дома сделала так, как хотела та.
Иерей же Иусик пустился на поиски своей жены и нашел ее там, в стольном городе. Он предстал перед хозяйкой любодейного дома в образе нищего. Та женщина спросила его:
— Кто ты такой? И он ответил:
— Я иерей и муж пленной.
Женщина та показала иерею его жену. И при разговоре иерея со своей женой госпожа увидела, как дыхание священника пылающим светом исходило и вновь возвращалось в его уста. Расспросив, хозяйка любодейного дома узнала, что у них еще нет детей. Тогда, движимая промыслом Божьим, хозяйка любодейного дома сказала иерею:
— У меня к тебе одна просьба. Ты обещай, что выполнишь ее, и я безвозмездно верну тебе твою жену. Иерей спросил:
— О чем ты просишь, госпожа? Она сказала:
— Бог должен даровать тебе сына, который станет священником. Я прошу тебя заказать твоему сыну обедню за мою душу, в отпущение моих грехов.
Иерей сказал:
— Будь по-твоему и пусть желания твои исполнят Господь. [Тогда] хозяйка любодейного дома говорит:
— Вот твоя жена, чистая и не имевшая близости с неверны-
ми. Возьми еще пятьсот деканов для нужд строительства [церкви] и идите подобру-поздорову с миром.
Иерей Иусик забрал жену, отправился в свою деревню и построил [дом]. И дал им Бог дитя — невинного, чистого голубя Степаноса, который воспитывался и рос в святости веры богопочита-ния. Усердно трудясь, он постигнул смысл добра и зла, стал следовать добру и избегать зла. Целомудрием и святым житием он оберегал себя. Вел благопристойную жизнь и шел по пути истинному, воспитывая себя постами и чистыми молитвами. Чуждый дерзкого и бессмысленного нрава детей, он обладал качествами, свойственными взрослым: разумный и мудрый, воздержанный и терпеливый, любознательный и молчаливый, нищелюбивый и милостивый, покор.ный и послушный, ласковый и спокойный со всеми.
И вот как-то он отвез из дому пшеницу на мельницу перемолоть в муку. В те дни был недостаток хлеба, и нищие очень бедствовали. И отрок Степанос по горсточке роздал всю пшеницу [нищим], пока торба не опустела. И потом тайно, незаметно от людей наполнил мешки мелким песком и белым пеплом в селении Ангх8, ибо мельница находилась в Ангхе. И, наполнив мешок, попросил людей помочь ему взвалить [на спину] скотины. Пригнав [осла] в Артамэт, он отвел его во двор [своего дома], а сам бежал в направлении Беркри.
А иерей Иусик, сняв груз со спины осла, внес домой. И жена иерея, открыв [мешок], взяла муки и замесила тесто. Когда хлеб испекся, она сказала иерею:
— Пойди позови мальчика, скажи, пусть идет поест.
Ибо они думали, что он с деревенскими мальчишками играет или, намучившись, спит [в тени] какой-нибудь стены или на крыше дома. Тэр Иусик пошел поискал его по всей деревне и не нашел. И мать, по присущей матерям жалостливости, забеспокоилась— не случилось ли что с парнем. С наступлением вечера родители стали еще больше тревожиться, ибо до этого думали, что где бы он ни был, вечером вернется домой. [Они] провели всю ночь в тревоге, не сомкнув глаз. Особенно горько плакала мать, по привычке матерей тревожась за сына,—может, голоден он или хочет пить, может, случилось с ним что, где он да что с ним. Так, тревожась, в волнении провели всю ночь без сна отец и мать. Утром рано они [снова] стали расспрашивать [о нем] повсюду. Отец отправился в Востан, а мать — в Ван. Поиски их были тщетны. Они вернулись к себе домой и в безутешном горе, в слезах проводили дни и ночи. Прошло десять дней. И вот им повстречался один из слуг. Увидев их в слезах и с печальными лицами, он спросил о причине и, узнав, сказал:
— Я видел Степаноса в такой-то день в селении Ани. Он сказал [мне]: «Отец послал меня по делу в Беркри».
[Услышав об этом], они обрадовались и благословили того мужа и его путь. Тэр Иусик отправился в Беркри, пошел в монастырь Аргелан11 и нашел отрока. Заплакав от радости, он сказал:
— Сынок, что ты сделал с нами? Твоя мать и я исстрадались и выплакали все глаза, искали тебя в Ване и Востане, в деревне и городе.
И продолжал:
— Твоя мать испекла хлеб, и я искал тебя по всей деревне и не нашел.
[Степанос] спросил:
— Из чего испекла моя мать хлеб? Иерей отвечал:
— Из муки, которую ты привез с мельницы. Степанос два-три раза переспросил:
— Разве то была мука? И отец отвечал:
— Сынок, ты повез пшеницу на мельницу и привез муку. Что же это было, если не мука?
И тогда Степанос сознался и сказал отцу:
— Батюшка, придя на мельницу, я увидел там множество нищих, которые просили милостыню. И я им по горсточке роздал всю пшеницу. Увидев мешок пустым, я нашел выход: наполнил его мелким песком, затем пригнал скотину в [наш] двор, а сам бежал, так как испугался тебя и матери, [думая, что] вы меня побьете или будете бранить. Поэтому и бежал сюда.
Тогда иерей Иусик пал ниц, со слезами вознес хвалу Богу и, преисполнившись радости, сказал сыну:
— Сын мой, благословен Бог, через тебя сотворивший сие чудо. Собирайся, пойдем к твоей матери, ибо она очень волнуется за тебя.
[Но] Степанос сказал:
— Не дай Бог мне когда-нибудь выйти из этого монастыря. Здесь я останусь, пока жив, здесь же и умру.
Отец настойчиво просил и уговаривал сына вернуться домой. Присутствовавшие при этом монахи сказали:
— Ступай домой.
Но он не соглашался идти с отцом.
Тогда монахи сказали Иусику:
— Раз так, приведи сюда мать повидаться с сыном.
И Степанос остался в монастыре Аргелан, где, обучившись Св. писанию, стал иноком. И [тогда] отец рассказал ему о пленении матери, [об истории] ее освобождения и просьбе хозяйки любо-
дейного дома. И он во время обедни своей помянул о Биби. Ему предстало удивительное и страшное видение; он впал в оцепенение, ибо увидел себя на берегу кровавого моря, а женщину ту, Биби, в нем. И в то время как новорукоположенный священник творил молитву, женщина [постепенно] выходила из кровавого моря. Выйдя из моря, она ступила на сушу совершенно чистой и невыпачканной кровью. Служба растянулась на две обедни, пока он закончил [молитвы]. Когда же старики спросили, почему так долго длится служба, он рассказал им об увиденном. И, услышав об этом, они воздали хвалу Богу. На следующее утро монахи долго упрашивали его вновь отслужить обедню, но он не согласился. [И за всю свою жизнь] он больше не отслужил ни одной обедни, говоря: «Не смогу вынести вида кровавого моря».
Он остался в том же монастыре Аргелан и там стал вардапетом истины. Прожив долгие дни доброй и благочестивой жизнью в угоду Богу, переселился ко Христу.


ИСТОРИЯ ДРУГИХ ЧУДОТВОРЕНИЙ СВ. ВАРДАПЕТА, МУЖА БОЖЬЕГО, СЫНА ТЭР ИУСИКА


Из-за беспокойного времени и разбойничьих набегов иноземцев св. вардапет оставил землю Тарберуни14, св. обитель Аргелан, ушел на гору, именуемую Хачглух, и уединился в св. пустыни Ерернаванк15. Но не может укрыться город, стоящий на вершине горы, и молва о его отшельническом житии разнеслась по всем соседним областям. К нему приходили все недужные и хворые и по вере своей4 находили исцеление для души и тела. Слава о его чудотворениях была так велика, что, слыша о них, дивились также иноземцы и мусульмане. Некоторые из них поносили его и считали все ложью и обманом. И какой-то неверный из крепости Амюк, по ремеслу мясник, решил испытать святого [мужа] Божьего. Он отправился в Ерернийскую обитель к святому вардапету как христианин. И думал про себя: « Я не могу получить или увидеть душевного исцеления или пользы, но хотел бы каким-нибудь способом осязаемо испытать силу чудотворений христиан». И решил назвать как имя своего отца колоду, на которой разделывал мясо, говоря: «Если с этой колодой произойдет чудо, тогда я узнаю, что вера христиан и слава о чудотворениях Христовых истинны». Придя к св. вардапету, он, как христианин, поклонился ему, просил смилостивиться над ним и помолиться за него. И сделал церкви и вардапету какое-то материальное подношение. Он говорил, угодничая и лицемеря:
— Прошу тебя помянуть в своих молитвах в час святой обедни имя моего отца.
И вардапет спросил:
— Как имя твоего отца?
И он сказал то, что заранее решил:
— Отца моего зовут Кочик, святой вардапет.
И в ту воскресную ночь и праздник Господний в уединенной молитве Богу он вспомнил [о мяснике] и просил милосердия и славы для Кочика. Утром рано мясник отправился к себе домой. Дойдя [до дому], он устремился к лавке, где находилась колода, чтобы посмотреть, имеется ли какой-нибудь признак [чуда]. Приблизившись к лавке, он почувствовал благоухание. И, отворив дверь, увидел, что колода вся зазеленела, дала ростки и покрылась листвой — чего не видел глаз человеческий на этом свете. Ахнув, он пал ниц и благословил христиан и их веру. Семья же его и жители этой местности, узрев великое и удивительное чудо, усомнились в своей вере. И многие обратились в христианство. Мясник положил колоду на голову и в таком богатом убранстве со всей своей семьей отправился к св. вардапету. Пав ему в ноги, он молил его об отпущении грехов и прощении. Св. вардапет крестил его со всей его семьей. Для всех христиан и видевших это было большой радостью, и все возносили хвалу Богу.
С наступлением мира в крае Тарберуни святой вардапет вновь5 отправился в места прежнего своего обитания — в святую обитель, именуемую Аргелан. Он прожил [там] долгую благочестивую жизнь в угоду Божьему желанию. И с миром почил во Христе. Мощи его положили под сенью всесвятой Аствацацин [Богородицы] и св. Карапета [Предтечи] в [родном] его монастыре Аргелан, напротив Беркри, с западной стороны Востана16. Могила его приносит исцелен-ие от всяких недугов. Особенно же от укуса бешеных собак и всяких зверей, а люди, которые с надеждой и верой приходят из далеких и близких краев к его могиле, получают полное исцеление души и тела.


ЖИТИЕ НЕРСЕСА МШЕЦИ


В сей день 733 года [1284] нашего летосчисления в Гладзор-ском монастыре почил во Христе великий и знаменитый наш вардапет Нерсес. Он был [родом] из Тарона, города Муша, воспитывался и учился в прославленном монастыре [св.] Лазаря, сиречь святых Апостолов. Он поистине превосходно изучил греческую письменность, свободно владел языком ромеев и знал [историю] их иерейства. Потом, встретив великого и божественного вардапета Вардана, стал его учеником. После же переселения его из этого мира занял его кафедру и, обучая Священному писанию, просвещал наукам и армянский народ. Достигнув спокойной старости, он почил во Христе в Гладзорском монастыре и стал заступником армянского народа перед Христом.




ЖИТИЕ БЛАЖЕННОГО И СВЕТОЗАРНОГО УЧИТЕЛЯ ГЕОРГА, ИСТОРИЯ [ЕГО] РОЖДЕНИЯ, ВОСПИТАНИЯ
И ДИВНОЙ КОНЧИНЫ 11-го ЯНВАРЯ

Человеческое око своим слабым светом не в силах узреть беспредельные глубины Божественного. Ибо если на вещественное солнце нельзя смотреть немощными глазами, а смотрящие лишаются и того скудного света, коим обладают, то какой же чистотой надо обладать, чтобы очами души приблизиться к Богу и Божественному и взамен пользы не претерпеть жестоких ударов и беды. Хотя и написано, что непостижимая Божественная сущность постигается через его зримые создания, однако «в лукавую душу не войдет дар святого Духа—премудрость», говорится также, что «святой Дух удалится от лукавства», и Св. писание гласит: «Не будет обитать в теле, порабощенном греху, животворящий Дух, ибо туда, где грех, входит смерть и там обитель прародителя грехов, т. е. сатаны». И грешному говорит Бог: «вовсе не говори о моей справедливости и не произноси святого обета неблагодарными и непокорными устами своими», а также: «Взор грешного мужа, не отворотившегося от грехов, губителен». И не подобает мертвецам, погубившим себя грехами, говорить о живых душой и телом, ибо что общего может быть между светом и тьмой и какая [общая] доля может быть у любимцев Божьих и ненавистных ему. И вот я, злосчастный, осмеливаюсь писать правдивую речь о муже Божьем, святом Георге, память которого желанна и ангелам, равно которым жил он в теле, будучи преисполнен Духа святого и приводя в трепет своим праведным образом жизни сущих во плоти. Ибо и пророк говорит: Да не вечно пребудет Дух Мой в человеках, потому что они плоть».
Но ужасный страх объял все мое существо,- и до самых костей охватил меня трепет. И взял меня враг человечества на поток и разграбление, и не знаю я, что мне делать. Страшусь приступить к [описанию] дивной и божественной жизни святого, как повелено мне, (боясь], что буду осужден, ибо я действительно достоин этого, Но боюсь также пройти мимо сияющей, как солнце, жизни дивного мужа, и меня вновь охватывает трепет, что подвергнусь наказанию, подобно [человеку], упрятавшему господние деньги в плащаницу лени, или, согласно Соломону, унаследую гибель, как неповинующийся повелениям. И вот я остался ни с чем, уподобился бродячему зверю и не достоин даже называться человеком, ибо то, что было дано мне, я утратил и остался в долгу перед дарителем, а то, что от природы не было моим, я скопил и [теперь] должен отчитаться, на что я променял все это. Совершил я это не по недомыслию и невольно или по незаметному отклонению к пороку, а по воле смертоносного дьявола, который и породил в порочной мысли незамедлительное исполнение дел, ставших причиной великих и малых грехов. И поэтому следует обратить взор к Божьему человеколюбию, на которое мы и уповаем, ибо он умеет извлекать из злых дел добро. Так через Валаама возвестил он о своем рождении и через Каиафу — о своих мучениях и смерти. И не достойно ли изумления, что он щедро одарил своей милостью никогда не признававших [его]? Однако они по природе своей люди и [существа разумные. Но тем удивительнее, что языком заговорившей ослицы, лишенной разумной души, наставлял он разумного Валаама.
И я, размышляя обо всем этом, неужто забыл, кто я и за что. берусь? Но если оправдателем является Бог, то кто может осудить обратившегося к нему? Взявшись за это дело, я выказываю не дерзость свою, а покорность моему повелителю и горю огнем любв!и [к Богу]. Посему я буду говорить, ибо любовь изгоняет страх и умеет покрывать многие прегрешения. Но, возможно, иные и скажут: если ты сошел с пути истинного из-за столь тяжких грехов, то кто ты и чем является твоя речь о святом, как не наглостью, как ты [сам] выражаешься, или, повествуя о святом, ты наживаешь себе славу? Почему ты не уклонился [от этого]? Ведь история такого мужа [достойна] быть написанной праведными к благочестивыми [людьми] И это совершенно справедливо. Однако я смиренно должен сказать, что хотя я много раз избегал [сего] но глубокое уважение к человеку, который просил об этом, полонило меня, и я не смог отказаться. И вот, приступая к делу, я обнаружил, что имеется лишь написанное Мовсесом, учеником святого, небольшое похвальное слово, весьма краткое и ничего не сообщающее о его чудесах. Однако, мне кажется, святой сей, будучи [мужем] великомудрым, больше всего любил смирение, ибо-никогда не хотел быть на виду у сильных, а возлюбил неизвестность, простоту и бедность и не требовал служения даже со стороны малых людей, но сам прислуживал [другим] и, подобно своему Господу, отдавал себя на услужение им. Поэтому мне удалось простыми и незатейливыми словами, которые по воле Божьей были милы и любимы святым, составить посвященную ему речь. Таким образом, не из-за дерзкого и наглого нрава взялся я за это дело], а побуждаемы страхом, и не потому, что не знаю места своего и лишен совести, я, пострадавший и потерпевший от этих двух вещей, а потому, что взял себе опорой и посохом человеколюбие Божье и незлобивый, нищелюбивый нрав сего святого, которому посвящено мое повествование, имея его самого [своим] заступником перед Богом, дабы придал он мыслям моим рассудительность, языку — [искусную речь], перу [моему] — сообразность, а также [ниспослал] очистительную молнию, чтобы испепеляющим 150
огнем сжечь [все грешное во мне], и, направив по чистому неясному пути, избавить от еретических мыслей, дабы я, погрязший в грехах ''не был бы погружен в море испытаний ереси и истерзан ими, спасения от которых для всех верующих надеемся получить от Бога. Но для меня откройте уши ваши и очами души воззрите на житие святого, дабы по воле повелителя приступить [мне] к сочинению своему.
Обессиленные от грехов и кары Господа Бога, по справедливому суду мы были изгнаны из исконной Армянской страны и попали под иго иноземных и неверных господ, я имею в виду персов и [их магов], заблудших вместе с Магометом. Однако, по провидению Божьему, бежавшие остатки армянских азатов пришли и укрепились в стране Киликийской. И в это последнее наше сумеречное время [страна] слегка расцвела и окрепла, и появились армянские цари.
И вот во дни благочестивого Хетума — третьего киликийского царя, правившего сорок лет, на двадцатом году его царствования9 в землях города Таре, в неприступном замке Ламброн, появился некий благий муж, преисполненный всяческих добродетелей. Он [был] не из азатов или вельмож, а из простых людей, и звали его Аракел. [Прибыл он] со своей скромной супругой, которую звали Млки, и сыновьями, здравомыслящими и целомудренными, нищелюбивыми и покорными священнической власти. И видел он, что сыновья его умудрены в мирских делах, но печалился, ибо не было среди них священника или церковнослужителя. Тогда он и жена его единодушно дали искренний обет Богу и молили его подарить им сына, который [своей] благостью сиял бы в святой церкви. «Ибо,— говорили они, — не имея плода для Бога, которого могли бы по достоинству принести [ему] в дар, мы считаем напрасным принятое нами бремя супружества, поскольку тех, кого мы породили для мира, живут не духовной жизнью, как того желает Бог, а как нравится и как требует того плоть». Постами, слезами и даяниями нищим и больным они долго просили об исполнении их желания. Тогда неусыпное око, видящее покорных сердцем и исполняющее желание богобоязненных [слуг] своих, услышало их — женщина забеременела и родила чистого, невинного [младенца], ненавистника надменности — матери всех зол. И [люди], видевшие дитя, дивились сиявшим в нем дарованиям, поскольку он был плодом старости, как Исаак [для] Авраама. И [уже] при кормлении [в нем] проявились признаки святости, ибо в противоположность детям, которые имеют обыкновение беспричинно и неожиданно плакать, он был тих и спокоен, как ягненок и голубиный птенец, и лишь изредка был слышен его слабый голосок. Также в [детские годы], по мере роста, он не становился жаден до еды и одежды, какими делает детей время, а довольствовался лишь самым необходимым. И если сверстники обижали его, не дерзил, не огорчался, не враждовал, не завидовал и не помнил зла, но в [эти] годы сражался с врагом в качестве защитника и единоборца и на поле брани оружием смирения повергал отца надменности и с Божьей милостью уничтожал. Это первое сражение святого Георга в младенческие годы привело в изумление видевших. Когда же ему исполнилось пять лет, его отдали учиться Божественному писанию к брату блаженной матери, избранному рабу Божьему Григору, украшенному монашеским и священническим чином,, сведущему в науке, человеку искусному и хорошо знающему Ветхий и Новый заветы. Обучая мальчика, он с помощью св. Духа узнал и постиг, что ребенок сей одарен, преисполнен покорности и природной склонности к добру и отвращения ко злу. Восхищаясь, он возносил хвалу Богу, давшему [сего] отрока ему, и, опекая,, с поощряющей любовью заботился о его образовании в школе. Святой же не был похож на отроков, рвущих узду или же под, жестоким, грубым кнутом наставника отбрыкивающихся от добра, а в добровольном рвении и неустанном труде он проводил весь день, не притрагиваясь к еде. И ночи напролет проводил в неустанном чтении, разборе [прочитанного] и постижении [тайны] искусства письма, и лишь к концу дня кое-что вкушал, ибо кормил себя Словом Божьим и только его любовно жаждал, и алкал прекрасное богатство, преисполненный благоразумного вдохновения. Никакие суетные мирские забавы не занимали его как отрока, а как зрелый муж, он опускал очи долу и устремлялся мыслями ввысь. Он не предавался длительному сну, и по-мальчишески не занимался пустословием, и не исторгал из святых уст своих речей, не приятных внимавшим, но [говорил] лишь благое, как учило его апостольское наставление, ибо собеседником его был Моисей и все пророки, и дар беседы через Евангелие он по-апостольски делил со слушателями.
Когда святому исполнилось десять лет, волей Божьей его воспитатель и дядя по крови, избранием св. Духа и по одобрению многих, был рукоположен епископом знаменитого Скеврского монастыря, находившегося близ вышеназванной крепости Ламброн. Благодаря Божественному дару он являл собой пример для тех, кого пас, и больше деяниями, чем словами, наставлял он верующую паству свою и во славу Бога-дарителя направлял ее [по пути истинному]. Тогда и повстречался украшенный истинной верой учитель Мхитар, нашедший приют в том же монастыре. Он был известен делом и словом, хорошо знал утонченные и глубокомысленные сочинения внешних философов, а также учение и толкования светлых Божьих пророков и апостолов, обладал красноречием и мудростью и с помощью правоверных речей громил еретиков. И вот святого нашего, отрока по возрасту блаженного Георга, полюбившегося мудрым [монастырским братьям], епископ Григор отдал в школу упомянутого нами учителя. Увидев мальчика и сверкавшую в нем искру [Божьего] дара, он пророчески сказал о нем: «Отрок сей пребудет и наберется силы, как Самуил в древности и Даниил в плену и как Илия во имя Бога возгорится усердием, его успехи станут известны многим в церкви».
Святой же наш, слыша эти и подобные им [слова] от учителя и других людей, не кичился, как дитя, не вздымался, как волна во время бури, и не наполнялся губительным честолюбием, а, как твердая, несокрушимая скала в море, разбивал порок тщеславия и преисполнялся еще большего смирения. И чем больше он возвышался знаниями, тем больше придерживался наставления Соломона— обуздывал себя и щитом смирения защищался от коварно брошенной и огнемечущей стрелы туго натянутого лука кичливости. Любил он святость, приветствовал скромность, страшился украшательства, остерегался болтливости, которая порождает грех, и ограждал себя от пустых и суетных дел. И, подобно Иеремии, душу,свою благоразумно направлял лишь к Богу и Божественным делам: разумной частью [души] охранял хранилище высшего дара, а вожделеющей частью, пылавшей как огонь, узами любви, связывая, убеждал, благодаря чему праведную душу свою делал угодной Богу. Он ненавидел'' мир и все мирское и бежал от него, как от своего врага. И вследствие всего этого одним он внушал страх и робость, особенно нерадивым в делах Господних, но святыми и мужественно сражавшимися [с врагом] он был любим и служил добрым примером и славным именем, наставляющим на Божий, путь..
И вот, по внушению ее Духа он рукополагается дьяконом, посвящая -себя служению [Богу], даровавшему его родителям. И дар, горевший в нем богодостойной верой и сиянием добродетели, светился в делах и словах [его]. [Муж] сей, любящий молитвы и смирение, бдением и слезами орошал разумный мир мыслей и, вычищая, подготавливал место для засева Слова Божьего и скапливал в доме Божьем много полезного. И, находясь в сем молодом возрасте, он целиком и полностью посвятил себя Богу. Ему было восемнадцать лет, когда он достиг этого. Он не злоупотреблял тем, что епископскую кафедру занимал его дядя, и ни от кого не требовал проявления знаков внимания, и высказанного другими недовольства не передавал по дьявольскому наущению дяде, с угрозой запрещая делать это и другим. Он был далек от всего этого и заботился [лишь] о том, как бы кто-нибудь не стал причиной ненавистных ему распрей и раздоров. В этом ристалище восемнадцатилетний святой, сразившись, одолел Велиара, и, подняв; длань, чистотой сердца победил Амалика, и свое чистое и неусыпное сердце поднес устроителю поединка. Он изнурял, пленял, грабя, захватывал добычу и до основания разорял князя мира и повсюду обогащался ростом добродетели и, становясь все могущественней, прославлял Бога. Но в это время преставился епископ, дядя святого.
И вот появился старый завистник, отец зла, человекоубийца изначала, пожелавший отомстить тому, кто, начиная с отроческих лет, наносил ему жестокие поражения, а он не мог не только в мысли и слова его примешать горечи своего яда, но также и в действия; во всем [он] оставался на высоте, и лучами светлого горения небесного огня, в котором обитал святой Дух, [лукавый] изгонялся. Тогда этот стал сражаться со святым в другом обличье. Он подослал к царю каких-то клеветников [с доносом], будто святой прибрал к рукам золото и драгоценности епископа, и предал его властям и немилосердным судьям, которые беспощаднее и безжалостнее язычников истязали тело святого — жгли, палили, возжигая огонь на груди и животе из смолы, сала и серы, и насильно вливали в рот святому обильно воду с известью, а иногда с уксусом, до тех пор пока он ужасно не распухал и кишки его, не вынеся нестерпимой боли жжения, не извергали собранное внутри. Мне страшно говорить об этом, я трепещу при одном воспоминании о сем, ибо пытка огнем сжигала его снаружи, а отравленная вода раздирала нутро. Они без всякой пощады пытали его, немилосердно и долго истязая непорочного и невинного, как будто-он был бесплотным и бескровным. При всем этом ни крика, ни стона, ни ропота не вырвалось из уст святого, а, подобно Господу, как невинный агнец шел он на заклание и, как ягненок перед ножом, был безгласен и нем. Кто же из нас, телесных существ, в силах выдержать и снести столь невиданные мучения, если в его теле не будет пребывать Божественный дух? Он, Георг, устоял пред искушениями дьявола и победил его во всем, а Бога, ниспославшего сей дар, прославил своей немощной сущностью из плоти и кости. Тюрьмой и цепями изнурили его блаженное тело» а душу его святую узрели еще более чистой и непорочной, ибо она, как чистое золото, в горниле мучений и пыток сверкала еще ярче. Святой не скорбел, а ликовал и с благодарностью прославлял Бога, а для мучителей и тех, кто стал причиной его мучений, он просил у Бога отпущения, и пронзал сердце сатаны остроконечным копьем, и очевидцев его телесных мук учил долготерпению и надежде. Дьявол, вступивший в единоборство со святым, сильно посрамленный и ошеломленный, причитая и горюя, бежал, и жалкий не понимал, что же случилось. Он приговаривал: «Много раз пускал я огненные стрелы туго натянутого лука моего, однако они, как гнилые сучья, не поразили неусыпного святого, а возвратились назад».
И, исполнив сполна свою злую волю, жестокосердные отпустили истерзанного святого, возвысившегося над той дьявольской ложью. Согласно слову, [св.] восполнил на теле недостаток Христовых мучений. Закончился поединок — сквозь страдание души и истязание тела засиял венец ликования.
Вскоре он решил покинуть ради учения свою область, как в древности Авраам из-за обещанной [ему] в наследство земли. Он отправился на Восток, к блаженному учителю Вардану, и с усердием восполнил недостающее в своем образовании. За короткое время он овладел наукой толкования не только Ветхого и Нового заветов и удостоился сана священника, но и [постиг учения] внешних философов, а именно: перипатетиков—Аристотеля, пифагорейцев, Платона и их последователей.
Собрав все полезные цветы с плодами, он возвратился в свой родной край. Здесь он узнал, что отец его умер, [увидел] постаревшую мать и брата, ставшего отцом семейства. Вернулся с Востока, привезя с собой не вещественное солнце и изменчивую луну или рассеянные звезды, а заполнив непорочную душу немеркнущими лучами сияющего солнца справедливости и мудрости, предшествующими солнцу. Вернулся с Востока не с пустыми руками, а с ценным даром, нагруженный превосходным учением, бесценными каменьями и драгоценными жемчугами, которые он щедро раздавал всем нуждающимся в них. Вернулся с Востока не обыкновенным человеком, а со знамением из сладостного рая — плодом жизни, дарованным человеческому роду. Вернулся с Востока не с телесным богатством, [а духовным], ибо скопил он царские сокровища, а именно: книги пророков, послания апостолов, книги Евангелия, изобилующие наисовершенными сокровищами. Вернулся с Востока с золотом, ладаном, смирной, нужными для погребения [тела] Господнего, и прозорливым и щедрым умом своим раздавал их на пользу [нуждающимся]: дарил золото веры, дабы доставить его на службу единому Богу; ладан, подобный святым добродетельным делам и чистой любви непорочных душ,— дабы вознести Духу святому для нашего бессмертия; и смирну — дабы умереть телом грешных желаний для умершего ради нашего спасения. Эти три родственные [вещи] повелел поставить на службу святой единосущной, неслиянной Троице. И, следуя Божественному учению, кого бы ни встречал, немедля говорил с ним о Слове [Божьем]. Слова, [исходившие] из уст его, были приправлены Божественной солью, соответственно слову: «Вы соль земли». Он укреплял здоровых, а зараженных тяжелыми грехами излечивал [своим] влиянием и светом разума просвещал темные умы, согласно слову: «Вы свет мира». И пребывавшим во тьме невежества обстоятельно и пространно истолковывал глубокий смысл Божественного учения. Подобно светящемуся факелу и лучезарному солнцу, он был всем для всех, исполнял любую просьбу в урочное и неурочное время и спасенных направлял по Божьему пути. Во всем везде проявлял он свою мудрость, смотревшие не насыщались, [лицезрея его]. Без зависти распространял он свет знания среди слушателей, а награду за свои труды собирал спасенными душами. Он любил уединение, приветствовал тишину, просил [у Бога] крылья голубя и желал поселиться в пустыне. Давил змея и сокрушал многоголового демона и то, чему собирался учить других, сам совершал на деле. Углублялся в размышления, очищал свое сердце, превращал себя в храм и алтарь Божий. Избранный хлеб, дающий миру жизнь, любовно объявлялся в нем. И всем, кто бы ни обращался к нему, он щедро раздавал [дары] из Божественных сокровищ. Богатеям говорил: «Будьте нищелюбивы!». А нищим советовал терпеть, уповая [на Бога]. Для сирот был отцом и для алкающих готовил превосходную пищу, благочестивых поощрял в их добродетелях, поверженных грехами поднимал, становясь для них опорой и посохом. Кающихся наставлял уповать на спасение, отступников молил обратиться к Богу. И суров был лик святого, и грозен был его желанный облик, ибо слова правдивых уст его были беспристрастны и неподкупны. Лицо — выразительное, взгляд — умный, слова — взвешенные, сила— небесная, рост — изумительный, язык — пристойный, мысль— светоносная, ибо мало внимал и много знал, а также мало говорил и излучал много света. И понеже невозможно было светильнику скрыться под ложем или городу, [стоящему на горе, скрыться] за горой, он стал известен вельможам и простолюдинам, патриарху и епископам, царю и князьям. И для всех святой наш был истинной и насущной пищей, и все жаждали слова его. Он был подобен великому городу, изобилующему всеми благами, и раздавал он их неустанно богатым и бедным, каждому по нужде.
В то время мать святого, покончив счеты с земной жизнью, переселилась из мира сего, и святой почтил день погребения матери большой речью и утешающим мудрым словом; подобную почесть, оказанную матери, очевидцы восприняли как памятник [ей]. Сам же святой выглядел более радостным и бодрым, чем в другие дни, вызывая [тем] восхищение у собравшихся. И то, что он проповедовал на словах, а именно: не царапать и не кровить лица, не рвать волос и не впадать в отчаяние,— то он явил на деле, с радостным и веселым лицом повелев засыпать мать землей.
Наступил день, когда во всем совершенстве проявилось смирение святого. Патриарх армянский почил во Христе, и царь с князьями и епископами, а также простолюдины с женами и детьми назвали [его] достойным [преемником] престола святого Григора. Прослышав об этом, святой переоделся и внезапно куда-то скрылся. По истечении многих дней, не найдя его после долгих расспросов, все опечалились и говорили: «Мы не удостоились иметь столь святого и праводушного патриарха из-за грехов нашей страны и народа нашего». Но по предопределению и безмерному Божьему знанию они избрали патриарха, которого в это время дал [им] Бог, И тогда святой появился. Тот, кто удостоился чести патриаршего престола, послал за святым и призвал его к себе, и он покорно явился. День рукоположения патриарха он почтил торжественной богомудрой речью, соответственно значимости сего события. Патриарх щедро одарил его, но он отказался [от даров]. Тогда патриарх почтил его одеянием, которого тот был достоин. Долго принуждал и с мольбой настаивал облачиться при нем, однако святой противился. Долгие уговоры патриарха [заставили] его облачиться, и лишь.в тот день он носил эту одежду, а на следующий день отдал первому встречному, сам же приветствовал тихую жизнь и прикрыл тело своей недорогой и благопристойной одеждой, приличествующей церковнослужителю.
И вот собрались вокруг него все, кто знаком был со [Св.] писанием, и умоляли раскрыть им, любознательным, святой Божественный смысл учения и, взяв в руки Писание, просили истолковать его. Но святой любил жить в тиши, в укрытых местах и вдали от людской толпы, со зверьми в горных пещерах, голодом и простой пищей стесняя себя и лишая всего, и, будучи в плоти, казался бесплотным. А те, кто ради знаний хотел быть рядом с ним, не могля вынести [жизни] в пещерах и лесной чаще. Он жил, скрывая: свое местопребывание, а когда жители окрестностей узнавали о нем, покидал [эти места]. Ни для кого он не становился обузой, а неустанным переписыванием книг обеспечивал свои телесные нужды и приходившим туда, к нему, предоставлял все необходимое. Он не имел ни дома, ни пристанища, и, как Господь, не имел он места, куда бы мог приклонить голову. Он желал Всевышнего и взирал на Матерь всех, мыслью, всеми помыслами и телом устремлялся туда и, охваченный пламенем любви, тянулся ввысь, к Христу, восседающему одесную Бога. И долго таким скитальцем бродил он по земле, нищий, голодный и измученный; совершенно не заботясь о теле и телесном, он пекся лишь о Господе, который кормил его согласно Слову Божьему и [заботился] о его телесных нуждах. Он постоянно пребывал в бдении, приумножал сокровище, вверенное ему, хранил его от коварных грабителей и ждал пришествия Господа, содержал в чистоте сияние своего целомудрия, держа неугасимым светоч милосердия, не впадал в дрему лени и, согласно Давиду, не заботился о телесном покое, а распинал на кресте свои телесные нужды и земные желания и умерщвлял свою плоть согласно слову апостола, который говорил: «Не прощал царства грехов в сем смертном теле и не заботился о желаниях тела, которое пыталось вооружить его против души, а {пекся] лишь о духовном», дабы постоянно размышлять о Боге. И он наставлял мужеством гневной [части души] противостоять иноверцам и огнем любви вожделеющей части [души] разжигал разумную и гневную части, в которых сияла праведность, уравновешенность и проницательность. И он правоверно содержал Отца в мыслях, Сына — в мужественной части [души] и Духа св.—в благоразумной. Тело [свое], как храм, сердце, как алтарь, и смирение, как служение, он с благословениями приндсил в дар Богу. Он заключал в себе Духа святого умиротворяющего, [Сына] единородного милосердного и Отца опекающего. С серафимами пел, с херувимами возносил хвалу Богу, и во всем все побуждения его души и разума, тела и дыхания и их ощущений были направлены на прославление Бога. И, как верный и мудрый эконом, он хранил в неприкосновенности царские сокровища и, отвешивая частями, выдавал по надобности.
И вследствие его столь чудесного подвижничества тело его совершенно ослабло и излечились нарождавшиеся в нем пороки; он казался бесплотным для мира и живым для Бога, доказывая, что через него проповедуется нам Слово [Божье]. Ибо на земле он жил неземной [жизнью]: чисто, непорочно я божественно. Он взял себе за правило излишествами не утучнять тела и не только отгонял удовольствия, дабы они не обступали его, но ограничивал себя даже в самом необходимом. Ибо для него, жившего Словом Божьим, все плотское казалось низменным и порочным. Он воевал со сном, отвергал богатые наряды, избегал многословия, любил пророков, почитал апостолов, предоставлял свою душу Евангелию, с ними беседовал, им внимал и их повеления исполнял. Угодный святым отцам, покорный вардапетам, единодушный с правоверными, единоборец и враг для уклонившихся от истинной веры, подобно Давиду поражал он камнями из пращи мясную громаду— великана Голиафа, т. е. шютолюбивых и богоборствующих еретиков.
Во всем богатстве и силе представил он святую церковь и преисполненным мудрости чистое учение, ибо ко всему Священному писанию предварил он предисловия и составил оглавление. Упущенное первыми святыми сохранил Бог в этой [книге], явившейся плодом последнего времени, украшенной великолепным искусством, как это известно тем, кто видел и наслаждался ею.
Он написал также похвальные речи, посвященные богослову-евангелисту Иоанну, и прелестные гимны в стихах и кратко переложил [книгу] пророка Исайи и Деяния апостолов.
Ныне, как я уже сказал, страшным изнурением он победил огромного зверя — плоть и отсек множество голов его — желания и достигнув совершенной чистоты, умер для мира, сораспявшись с Христом и удостоившись пророческого дара, ибо душой распознавал грядущее, [истинность] которого затем проверялась исполнением.
Вновь пришли к нему служители Слова и увещевали его обосноваться где-нибудь и положить конец скитальчеству. Вследствие огромной любви, питаемой к нему, они осмелились устрашить его, как утаителя господнего серебра, и говорили: «Мы выступим перед Господом в качестве твоих обвинителей, если ты не прислушаешься к нашим мольбам». Тогда тот, кто по-апостольски любил и в той же мере пекся о них, сжалившись над ними, внял их мольбам и нашел непривлекательное место — тенистое, безводное и лишенное всяческих благ. Соорудив себе тесную землянку, он заявил, что то же будет и для них. И хотя местность была суровой и непригодной для живых существ, однако, жаждая слова, исходившего из чистого сердца, они заявили: «Если даже мы умрем, [живя] в этом суровом климате, то [и тогда] блаженны будем, ибо услышим сладкое, чистое, отрадное и богоподобное слово».
Многие годы он оставался там, и многих он преисполнил мудростью знаний. Одним из них был Мовсес, написавший Похвальное слово, прославляющее святого. Ибо мысли святого, согласно слову Исайи, были подобны чистому золоту, язык — огненный, слог его письма, речи и начертания [их] —Божественными. Понятная и полезная, ободряющая и отрадная [речь его], высказанная кратко и ладно, содержала в себе богатые мысли. Слова святого по сравнению с Гомером и другими поэтами были более могучими, ибо стихи их обладали лишь внешним великолепием, скрывающим от многих их смысл, а его [речи], одухотворенные и Божественные, были выше небес и ярче солнца, и вкушавшие их, утешаясь, радовались и называли уста его воистину Божьими, а слова —[словами] Духа святого.
А сейчас хочу отметить его снисходительность также к злонравным, вступившим в ссору друг с другом по наущению лукавого. Их он связывал любовью, увещанием усмирял и содержал в мире, подальше от суетных волнений. Если же появлялся какой-нибудь высокомерный [человек], он звал [его] к себе и изгонял этот недуг; если [враждующие] разжигали пламя, он гасил; если вздымали волны морские —успокаивал; разыгравшуюся в горах бурю немедленно пресекал, ибо, когда он говорил, подобно четырехгранному обоюдоострому мечу, делил на четыре стороны: благое поощрял, зло излечивал, искренне сокрушаясь, и ко всем относился с состраданием, проявляя огромное терпение к грешникам. Матерь для кающихся, губитель для грехов, твердая надежда для отчаявшихся, исцелитель многих пороков, для всех и каждого — соболезнующий, лекарство для болезней души и тела. Богата была церковь, имевшая его [в качестве] венца и жениха, военачальника, распорядителя и смиренного [раба] на пути к небу, [этим смиренным рабом] Отец прославлялся, Сын радовался и св. Дух, :как при сотворении мира, благословлялся. Его видимыми делами и благопристойной жизнью прославлялась Единая Божественная Троица. Это он ничего не помышлял и не делал напоказ людям. Это он, как свет светильника и как город на горе, каждого одаривал необходимым. Это он был голубем, крылья которого, согласно словам Господа, были покрыты чистым серебром, а спина окрашена в цвет золота, и взлетал по благодати святого Духа к небесному храму. Это он был благоразумной горлицей, которую не мог изловить преядовитый змей, несмотря на всю свою невообразимую дьявольскую скорость. Это он был праведным хитрецом, голову которого— орудие веры —не смог похитить многокогтистый зверь для плотских дел. Это его речи, далекие от земного, чистые и ясные подобно серебру Господа, не могли загрязнить семижды жестокие напасти жизни, И было ли на земле что-либо чистое, к чему бы он не был причастен? Нет, не было. И было ли что-либо возвышенное, чего бы он не достиг? Назвать ли солнце? Но он был ярче и светлее, чем оно, ибо его одолевает ночь,— а зло не может победить мудрости, как об этом свидетельствует Соломон. Или [назвать] луну, которая своими изменениями показывает нам, что она находится на службе и является, примером и подобием воскресения,—однако его дела гораздо благороднее. Ибо [ее служба] временна, а не постоянна, а его [дела] бессмертны и божественны. Во дни его церковь была небом, сам он — солнцем, речи и образ жизни святого — светилами, наставления — бесчисленными звездами, изумительно ясными и блестящими, забота [его]—златотканым сверкающим облаком, которое сладкой и вкусной росой поило охраняемых внизу. И доброе имя святого было сладостным ветром. Оно своим благотворным, приятным дыханием украшало прекрасного сына Нового Сиона и достойных обитателей верхнего чертога. И Господь, давший [нам] его, был вознагражден благословением многих.
И царь Левон, именуемый Вторым, видя все это, воодушевлялся и, радуясь, преисполнялся в душе любовью к святому. Имея семерых сыновей, он отдал старшему сыну, которого звали Хетум,
[крепость] Ламброн. Этот также любил святого и благосклонно внимал ему. Однако царь дал ему в учителя Ваграма, ученого и бесстрашного ритора, крайне дерзкого и красноречивого. Он следовал халкидонитской ереси, но не решался говорить об этом открыто, ибо царь с князьями и другими учеными были правоверны. Однако он, совратив, заразил [Хетума], владетеля Ламброна, [этой ересью]. Но, пока жив был царь Левон, они не решались подать голос, хотя некоторым и казалось, что он не совсем праведен, ибо святой грозно обуздывал таковых. А царь лишь его слова считал истинными, и вся церковь была в повиновении святого. Между тем царь Левой, передав царство Хетуму, владельцу Ламброна, почил во Христе, Царе неба и земли. И этот начал высказывать кое-какие мысли из учения уклонившихся от истинной веры, но святой Георг с богомудрым увещанием не дал им развернуться. И с великой покорностью он подчинялся святому и прислушивался к его словам, как его отец [Левон]. Он был разговорчив и любил постоянно спорить со всеми, кто только ни попадался ему под руку. Он был сведущ также в [Св.] писании и постоянно стремился выставить себя правым и, повстречавшись с человеком незнакомым с учением [Божьим], мучил его расспросами и выявлял скрытую в себе бунтарскую искру. Святого он опасался, но высказывал ему [свои мысли] в шутливой форме и боролся [с ним] под чужой личиной. Святой же кротким и искренним словом исцелял неспокойное сердце.
В то время к [Хетум] пришел епископ [города] Анарзабы Григор и они нашли друг в друге единомышленников. Григор был совершенным ученым и искусным наставником, они обменялись мыслями, и [Хетум] стал его глашатаем, и все, что он говорил, будь это его мысли или мысли [Григора], вызывало раздоры и погружало церковь во мрак. Но, пока царь Левой был жив и столпы церкви были единодушны со святым, раскольнические мысли, от кого бы они ни исходили, изобличались и отвергались. И, как я уже сказал, церковь цвела и ликовала празднеством венчания и великолепными убранствами украшала себя вожделенной красотой, постоянно заботясь о том, чтобы остаться достойной любви Христовой.
И шли к святому близкие и далекие, мудрые и невежественные, вельможи и простолюдины, и обогащались, ибо удовлетворял он любое заветное желание всех, с великим смирением сам прислуживал им и лично готовил необходимое для прибывших, чем приводил в изумление их, и они испытывали ужасную робость, ибо гостей он охранял как Авраам и своим ласковым отношением ко всем уподоблялся Моисею. К нищим он относился как Христос, а имущим прислуживал с робостью и любовью. И не было таких благих дел, которые бы он не совершил, и не было таких дурных дел, к которым он относился бы с одобрением. Случалось, что богатей, встречавший его, раздавал свои богатства подобно Закхею, и бывало, что нищий, встречавший его, чувствовал себя богачом. Ибо лицезревшие его получали пользу и без слов и наставлений и дела [его], как слова, были его проповедью; надменный становился кротким, враждующий сменял [вражду] на любовь к сотоварищу, ябедник обуздывался, моты становились скромнее, лгуны делались, правдолюбцами, чревоугодники переходили к умеренности. Для таких и подобных [им] людей воспитанием было уже одно созерцание святого, и сластолюбец становился воздержанным, гневавшийся успокаивался. Если же наставлял кого-нибудь словом, то [слово его] оказывало сильное воздействие и не уязвляло [людей], никто не мог насытиться им, он освещал [путь] тем, кто пребывал во мраке, отчаявшихся ободрял, трудолюбивых поощрял, ленивых настраивал на работу, отступившим проповедовал возврат [к своему исповеданию] и направлял свет на твердых в вере. По воле Божьей множество людей под светом его наставничества, сплавленные, как в горниле, огнедышащей любовью, стали черноризцами и принесли себя в дар Единосущной Троице, и святой мог сказать: «Вот я и те, коих Ты дал мне».
До сего места эта история была желанна для меня, а о том, что следует [после этого], опасно говорить, но и молчание заслуживает великой хулы, ибо губитель наш, дьявол, вызвал у некоторых зависть к нему и начались запреты на его речи. И давний спор из-за воплотившегося Сына Божьего стал нарастать. Чревоугодники выдавали себя за любителей [церковных] праздников и, как язычники-кутилы, кричали, что следует отменить Господний пост. И единое воплотившееся Слово Бога считали [имеющим] два естества, две воли, два воздействия и пытались соединить тление с нетленным естеством.
И всякую несусветную и несуразно превратную чушь несли безумцы. Немало огорчений причиняло это хранителям истинной веры, и разногласия, ссоры и раскол единого тела церкви были налицо, ибо невежи, не имевшие слов для ответа, подобно врагам противостояли друг другу, а умудренные словом, вступая в борьбу, осыпали друг друга камнями проклятий. Поэтому [все были охвачены] великой тревогой и в каждом человеке шла ожесточенная борьба. И не было никого, кто бы получил пользу от этого, за исключением дьявола, прародителя зла.
Святой же Георг, как великий защитник, восстал против этого и внес некоторое спокойствие, но лишь на время. Заботясь о Божьем деле, [он], как прежде, просвещал многих Божественным
учением. К каждому проявлял участие, а злонравных, заблудших и душегубов изгонял.
Как-то святому повстречалась женщина, которая своим колдовским искусством погубила души многих и в содружестве с дьяволом совершила величайшие злодеяния. Силой св. Духа, обитавшего в нем, он уничтожил имевшиеся у нее свертки с талисманами и кости. Но близкие говорили святому: «Она может причинить тебе вред, поскольку умеет совершать невозможное».
Если ты способна причинять вред,— говорил святой,— причини мне, но не смей именем Бога делать [зло] другим.
И приказал повести ее в тюрьму. И лишь после того, как она, изнуренная долгими днями [заключения], пообещала не заниматься этим, святой приказал выпустить ее.
Некий священник прекрасно отправлял свою благочестивую службу, вместе со своей супругой он премного радел о странниках и нищих, и святой поощрял его оставаться таким же. И вот как-то, весьма удрученный и опечаленный, пришел он со своей женой к святому. [Последний] душой распознал, о чем хотел просить [священник], однако спросил его: «По какой причине ты привел сюда свою жену?»
И он с горькими слезами говорит: «Из-за грехов моих Бог воспрепятствовал и не дал нам сына, а лишь дочерей. Это нас очень терзает, но мы не находим выхода из положения. Всем сердцем просим тебя, прикажи развести меня с женой, чтобы я смог удалиться, а жена будет растить своих детей».
Святой же богомудрыми словами утешил его и говорит: «Не печалься, я походатайствую перед Господом, помолюсь ему, и он даст вам то, о чем вы просите, но не оставляйте доброго дела, начатого вами».
И они с легким сердцем ушли. И дал им Бог сына, и, возрадовавшись, они вознесли хвалу Богу.
Некий набожный и нищелюбивый пастух имел сына, которого крепкими узами оплела какая-то развратная женщина. И ни побои, ни денежные взыскания и ни другие меры не исцеляли ее; воспламенена была она юношей и ни единого часа не хотела оставаться без него. Отец его с плачем пришел к святому и поведал ему о своем горе. Святой написал женщине и посоветовал ей уйти. Но, охваченная сатанинской страстью, она пренебрегла повелением святого. Тогда он, милосердный и сострадательный ко всем, сам отправился в дом мужа того. При виде его блудница задрожала и со слезами говорила: «Божий слуга, отдай мне юношу, и я сделаю много добрых дел».
«Пребывая во зле, никто не может делать добра»,— отвечал [ей] святой.
И обучил ее Божественной заповеди; она ушла и каялась на протяжении всей своей жизни.
Такое участие святой проявлял ко многим. И если кто-либо томился в царской ссылке или был наказан за неуплату налогов, за всех таких он заступался, писал и даровал свободу и многих спасал от смерти. Войдя же к больному, он возносил молитву Богу, и [больной] тут же выздоравливал. Читал он святое Евангелие над бесновавшимися и исцелял их от злого духа. Во всех делах помогал он всем гонимым и милостью Божьей склонял их к добру. Он был для всех приютом и не было уст, которые бы не вознесли ему хвалы. Ибо те, кто пользовался его милостью, рассказывали об этом [другим], а кто слышал, возносил хвалу Богу за великий дар, ниспосланный им. И в числе многих были те, которые воочию его не видели, но, прослышав о его чудесной жизни, возлюбили [его], благославляли, и Бог прославлял [прославившего его].
Поведаю также о других чудесах, которые воистину достойны удивления.
Некий плотник, по имени Костантин, тяжко заболел, и тепло, обычно являющееся источником жизни, стало покидать его, не осталось надежды на жизнь. Врач и семья [умирающего] стали плакать и дали ему последнее причастие — хлеб жизни; он совершенно ослаб, и ему оставалось лишь испустить дух и отдать [душу] тому, кто дал ему жизнь. И, по воле Божьей, больной слабым и тихим голосом, в котором [уже] было дыхание смерти, через священников дал обет святому апостолу Павлу, храм которого был великолепен и прекрасен, но деревянная кровля его от ветхости сгнила: «Если исцелюсь от недуга, заново отстрою кровлю [церкви]». Все священники и семья [больного] дали обет и отправились подготовиться к погребальному обряду, ибо думали, что он почил в Боге. Примерно через час по возвращении [они увидели] великое чудо: тот, кто лежал бездыханным и безмолвным трупом, вновь обретя в сердце жизненные силы, сидел с радостным лицом. Бодрым и окрепшим голосом он сказал: «Я голоден». При виде случившегося [они] сквозь слезы радости промолвили:
— Правда ли то, что мы видим, или это обманчивый сон?
И на протяжении многих часов они в изумлении не могли поверить [в это] и думали, что он сошел с ума от болей и бредит или наступил конец [его] жизни. Тогда исцелившийся говорит:
— Вы не видите святого апостола Павла и вардапета Георга с ним?
— Нет,— ответили они.
— Сейчас они ушли за стены,— сказал он.
А они не поняв его, говорят:
— Жизнь твоя и наши мысли так запутались, что мы не понимаем, о чем ты говоришь. Тогда он сказал внятно:
— Слушайте, и я поведаю вам [об этом]. После того, как вы ушли от меня, послышался шум шагов множества [людей]. [Одновременно] дом заполнился светом, ослепившим меня, и я от страха едва [осмелился] взглянуть наверх. И вот я вижу св. апостола Павла и вардапета Георга, взявшихся за руки и ставших справа [от того места], где я умирал.
И говорит апостол:
— Владыка рабуни [учитель], дай руку и воскреси умершего телом, ибо велика его вера. А вардапет юворит:
— Тебе, апостолу Божьему, подобает сделать это. Святой апостол отвечал:
— Я позвал тебя для мужа [сего], ибо Бог через тебя повелел совершить это чудо.
Но тот целый час не слушался его. Тогда говорит святой
апостол:
— Тебе следует совершить то, что Бог поручил, я же пришел призвать тебя к этому.
И святой вардапет, склонившись, взял мою правую руку и поднял меня. Но как только вы пришли, они вышли. Итак, дайте мне поесть, я голоден.
И, поев, он отправился в церковь. Увидев столь быстро ожившим [того], кто был, как Лазарь, в могиле, все благословили Бога.
Это случилось в наши дни, дабы, видя мужей благодетельных, вы не соблазнялись, думая, что они не могут творить чудес. Ибо, как известно, чудеса полезны не для верующих, поскольку они совершенны, а для неверующих, так как они младенцы, кормящиеся молоком. Чудо, как молоко, укрепляет веру пришедших [к исповеданию Христа]. Но вас, внимающих [мне], молю вознести хвалу Богу, чудесная сила которого проявляется через его святых и они постоянно обретают силу, и запомнить, что если добродетельные мужи не творят чудес, они ничем не хуже чудотворцев. Ибо когда они творят добро, они становятся чудотворцами и получают это имя, так как удостаиваются чудес через добрые дела. Следует задуматься над тем, что говорит [апостол] Павел: «Спешите творить не чудеса, а добрые дела». И творящий добро без чудес не отличается от мужей-чудотворцев. Ибо многие совершали чудеса, но, поскольку они не были благодетелями, [имена их] забылись. Это сказал Господь. И мы пишем это вослед идущим для твердого усвоения, и я знаю, что они возрадуются, услышав [о том], что написанное мной служит для прославления Бога. Однако добрые дела Учителя бесчисленны, и пусть никто не удивляется, что он в них является чудотворцем, и если [некоторые из них] скрыты от нас, то Богу они известны.
Поведаю также и о предсказанных святым [событиях], кои должны были случиться. Некий муж, которого звали Татианос, по провидению Божьему умер во цвете лет. И старая мать его в безумном отчаянии горько оплакивала его. Святой, находившийся на похоронах, видя женщину в безутешном горе, говорит ей:
— В своем ли ты уме, что исполняешь волю сатаны?. И, увещевая, он утешал ее. А женщина говорит:
— А я почему не умерла?
— Воистину говорю тебе, не плачь, через три дня и ты умрешь,— ответил ей святой.
Через три дня после того она умерла согласно пророчеству святого. Услышавшие [об этом] возносили хвалу Богу, сообщающему слугам своим скрытое [от людей]. И успешное [предугадывание] совершавшихся событий святой приписывал не себе, а объяснял милостью Божьей.
Он ничего ни у кого не желал брать, а если под давлением слез и мольбы и брал что-нибудь малое, то тут же раздавал нуждавшимся. Царь и инязья много раз молили его принять дары, но он ничего не брал, кроме малого количества еды, и это тратил на нищих. Его уговаривали стать настоятелем монастыря и епископом городов, но он отказывался. И столь суровый образ жизни вел святой, что приводил всех в трепет своими чудесными делами. Сам же был кроток и смирен, был всем и каждому заступником и слугой, но никому не позволял прислуживать [ему] и часа. Он же делал это годы напролет. Ибо Бог, живущий в [душе] кротких и смиренных, обитал в нем, благодаря чему [он] был всегда причиной прославления Бога. Совершая все это, он считал себя негодным слугой и [говорил]: «То, что я делаю, не благодеяние. Как должник, я тороплюсь расплатиться с долгами, и если это мне удается, вознесите хвалу Богу». И правитель страны Хетум с радостью и любовью склонял покорную выю перед святым, и по просьбе святого в пределах его владений невозможное становилось возможным. Ибо многих спасал он от смертного приговора, а для иных добивался отпущения долгов.
А вышеназванный епископ Григор неотступно следовал за Хетумом и разграбил и похитил ту малую толику благородства, которая еще оставалась в характере Хетума. Он выставлял презренной и смешной веру, почитаемую армянами. И обратил его в еретическое учение, а сам радовался [подобному] исходу дела. Когда же первый спесивец, многоголовый змей, злой искуситель
души и тела, повергший первого человека [в грех], убедился, что не смог заманить святого в ловушку ни в детстве, ни в капканы юности и ни искушениями зрелых лет и [не смог] ослабить света факела, начал затевать междоусобия, ссоры, мутить, возмущать, возбуждать и мстить. И время было пособником лукавого. Григор, которого [лукавый] считал ученым, стал насмехаться над святым и дурно говорить [о нем], нести ересь и болтать противное истинной вере. И это по той причине, что он не соглашался с их взглядами, а особенно потому, что возведенное ими за длительное время святой коротким словом разрушал. Тогда они задумали другое: по царскому приказу вызывают его [во дворец] и, прикрыв мхом ловушку, говорят о единой любви и здравом смысле, заботясь лишь о том, чтобы сделать его своим сообщником и с его помощью с легкостью изловить и других. А святой, по своей мудрости выявлял и указывал на места уклонения [от истинной веры] и говорил: «Этого страшусь и не согласен с вами, понеже ваше предложение говорит ни о чем другом, как об отказе от армянских [церковных] преданий и внесении раскола в нашу веру». А где необходимо было, он возражал им и говорил: «Я вам не нужен, ибо буду вам вредить и не принесу пользы». Но они в сговоре друг с другом поклялись перед святым верой, которой не имели: «Мы не придерживаемся этой лжи, родимый». И патриарх этого времени, и правитель страны Хетум многократными заверениями убедили святого и осыпали проклятиями себя, [обещая] не склониться к тому, что не было одобрено первыми святыми отцами. И говорит святой: «Бог, который видит нутро и сердце и является исследователем дыхания, суставов и мозга, знает: если вы будете придерживаться этого, то я, Георг, вам единомышленник, но если отклонитесь вправо или влево, я в числе многих не впаду в грех».
С наступлением праздника Успения св. Богородицы князь Хетум и епископ Григор с многочисленной толпой пришли в Скеврскую пустынь. Празднование пришлось на среду. У армян было принято [этот день] отмечать и праздновать после или накануне воскресенья. А они в ту же среду отпраздновали и, как язычники, предались чревоугодию, [ели] мясо, рыбу и тому подобное. И один из монахов ел [с ними], и тут же они его назначили настоятелем монастыря, а через несколько лет рукоположили в епископы. И из-за перестановки [праздника] многие погибли, и была разрушена отцовская ограда, за что разрушителя да ужалит лютый змей.
При виде коварства, которым опутали [его] чистое сердце, св. Георг вскочил, охваченный страхом, и с плачем говорит: «Не таковы были мои слова, сказанные ранее». И с наступлением дня Богоявления он сам незванно пришел на праздник и говорит: «Меня нашли не искавшие меня. Я открылся не вопрошавшим обо мне» На празднике он выступил с речью и, во многом упрекая, осуждал их. Без помощи лукавого и дьявольских уловок разоблачив их действия и поведение, [он] разнес дом, построенный на песке. Он ссылался не только на пророков и патриархов, но и на Господа святых, [и они] тут же замолкли. Однако слова, сказанные святым, вызвали большое волнение. А он, выступая публично, как на суде, говорил: «Я не согласен с вашими решениями, а [поддерживаю] первых [отцов церкви], дела которых известны своим правоверием». Они же, подобно морю, взбушевавшемуся и вспенившемуся от буйных дьявольских ветров, низвергающими в бездну губительными словами привели многих в смятение. Но поскольку ничего не могли сделать святому, хранимому Богом, хотя он и подвергал себя смертельной опасности, они стали обливать смертельным ядом находившихся здесь и в других местах приверженцев святого, якобы [за то, что] те его настраивали. И единоборца, готового во всеоружии сразиться с ними в непроглядной тьме, в день великого праздника они выставили губителем нашей [веры]. В то же время они подозревали, что некоторые из князей и епископов во всем поддерживают святого. И повсеместно стали совер шать наводящие ужас жестокие набеги и, как лютые звери, кусали друг друга и остальных. Одним они [ставили] западню, других [подчиняли себе] угрозами, а третьих уговаривали просьбами.
Надо было в тот великий праздник видеть великого страстотерпца, бесстрашного в бою! Одни требовали для святого смерти, другие — тюрьмы и оков. А он был подобен бесстрашному льву среди зайцев, трепетавших перед ним. И коварные лисицы не могли убить льва, вскормленного милостью Божьей в пустыне. И мраколюбивые летучие мыши не могли спустить до своих низменных дел парящего в небесах орла. Хищные волки в своей злобе не могли когтями растерзать свободную, преданную хозяину собаку. Ибо попечительство Благодетеля сохранило чистого голубя, и [он] не был пойман впустую дерзавшими ястребами. Поэтому [возносим] беспредельное благодарение Единой Троице за безграничную милость к [одному] из ее святых.
И святой невредимым вернулся в свою уединенную келью. И стал он обильными речами просвещать своих учеников. Благородным горением неусыпной и голодной жизни своей он посвятил себя служению Слову. Достигших совершенства в науках он властью своего жезла рукополагал [в ученые монахи], а не имевших достаточных знаний устраивал в школу для получения образования. Для новоприбывших [учеников] он создавал тишину, желанный покой и удобства. Находясь во власти слова, он ежедневно питал словом нуждавшихся в нем и наказывал постоянно и твердо идти по пути истинному.
И вот, в 741 г. армянского летосчисления [1292 г.], с приближением дня святой Пасхи, который у греков определен неверно, они затеяли споры и пустились в разыскания и множеством [различных] уловок решили отметить пост как греки и нарушили, осквернили пост воздержания, т. е. Великий пост, по повелению апостолов канонически установленный святыми отцами. Слуги чрева отдалили себя от Бога. И проклятия, которыми они подкрепили клятву отречения, данную перед святым, обратили на себя. Дни покаяния они проводили в чаду растительного масла и рыбы, в пьянках и песнях. И тогда те, кто был тайным врагом святого, стали с ним открыто сражаться и воевать. Они предъявили указ царского двора, запрещавший [ему] кого-либо обучать. Он же, горя небесным огнем, проповедовал Слово, хотя злые силы старались воспрепятствовать этому. Но он все еще продолжал щедро учить, одаривая желавших небесным светом, и, опьяненные невещественным вином, к которому примешан был [небесный] огонь, они воспламенялись подобно хворосту, [узнав] о страстях [Христовых], которые открывались им. А те задумали и такое: прибыть с вооруженным отрядом и предать смерти святого и бывших с ним [людей]. И опять сохранила его воля Благодетеля. Тогда святой решил бежать на Восток; он пустился в дальний путь, однако в горном проходе его опознали и, согласно приказу властей, задержали и вернули на прежнее место, наказав, как евреи апостолов, никого не учить. И столь многое претерпел святой из-за лукавого, но, несмотря на все это, возносил Богу слова, полные благодарности.
Между тем на армянский патриарший престол вступил епископ Анарзабы Григор, человек весьма образованный, льстиво начавший увещевать святого. Однако, когда сатанинский ветер не смог поколебать несокрушимую скалу, устыдился, встревожился, [думая над тем], с помощью чего и как сможет свести его с небесного пути. Он призвал к себе некоторых из его учеников, дабы выведать у них о нраве святого и с помощью этого склонить на свою сторону неподкупную душу. Затем они прибегли к другим уловкам, думая обольстить святого пороком тщеславия и алчности. Его любовно вызвал к себе правитель страны Хетум и дал ему в руки 30 000 динаров, с тем чтобы он роздал [деньги] нуждающимся и бежавшим от налогов. Однако святой не согласился [сделать это]. И говорит князь: «Если ты сделаешь то, о чем я прошу, обещаю покаяться и отречься от того, что совершил в отношении мира и церкви, и обращусь к истинной вере». Тогда святой согласился [исполнить просьбу] и мудро распорядился [деньгами]. Однако лукавый не позволил правителю раскаяться, как тот обещал. Будучи лживым, он лживо и говорил, подобно своему отцу, которому подражал. Упорствуя, он продолжал оставаться при своем заблуждении до тех пор, пока не погиб, ибо не хотел обратиться к своей вере, а стремился пороком тщеславия похитить для себя святого. Но не смог изловить [его] в ловушку козней, как замышлял. Причинив святому много телесных страданий, он устрашился, но того, что с ним был Господь, глупец так и не осознал.
И пока святого подвергали подобным испытаниям, нашелся человек, упомянувший в разговоре о [людях], давших схватить его из-за сокровищ дяди. И сказал он в речи: «Да не умилостивит его Господь». Святой, сильно разгневавшись, ответил ему: «О человек, не говори неугодных Господу слов».
И тут же, пав на колени, вознес молитву [Богу], говоря: «Господи, не вменяй это ему в вину, а также этим, помышляющим схватить меня и предать смерти, а прости [им], милостивый и благий Господь, во славе своей, как истинно заблуждающимся во плоти».
В те дни наступил столь страшный голод, что люди вынуждены были продавать своих детей и себя. Многие умерли от голода, а остальные, дабы спастись [от смерти], ели падаль, ослятину и [всякую] непотребную пищу, какая только попадала им в руки. Святой добровольно предавал себя мукам голода и по три-четыре дня не притрагивался к еде. А если что-нибудь и доставал съедобное, раздавал беднякам и добровольным голоданием присоединял себя к голодающим поневоле. Он возглашал горе людям, имевшим съестное, но не делящим [его] с [обездоленными]. [Людей же], о коих осведомлен был, что имеют, умолял и советовал кормить бедных, дабы наследовать царство Божье. И святой со всем рвением и от всего сердца.
Тогда Бог явил новые чудеса, которые [впрочем] слепые разумом не узрели. Однажды по поводу упомянутого нами вопроса к нему собрались епископы и с ними чужестранцы. Он в своей речи заговорил о первых святых пастырях армянских, говорил жестокие и преисполненные ненависти речи, не достойные быть приведенными здесь. Долго он хулил их и выставлял [армянских пастырей] и церковные предания, которых они придерживались, ничтожными, коротко упомянул и о святом Георге и пустил [в него] стрелу с твердым и крепким наконечником из ядовитого колчана слов своих. По окончании речи один из епископов сказал ему отдельно: «Почему святые отцы, родившие нас [в купели], удостоились такой хулы, и это перед чужестранцами?». А он, не удовлетворившись сказанным, вновь стал говорить о том же, во исполнение слов Соломона: «Есть род,— говорит он,— который проклинает отца своего и не благословляет матери своей»: Но от неусыпного ока ни-
что не может скрыться; в ту же ночь рука Господня настигла его, [однако] не для отмщения, а в назедамие. И смолк хулящий язык, согласно [предсказанию] св. Георга, искривилась челюсть, искрошились и выпали зубы, обезобразились глазницы: правая сторона увеличилась, левая уменьшилась; и жилы костей ног и рук ослабли, как вода: чрево же горело огнем от пламени небесных ударов, Он являл собою жалкую картину. У него отнялся также голос, и от недержания мочи он был постоянно мокрым и распространял вокруг себя зловоние, а во рту и в ноздрях у него закишели черви. И исполнилось пророчество св. Георга относительно нераскаявшегося, хулящего рта. Но сие предостережение Божье сделано было мужу не из гнева, а из милосердия, дабы дать [ему] возможность раскаяться. Посему и [болезнь] отступила. Вызвавший [ее] отозвал [обратно], и она полностью покинула его. Но неблагодарные и открыто отрекающиеся от Христа не признали в случившемся назидания, а [усмотрели в нем] явление, [происшедшее] от уменьшения или увеличения [одного] из четырех элементов [в организме]. Однако некий [муж], бывший с ними, но тайно [придерживавшийся] правоверия, сказал ему: «Кайся, ибо ты хулил Бога и его святых». Но тот прогнал его прочь.
А правитель страны князь Хетум, увидев его в тяжкой беде, говорил как наглец и бесстыдник: «Борющиеся с нами говорят, что их пастырь претерпел это из-за раскола церкви, произведенного ими». Или же: «Десница Божья настигла их, и то, что они видят, кара [Господня]». Он не узрел очами разума Божьего правосудия, ибо несчастный был слеп душой. А претерпевший эту [беду] не сожалел и кз полного червей рта его не вырвалось слов раскаяния, ибо дьявол заложил уши разума злосчастной души, и, как змей, он не внял мудрому красноречию Волшебника. Два года или более того оставался он в таком же состоянии, и наступил конец для нераскаявшегося и глупого пастыря, принявшего еретиков за мудрецов, и он в жестоких [мучениях] испустил свой грешный дух.
Подобная смерть [мужа] сего изумила святого, а еретики были обескуражены. Некий богомольный священник пребывал в сомнениях и страхе из-за злосчастной участи сего мужа и [размышлял над тем], случилось ли это в назидание. И вот ночью ему предстал тот же Григор, павший от тяжелых ран, который кричал: «Горю от огня! Ибо поражающий меня могуществен».
Тогда [священник] спросил его: «Кто ты, отчего горишь и кто тебя поражает?»
И он ответил: «Я тот нераскаявшийся, которого предостерегали, и [теперь] горю от неугасимого огня; меня постоянно будет поражать Неусыпный Просветитель Армении, ибо я долго хулил его и ему подобных».
И священник, проснувшись, вознес хвалу Богу.
Но вот и я, грешный, по повелению свыше изложивший [эту] речь, совершенно не думавший об этом, в ночь на пятницу увидел Григора в своем чине, который говорил со своими приближенными. И вдруг он упал на землю, лицо его исказилось, он катался по кухне, ногами и руками бился о землю, а склоненная голова касалась груди. Изо [рта] появилась пена, он стал издавать страшные звуки и ужасно гримасничать. И окружавшие [его] люди разбежались. А я подумал, что это кара Божья. Через некоторое время он пришел в себя и встал. Я ждал от него слов раскаяния, но не услышал. Он немного отошел от того места и, пока я думал о [случившемся], вновь рухнул на землю и претерпел те же муки. Я в страхе проснулся и вознес хвалу Богу. И услышанное мною ранее о том, что и другие видели подобное, без всякого колебания я принял за истину. Однако возвратимся к нашему повествованию.
Церковь осталась зараженной и разделенной на две [части]. И никто не мог найти [для нее] лекарства, ибо все отдалились от Божественных дел и были слугами не Бога, а плоти. Плотоугодные и помышлявшие лишь о земном, они совершенно не заботились о небесном, так как сошли с пути истинного. И поскольку они не образумились от первого [предостережения], свидетелями которого стали, их постигло второе, которое они должны были претерпеть. Ибо правитель страны Хетум, посадивший на престол племянника [своего], отрока по годам и несведущего [в деле], выпестовал его и превратил в своего злого спутника. Между тем из Персии прибыл некий нойон, ханский приспешник, которого [они] приняли с почестями и отправились [с ним] на охоту по стране. И вот он без всякой надобности вызывает их ночью к себе и убивает отрока царя и Хетума, посадившего его на престол, а также сопровождавших их других князей. И все узнали, что это было Божьей карой, хотя и несколько запоздалой. И тот, кто не обратил внимания на первое предостережение, сам стал жертвой второго и с помощью зла был убит.
А затем на престол вступил оставшийся после них брат Хетума—-Ошин, который завладел страной, покинутой ими не по своей воле. И поскольку и сей жалкий новый царь, Ошин, был заражен и опьянен [теми же веяниями], он выпустил смертельный яд гремучей змеи. Патриарха, которого поставили вслед за жестоко наказанным во дни Хетума, избрали с помощью серебра и, отвергнутого Богом, окрестив Константином, посадили на славный трон. И этот был бессловесен, как рыба, и недостоин, как лягушка, но с помощью 12000 очистился и через злое поручительство
был признан достойным. Жалкий забыл о том, что очищенного серебром Господь отвергает, и из-за этого Христос вторично был распят невежами, и на земле появилось много святых.
И вот Ошин сей, который должен был творить добро для церкви, на втором году своего царствования стал открыто преследовать святых, блиставших там. Он заявил: «Кто не признает двух естеств Христа, две воли и двух воздействий и кто не смешивает к животворящему таинству воду, вера того недостойна и жертва его неприемлема». Собравшись, они обнародовали каноны своего расхождения, которые были написаны до этого, во дни Хетума и Григора, и включили Халкидонский собор в число святых соборов, что прежде скрывалось [ими]. Они обратились с посланием ко всем церквам городов и монастырей и, силой принуждая, наказывали придерживаться этого, а те, кто воспротивится, [говорили они], будет предан смерти. Тогда монахи, все священники и чернецы, обитатели монастырей и пустыней, движимые св. Духом, как один человек пришли к нему, навстречу смерти, и умоляли его не совершать недостойных [поступков]. И святое собрание долго занималось [этим делом], однако не смогло укротить того вредоносного зверя, осквернителя души и всяческой власти. А он выдвигал различные ложные причины и ласковыми речами уговаривал согласиться [с ним]. И, желая усмирить, он осыпал их великими угрозами. Так он поступал на протяжении многих дней, ибо ласкался, как собака, лукавил, как лиса, разъярялся, как лев, и хитрил, как змея. Он прибегал к таким сатанинским уловкам долго, пока собравшиеся не разошлись по своим кельям, [так и] не признав новых порядков. Увидев, что они непокорны дьявольскому приказу, он применил насилие и уподобился своему отцу-сатане, который, пролив так много крови, не утолил жажды своей. С помощью войск он захватил кого смог, многих убил, а остальных приказал повесить на городских стенах и вдоль дорог. Некоторых же приказал привязать к диким, неукрощенным откормленным лошадям, и [они] по горам и долинам разнесли на куски их святые тела. Он приказал также поднять на корабль сто монахов и священников, чтобы утопить их, однако Бог воспрепятствовал этому. Но тот сослал их на страшные железные рудники острова Кипр, куда не [ступала] нога [человеческая] и где они не нашли ни милосердия, ни покоя. И испившие чашу смерти священники и монахи, дети, мужественные женщины причислились к лику избранников Божьих и стали заступниками тех, кто придерживается истинной веры. Столь горькое несчастие пережили они во дни, о которых заранее пророчествовал св. Георг, и [эти несчастия] все еще переживает наша церковь и пребывает в безутешном горе. А насильник Ошин не вспомнил ни о первом предостережении, которое [обрушилось] на прародителя зол Григора, ни о втором, которое претерпел Хетум, а упорствовал и сам должен был претерпеть третье, как и претерпел, испив, однако, не горькую чашу, а осадок горечи. С помощью этих [предостережений] Господь Иисус спасает своих истинных верующих сейчас и в будущем. Аминь.
В краткой речи я лишь слегка коснулся того, что пережила и все еще переживает церковь, ибо я даже не желаю вспоминать о нечестивом и неправедном деле или о различном воздействии и особом влиянии двух естеств, так же [как] о вливании воды, которое якобы делается для различения тленного от нетленного [естеств], чему нас никогда не учили ни евангелисты, ни апостолы или святые отцы. За это они будут судимы перед высшим великим судом, где не помогут ни взятки, ни лесть и ни насилие. Давайте же попрооим Бога спасти церковь молитвами святого, память которого чтим настоящей историей. Ибо Бог, сказавший «да будет свет во тьме», движимый милостью, может и в окаменевших сердцах взрастить доброе, произрастающее, нежное, прекрасное семя и сумеет извлечь из поносителей полезное дело. Ибо тот, кто в древности погубил Сенахирима, а в новое время Юлиана, выступивших против Бога, уничтожит и раздоры, имеющиеся в церкви, вместе с подстрекателями [этих] раздоров и огнедышащей волной зла снесет всю кичливость [их]. Да отпустит неисчислимые преступления мои, грешного составителя сей речи, тот, от которого ничего не может укрыться, и отплатит добром [мужу], заказавшему мне сию речь.
И пусть никто не думает, что деяния святого ограничиваются нашим повествованием, [на самом деле] они неисчислимы. Однако наше изложение преследовало цель пробудить добрую зависть и вызвать любовь к святому, возлюбленному Бога, а также чтобы столь чудесный муж не оставался в неизвестности, и те, кто скроет [его], будут судимы, те же, кто откроет, прославятся с нашим подвижником в Иисусе Христе, который дает венец своим святым. Но ты, о святой [муж] Божий, не гневайся на великую дерзость мою, что я [осмелился] написать речь о тебе, [человеке], который мог говорить о небе и земле. Но что я могу сказать о небе и земле или солнце, которое ясно светит, а тем более о непостижимом естестве, которое само, будучи неподвижным, приводит все в движение, вечно пребывает и создает, что пожелает, и среди вечных вещей является недостижимым, ибо они от него получили вечную [природу], и, несозданный и несотворенный, он недоступен сотворенным сущим. Он же, неподвижный и приводящий в движение, поселился в твоем чистом сердце и остался в твоей кроткой душе и узрел непоколебимость твоих мыслей и правдивые дела.



ДОСТОВЕРНОЕ И КРАТКОЕ ЖИТИЕ ВАРДАПЕТА МХИТАРА


Ко всем глубоким сочинениям, созданным и написанным святыми отцами и первыми вардапетами, была присовокуплена память о них — о том, к какому народу они принадлежали, из какой страны и какой местности (происходили] и в какое время были созданы и записаны их боговдохновенные поучения.
Так и мы сочли необходимым кратко описать начало и конец жизни блаженного отца нашего святого Мхитара, святейшего вардапета, [поведать] о том, в какое время он жил, у кого учился, кто были его соученики, в какое время он достиг зрелости и с какой неустрашимостью и мужеством завершил он свой жизненный путь.
В царствование нечестивцев и гонителей — Харбанды и его сына Бусаита из народа стрелков, а также в царствование Ошина и сына его Левона, на армянской земле Киликии, в патриаршество владыки Акопа Анаварзеци и в архиерейство Закарии на Ахтамарском престоле [подвизался] трижды блаженный отец наш, преисполненный Божьей благодати великий вардапет Мхитар из области Каджберуник, села Керман, сын благочестивых родителей. Блаженный Мхитар был еще отроком десяти лет, когда умерли его отец и мать. И сородич их, монах по имени Андреас, усыновил его и обучил письму и грамоте. Мирские игры и прогулки не занимали его, как [других] детей, но с великим прилежанием и охотой он читал Священное писание и, будучи еще по возрасту мал, постиг премудрость науки. И предводитель области мудрый и праведный епископ владыка Хачатур, увидев с каким преуспеванием раскрылись в нем духовные дары, рукоположил его в священники. И он по дарованной ему мудрости приступил к изучению Священного писания, зажегшего в нем неугасимый огонь любви к Богу. Об этом он сам поведал нам. И кипела в нем душа, он искал учителя и вардапета, у которых мог бы учиться, но в то время в крае каджберунийском не было вардапета. Он же из-за юности и незрелого возраста робел отбыть куда-нибудь в другие края, ибо на его лице еще даже не было бороды. Но подбадриваемый соучениками своими Степаносом и Ованесом0, о которых он упоминает в сей книге, и путеводимый Духом святым, он отправился в Айраратскую область к первоверховному святому всеармянскому престолу, матери веры, стоящей во главе всех армянских церквей, куда снизошел Сын Единородный, и золотым молотом потряс врата преисподней. Поклонившись святым местам, он оттуда направился в область, именуемую Вайоц-дзор, в монастырь, который ныне называется Гладзором, к наисовершенному и святому вардапету Нерсесу, и оставался у него три года.
Вскоре туда прибыли его соученики, о которых мы говорили выше. Блаженный Мхитар премного обрадовался прибытию своих доузей, ставших его помощниками и спутниками во всех благих начинаниях и в исследовании книг Священного писания. Ибо при исследовании не только выявляются божественные глубины мудрости, но особенно утверждаются и объединяются в мыслях и душе [мужи пытливые]. Ибо где нет исследования, там мудрость несовершенна.
А святой вардапет Нерсес, прожив жизнь свою в великих трудах и благости, отошел ко Христу, и преемником его на вардапетской кафедре стал его ученик Есаи, у которого они [продолжали] учиться многие годы. Блаженный Мхитар был совершеннее всех в [постижении] премудрости науки, он изучил Ветхий и Новый заветы и был весьма сведущ в двенадцати философских науках, и многих превзошел даром знания. Но в глубине души он решил удалиться от мира и жить уединенной жизнью, а не прославляться вардапетским именем. [Мхитар] возвратился в свой (родной] край и некоторое время жил там, пока ему не повстречался некий вардапет по имени Тадеос. [Этот], найдя в нем виталище божественной мудрости, уговаривая, увещевая и моля, склонил
его учить в церкви Слову жизни. Однако Мхитар недолго проповедовал в церкви, не по душе было ему случившееся. «Ибо,— говорил он,— нехорошо и несправедливо учиться у одного, а права вардапета получать от другого». И он вторично отправляется к великому учителю Есаи, получает от него вардапетские полномочия и возвращается в свою родную область, в землю каджберуний-скую, [где] благодаря светозарной мудрости своей [удостаивается] великого почитания со стороны жителей Арчеша и области. Ибо он просвещал всех своей проповедью и, отечески утешая пришедших, направлял на благие дела. Он поселился в прекрасной, богообитаемой пустыни, именуемой Мецопским монастырем, и там провел всю жизнь, отказавшись от всех мирских соблазнов и украсив себя добродетелями и благими деяниями. Но наипаче он любил творить милостыню, [утешая] странников и скитальцев, и заработанное трудом рук своих, а также другими [благодетелями], он раздавал нищим и нуждавшимся. Ибо он превосходно владел искусством письма и превосходно разрисовывал рукописи. И стал он в наше время, согласно Пророку, отцом для сирот и судьей для вдов.
Во времена сего благонравного и боголюбивого человека целомудрие повсеместно находилось в почете и многие, ревнуя его Богопочитанию, посвятили себя святости и чистоте и принесли себя в дар Христу, став достойными взойти на ложе небесного жениха. Напоенный небесными источниками и приобретя апостольский дар, молясь и взывая [к Господу], он принялся за эту божественную книгу и написал пятнадцать речей. В этих пятнадцати речах для пользы и блага любознательных отроков святой церкви он, как в цветник, украшенный прекрасными разнообразными цветами, вместил все доброе и мудрое из наук. Помимо сего мы имеем и другие произведения блаженного [мужа] нашего, сиречь толкование трех Соборных посланий святого и богоречивого евангелиста Иоанна, а также Толкование Успения того же евангелиста Иоанна. Располагаем и его речью на Послание злонравного [папы] Льва, данное с приличествующим толкованием.
Все это он принес в дар церкви Христовой как живую память о себе, сам же, пройдя свой [жизненный] путь в мужественном подвижничестве и достигнув глубокой старости, отправился в вечно живой город бессмертия, ибо всей душой мечтал узреть неизреченный свет и вечно радоваться горячей любовью Христа.. И когда он был близок к кончине, он рассказал нам о видениях,, предвещавших о его смерти: «Увидел я ночью во сне, будто нахожусь на берегу какой-то реки. Река течет бурным потоком, неся на своих волнах огромное золотое яблоко. Я много раз пытаюсь, достать его, но не могу». Через несколько дней он [снова] сказал: «Видел я во сне, что от земли к небу была воздвигнута лестница, согласно [речению] святого Иакова, и многие поднимались по ней,, и я вместе с ними». На радость и твердую надежду всех верующих он рассказал нам еще об одном ночном видении: «Видел я, будто-все христиане с крестами в руках толпами стремительно шли к востоку, чтобы встретиться с небесным женихом Христом, и меня,, подхватив, повели с собой».
После этого он почил во Христе в 786 году [1337] армянского-1 летосчисления, 27-го числа месяца хори, в пятницу. Пречестное-тело его погребено на общем кладбище того же Мецопского монастыря, с южной стороны пустыни, во славу Христа, Бога нашего.
Духовный сродник его вардапет Степанос и недостойный Мкртич, изложивший сию историю, молят вас помянуть нас в Господе нашем, дабы Христос, Бог наш, простил нам наши прегрешения и отпустил нам наши грехи


ЖИТИЕ МАГАКИИ КРЫМЕЦИ


В сей день поминовение жития святого и отважного отшельника Магакии, во всем походившего на отца [святых] отцов Иллариона, не уступавшего ему ни в чем — ни в истинной вере, ни в целомудренном житии, ни в строгом, жестоком отшельничестве и ни в попечительстве над многими монашескими обителями. [Родом] он был из страны греков, [уроженцем] северных краев, из столицы Крыма, сыном мужа богатого и благочестивого, из почтенного рода. Сей привел ему жену и [освятил их] законным браком, но не по воле Магакми, а принудив [его к этому]. По прошествии трех лет девушка та умерла, и Магакия освободился [от брачных уз]. И так как он был превосходно обучен всем канонам церковных обрядов — шараканам и манрусумам, весьма был сведущ и в Божественном писании, посему надел на себя ярмо служения Богу и принял священнический сан. Он отправился в Иерусалим и [вновь] возвратился на восток,, и по велению души, покинув дом свой и владения, пошел служить Богу и пребывать в сем мире свято и безгрешно. Ему пришлось вести борьбу с еретиками-двуестественниками. Он построил два монастыря, дабы два отважных и смелых вардапета, обучая учеников, могли там проповедовать Божественное писание и толковать труднопостижимые сочинения мудрецов.Их главой и толкователем [сочинений] был знаменитый ритор и велемудрый философ, вардапет вардапетов Кахик, присно связанный любовью с Богом, а также великий вардапет Саргис, украшенный всеми добродетелями: кроткий и смиренный, спокойный и миролюбивый, душой пророчески проникавший в сокрытые явления, неутомимый в чтении и обучении Божественному писанию учеников.Этих двух вардапетов поставил Магакия в двух местах для чтения и обучения. Сам же был на службе у них и пекся обо всем необходимом. Такой жизнью жил он пятнадцать лет. И в 833 [1384] году нашего летосчисления по наущению главарей двуестественников был отравлен своей крестной матерью. Ибо женщина та была обращена в веру двуестественников. И так отошел от суетной жизни в непреходящую, вечную жизнь святей отшельник вардапет Магакия и с псалмопениями и благословениями был положен в Ернджакском монастыре под сенью святого Георга.


ЖИТИЕ ОВАНЕСА ВОРОТНЕЦИ


В сей день 837 [1388] года нашего летосчисления отошел ко Христу и великий вардапет Кахик, постоянно связанный со словом Божьим. Родившись в этот день, он через 73 года по предначертанию Божьему преставился. Такова естественная смерть избранных, обещанная речением псалма: «Время годов наших 70 лет. И родившийся в оный день, умрет в тот же день». Так случилось с пречистой Богородицей, так случилось и со святым нашим патриархом Исааком Партевом.
Он был велик, рабунапет Ованес, факел света и солнца церкви из селения Ваганд области Воротн Сюникского края. Сын великого, прославленного князя Иванэ, знатный родом, был он мужем богоносным, мудрым и красноречивым. Это был ученый и богослов, проповедник правоверности и защитник истины, обличитель лицемеров и преграда для уст еретиков, учитель праведников и вразумитель смутьянов, утешитель скорбящих и кормилец бедняков. Подобно солнцу, освещающему мир, он выявлял смысл правоверных книг и толковал труднопостижимые сочинения философов.Он питал горячую любовь к книгам и чтению. Имел он кроткий нрав и приветливый вид, был высок ростом и благообразен, великолепен и прекрасен, благонравен и милосерд, щедр и тароват, велемудр и рассудителен.Неутомимый в обучении и непоколебимый в ответах, кроткий и приветливый для исповедующих истинную веру и устрашающе грозный для имеющих дурную славу диофиситов.
Да будет благословенна память о муже, преисполненном благости Божьей и чистыми молитвами его да смилуется Христос-Бог над заказчиком сего сочинения.





ЖИТИЕ И ПАМЯТЬ БЛАЖЕННОГО ТРИЖДЫ ВЕЛИКОГО НЕПОБЕДИМОГО СВ. ГРИГОРА ТАТЕВАЦИ, УЧЕНИКА ВЕЛИКОГО ВАРДАПЕТА АРМЯНСКОГО, СВЕТОЗАРНОГО
ВАРДАПЕТА СВ. ОВАНЕСА ВОРОТНЕЦИ


Преисполненный неизреченной милостью Духа, святой и блаженный вардапет Григор был сыном благочестивых родителей. Отец его, по имени Саргис, происходил из Каджберуника, из города Арчеша, а мать была из селения Парби. Из-за гнета неверных они перебрались в Сюник и поселились в области Вайоц-дзор. [Мать его], заимев детей, [со временем] перестала рожать. Но дети отошли к Богу, и они остались бездетными. Тогда, возложив свои упования и надежду на Бога и взяв себе в заступники Григора Лусаворича нашего, они с молитвами и смиренными мольбами обратились к Всевышнему и просили подарить им чадо. Слышащий же молитвы и исполняющий просьбы Господь наш Иисус Христос, который исполняет желание имеющих страх Божий, внял молитвам своих рабов и по ходатайству Григора Лусаворича дал им сына. И вот однажды блаженная мать святого увидела во сне державшего в руках погасшую лампаду св. Лусаворича, который сказал ей: «Бог услышал молитвы твои и по заступничеству моему дал тебе доброго сына. Возьми эту лампаду и держи при себе. Ибо дитя, которое родится у тебя, зажжет сию потухшую лампаду истинной веры». Проснувшись, она в страхе вознесла хвалу Богу и с радостью поведала своему мужу о видении. Они были [удивлены] и не могли понять, кем же должен стать ребенок и каким образом он зажжет светильник. И мать зачала.

Когда же наступило время разрешения [от бремени], родилось исполненное благодати дитя, которого при крещении назвали Григором. Как только ему исполнилось семь лет, [они] стали его обучать Св. писанию. [Уче-ба] длилась семь лет. С каждым годом в нем все более проявлялся Божий дар. Он совершил множество чудес в детстве, о чем записано в его полной истории. К четырнадцати годам отрок Григор, на которого снизошел Божий дух, отличался столь высоким и плодоносящим умом, что к нему за пояснениями [книг] Св. писания Обращались даже вардапеты, и он давал им ответы прекрасными толкованиями. И случилось как-то быть им в городе Тифлисе. Там он встретился с великим армянским вардапетом, учеником великого Есаи. Увидев отрока, с горячей любовью изучавшего Божественное писание, св. Ованес [Воротнеци] взял его к себе в ученики. [И с тех пор] на протяжении двадцати восьми лет он как наставник воспитывал и обучал его.
Он повез его с собой в город Иерусалим, где ступал Господь, .и там возвел его в чин безбрачного священника, [после чего Григор] еще более исполнился благодати Святого духа. И прибыв в область Екелеац, что в Ерзнка, [Воротнеци] вручил ему вардапетский посох. Оттуда божественный вардапет Ованес со своими учениками возвратился в свою область. Вокруг него собралось множество вардапетов для просвещения народа армянского. Ибо знаниями своими он превзошел ученнейших людей всех народов. Блаженный великий вардапет Ованес в 807 г. нашего летосчисления [1358 г.] поручил вардапету Григору толкование Божественных сочинений, соответствующее вардапетской степени, дабы дать ему право, власть и посох архимандрита. В тот же год он захворал и понял, что должен переселиться в неизреченный свет. Тогда он призвал к себе своих учеников и благословил их духовным и Божественным благословением. Григора же поставил над всеми учителем и поручил ему свою паству, а его соученика Оваиеса Арчишеци велел посвятить в высший вардапетский сан и отправить в его край. После этого святой и блаженный вардапет Ованес Воротнеци отошел ко Христу. Да будет благословенна его память. После его смерти с согласия всех на вардапетскую кафедру возвели великого Григора, приводившего в изумление ангелов непостижимым подвижничеством, совершенной мудростью и неиссякаемым наставничеством. У учителя были две школы в Еринджаке, и два года преподавал он, занимая [там] вардапетскую кафедру. Но затем со своими учениками отправился в св. обитель, в прославленный и благодатный престол апостола Евстафия во владении Орбелянов, к армянскому князю Смбату, сыну Иванэ и внуку Буртела. Здесь он также набрал множество учеников и просвещал народ наш истинной верой. Правильным наставлением и поучением он раскрывал труднопостижимые мысли книг Св. писания. Ибо светлой мыслью и крыльями всесвятого Духа взлетал и возносился он к духовному саду и Божественным сочинениям, по данной ему милости Божьей выявляя глубины сокрытого. И точно пчела, летающая над многоразличными цветами в далеких краях и приносящая сладкий нектар и целебное зелье, святой вардапет Григор Татеваци Божественной мыслью проникал в Ветхий и Новый [заветы] и собирал Божественное. Отделяя также полезное из внешних наук, он сплел светлые венцы и возложил на головы отроков церкви как крепкий щит против иноверцев. Постоянно получая его от Христа, он неустанно обучал и просвещал армянскую церковь. Точно сияющее полуденное солнце сверкал он тысячами лучей. К нему приходили греческие и латинские риторы, слушали его речи, преисполненные беспредельных знаний, которые как неиссякаемый источник лились из его уст. Мудролюбы поражались и дивились этому. Ибо мудрость его была совершенна, а знания — необозримы. Во время проповеди Григор приводил всех в восхищение своей сообразной речью и ораторским искусством. Он обладал мыслью Иоанна Евангелиста; взлетая, возносился к небу и святой душой своей обозревал заповеданное перво-пророками — и Слово Господнее св. Евангелия, и блаженных апостолов, и первых св. богословов. Он написал множество сочинений для церкви, сиречь: «Великое вопрошение», Толкование сочинений Аристотеля — «Категорий», «Периармевиаса» (Об истолковании), «О добродетели», «Введения», [а также] Толкование «Книг ученых бесед», Выборочное толкование псалмов, Выборочное толкование «Притчей», «Песни песней», «[Книги] Премудростей», «[Книги] Еклесоиаста». «Летний том», «Зимний том», Толкование «Книги Иова», Выборочное толкование Евангелия от Иоанна, Толкование сочинений Аристакеса и [Искусства] письма Георга, Толкование книги «К тем», «Малого вопрошения Георга», Выборочное [толкование] Евангелия от Матфея, Выборочное [толкование Книги] Исайи, «Книгу Златочрев» и сочинение «О правилах посвящения в сан архимандрита».
Он написал также множество других сочинений, о которых мы здесь не упомянули, но по которым учатся по сей день и проповедуют по ним вардапеты церкви. Его называют вторым Иоанном Златоустом и Григорием Богословом за то, что он, видя нашу слепоту, поучал всенародно. И даже старца, сидящего рядом, он мог одарить хлебом или яблоком. Блаженны видевшие и слышавшие его. Вид его был грозен и прекрасен. Он строго постился и любил святость, имел благообразное лицо, слезообильные глаза и высокий рост и был так великолепен и столь [щедро] одарен милостями, что [ученики] сравнивали своего вардапета с Господом нашим Иисусом Христом. Великий и всеармянский учитель Григор был исполнен светозарного дара св. Духа. Он стал вторым просветителем армян и совершеннейшим богословом над всеми мудрецами, древними и новыми вардапетами. У него было много учеников, имена которых суть: Мхитар из Татева, Ованес из Ехегна-ванка, Галуст из Сюникского селения Вахнду, Акоп Бостаци, Григор Араратеан, Григор и Маттеос, [оба] родом из Джуги, Закария Астапатци, Егия Мецопеци, Ованес из монастыря Ваганщ, Унэн из Шемахи, Оваиес из Кармир Капана. И трое из его учеников были из других краев — Маттеос Ухеци из св. обители Гандзасар, Мкртич из Пайтакарана и Степанос из Гахавежа. [При нем находилось] также множество священников, числом более пятидесяти человек.
Он начал обучать их сочинениям внешних философов и с совершенной мудростью, выявляя, раскрывал скрытый смысл сокровищ. И приводил всех в большее изумление, чем эллинские
философы. А затем [разобрал с ними] четырнадцать посланий апостола Павла и «К тем» Григория Богослова.
Настоятелем св. престола апостола Еветафия был кроткий, избранный уже во чреве св. епископ владыка Аракел, вардапет и великий философ, племянник великого армянского вардапета. Он обладал божественной мыслью и почитал все добродетели.
И двенадцать [святых] братьев, ученики великого Саргиса, после смерти своего вардапета отправились учиться к великому вардапету Григору. Вот их имена: Акоп, Маргарэ, Ованес, Мкртич, Карапет, Мелкисет, Саргис, Маттеос, Карапет и Тума. И он целый год утешал их Божественным писанием. Но затем учитель Григор из-за гонений неверных покинул Сюникскую область и, взяв с собой всех своих учеников и вардапетов, отправился в Арчешскую область. Он поселился в богоугодном св. Мецопском монастыре у смиренного и проповедовавшего Слово Божье блаженного мужа Божьего вардапета Ованеса. Вардапет Ованес со всеми своими учениками вышел встречать [духовного] отца своего и, сопроводив его в свою пустынь, дал ему с учениками отдохновение от многотрудного [пути].
В сей год было завершено строительство церкви св. Богородицы, начатое в 851 [1402] и законченное через семь лет, в 858 году [1409], во славу Христа, Бога нашего. И когда туда прибыл великий учитель Григор, слава его разнеслась по всей стране. Многие вардапеты и монахи собрались вокруг него, как апостолы вокруг Христа. Он начал наставлять и просвещать Божественным учениям, как спаситель наш Иисус, который, восседая на Масличной горе, [просвещал] апостолов учением о блаженной {жизни]. А св. вардапет Ованес, преисполненный неизреченной радости, ликовал и пекся обо всем необходимом. И, [обращаясь с молитвой] к Христу, говорил: «Господь мой Иисус, я почтил твою мать, ты же почтил меня вместе с вардапетами и духовными отцами моими, писцами и истинными учениками-подвижниками. И в день освящения храма твоей матери послал их [мне]. Чем отплатить тебе за это? Ничего нет у меня, бедняка. Мы можем лишь благословить и восхвалить всесвятую Троицу и Мать Единородного за то, что ты удостоил меня увидеть завершенным строительство церкви».
А блаженному вардапету Григору в Мецопском монастыре ночью было во сне видение, будто перед св. Григором положили трех мертвецов, обернутых в саван и окованных по рукам и ногам нерасторжимыми цепями. И он, обратившись к ним, сказал: «Кто вы такие? И почему вы в оковах?» И они ответили: «Мы осужденные и отлученные католикосы-раскольники. Молим тебя во имя любви Христовой, вели снять с нас проклятие великого католикоса, наследника [престола] Григора Лусаворича». Проснувшись, он стал горькими слезами оплакивать их отлучение, затем послал приветственное письмо католикосу Акопу, и тот созвал большой собор вардапетов и снял с них проклятие.
И великий вардапет Григор благословил соученика своего Ованеса со всеми питомцами. А через несколько дней, взяв своих учеников, он отправился преподавать из области в область по стране Армянской. К нему присоединился вардапет Ованес со своими учениками. Многих из раскольников он обратил к истинной вере, следуя в истолковании Ветхого и Нового Божественного писания первым святым отцам-богословам. С помощью внешнего философского искусства он заткнул рот еретикам. И они, вновь став на путь истинный, пали в ноги учителю Григору и молили его об отпущении грехов и прощении. Он написал письмо католикосу, и тот снял с них проклятие. [Григор] проповедовал также среди иноплеменных и приводил им мшожество свидетельств из арабских сочинений, в которых ясно говорилось, что Христос — истинный Бог, и многие уверовали в Христа и были крещены. На протяжении всей своей жизни он проповедовал неверным Евангелие Христово, [доказывая], что [вера их] лжива и обманчива, и всегда неустрашимо и смело осуждал их. Но никто из неверных не осмеливался дотронуться до него хотя бы пальцем — ни князья и ни подданные. Ибо они воочию видели чудесные знамения, творимые через него Богом. Возложением руки он лечил хворых, чтением Евангелия в тот же час именем Христа исцелял страдающих от разных дурных болезней и изгонял бесов. Он безбоязненно излечивал не только христиан, но и неверных. И все неверные любили его и называли святым. И испытывали трепет перед его внушительным видом. Ибо, будучи живым, он умерщвлял плоть свою постами и молитвами и был украшен всеми чистыми добродетелями. Нательной и верхней одеждой ему, как и его ученикам, служила власяница, подпоясанная веревкой. Они не стяжали ни серебра, ни золота. И никто не имел двух одежд. Если же кто-нибудь получал подношение, в тот же час раздавал нищим. Они наполнили себя священными сочинениями и воспламенены были любовью к священному Божественному писанию.
Оттуда он отправился со своими любознательными учениками в благодатный свой престол св. апостола Евстафия и в течение восьми дней отдыхал. А затем призвал к себе своих учеников и в торжественной обстановке вручил им [вардапетский] жезл, [предоставляющий им] право проповедовать по всей земле Евангелие Христово не только христианам, но и всем иноверцам. Он учил их никого не бояться и не утаивать мыслей Св. писания, а открыто проповедовать истину. «На протяжении всей своей жизни,— [говорил он],— изнуряйте себя постами и молитвами. Свой день проводите в кротости и смирении. Вы обязаны пожертвовать своею жизнью за правду. И уста ваши да не изрекут никогда лжи». И много другого наставлял он делать или не делать. «Смело проповедуйте,— говорил он,— истинное учение первых святых отцов в борьбе с противниками». И много другого назидательного завещал он своим ученикам. Когда же заболел, приказал литургию служить ученикам, а сам пел псалмы, на всем протяжении [пения] восьми канонов оставаясь на ногах. За всю свою жизнь он не знал ни дня отдыха. И вот св. вардапет истины Григор совершил животворящую службу Господу нашему Иисусу Христу. По окончании [службы] приступил к молитве и, вторично призвав своих учеников, благословил и повторил те же наставления, сказав: «Вот призывает меня призывающий [всех] Христос, и настал час моей смерти. Я отправляюсь к заступнику моему, Григору Луса-воричу нашему и ко всем нашим вардапетам. Братья мои, кои были рядом со мной при моем подвижничестве, да причислит вас в будущей жизни Христос вместе со мной к сонму правоверных вардапетов, сидящих одесную Троицы, Единородного Сына Иисуса Христа». Сказав это, он приподнялся на подушке и произнес: «Славлю тебя, Христос Иисус, Слово Божье, в час мой пославший отдохновение от многих трудов». Вымолвив это, блаженный вардапет Григор Татеваци отдал Богу свою чистую душу, в праздник Первомученика Степаноса, в 859 [1410] году нашего летосчисления, во славу Христа, и отправился в Верхний Иерусалим к сонму ангелов последователь Григора Лусаворича, богослов — к богослову. И, подняв его святое тело, с псалмопением и благословениями положили в могилу в украшенном милостью [Божьей] и всехва-ленном престоле св. апостола Евстафия. [Его могила] по сей день совершает много чудес. Память его да будет благословенна. И да смилуется его молитвами Господь наш Христос над нами и над всеми христианами, особенно же над получателем сего сочинения.




КРАТКОЕ ЖИЗНЕОПИСАНИЕ ГРИГОРА ТАТЕВАЦИ



В сей день, 27-го декабря, преставился и почил трижды блаженный знаменитый рабунапет Григор, ученик Ованеса Воротнеци.
Чудесный муж Божий был армянином, родом же происходил из двух мест: по отцовской линии — из Каджберуника, а по материнской— из Айраратской области, селения Парби. Родился он в Грузии, в крепости Тмок и был взращен родным братом своим в доме царя Давида.
Он был благообразным, любознательным и щедро одаренным отроком. И когда великий философ армянский Ованес Воротнеци вознамерился отправиться на поклонение святым местам в Иерусалим, он, видя преуспевание отрока Григора во всех науках, взял его с собой и сделал его духовным сыном [своим]: воспитывал в добре и обучал всей премудрости Св. писания и внешних философов. Он отправился с ним на могилу св. Лусаворича на горе Сепух и дал его рукоположить в дьяконы. В честь св. Лусаворича его назвали Григором, и он именем и делами своими восполнил место того, просвещая светом мудрости народ наш армянский. Затем в Иерусалиме [Ованес Воротнеци] возвел его в священнический сан. И, вторично приведя к могиле св. Лусаворича, сделал вардапетом — приправляющей солью и светом Божьей обители. Вслед за этим он привез его с собой в Сюникскую землю и завещал после смерти своей стать во главе великого университета Есаи и занять место великого всеармянского рабунапета.
Он был чтим и уважаем властелином Тимуром и его сыном Мираншахом. И армянский народ удостоился уважения чужестранцев благодаря сладкоречивым многомудрым речам великого Григора. Он написал ученнейшие послания ко всем народам, доказав правоверность армян; писал и назидательные речи, [блещущие] тонкостью и остроумием, и сделал народ армянский просвещеннее всех других народов.
Он упорядочил [также] чины и устав нашей церкви. Всечасно был занят чтением и толкованием Св. писания и, преклонив колени, неустанно творил молитвы. Нищелюбивый и страннолюбивый, щедрый на даяния неимущим, он прикрывал тело свое власяницей, имел кроткую душу и плодотворную мысль. Статный, с ясным л''и-цом, гордой осанкой, со светлыми волосами, он всегда постился, был слезообилен, чтил [церковные] праздники, любил святых и [их] речи.
Умер он блаженной смертью в Татевском монастыре 27-го декабря и был похоронен в великий праздник апостолов Петра и Павла, и удостоился их звания и чести в 858 году [1409] во славу Христа, Бога нашего, благословенного вовеки, аминь. Память его да




ИСТОРИЯ ПРЕВОСХОДНОГО И СВЕТОЗАРНОГО ВАРДАПЕТА НАШЕГО ГРИГОРА ХЛАТЕЦИ ЦЕРЕНЦА
Счастливый и блаженный, богоугодный и благодатный проповедник Слова жизни и живой мученик сей, святой вардапет Григориос воспитывался и обучался священническому делу у святого отшельника Вардана, который пятнадцать лет жил в скиту у великого учителя Тиратура, а затем пришел и обосновался в знаменитом монастыре св. Степаноса, называемом Ципнаванк, что во владениях города Арцке. Загоревшись желанием приобщиться к его добродетельной жизни, блаженный Григор отправился к [Вардану], пробыл здесь шесть лет, прислуживая ему, и от него же получил Божье благословение. Тогда на него снизошел св. Дух, дух кротости и смирения, и он стал подобно истинному вардапету просвещать всех жителей того края своей мудростью и ученостью. Братья, любившие учение, понуждали его отправиться к великому вардапету Ованесу Воротнеци, названному Кахиком, т. е. любовно связанным с Иисусом.
В течение восьми лет он обучался у него и был взлелеян им вместе с сотоварищем по учебе, его тезкой Григором, вторым просветителем Армении и [вторым] святым апостолом Фаддеем.
После смерти великого Ованеса Воротнеци и разрушения Верхней страны жестоким тираном Тимуром он вернулся в свой родной край, Каджберунийскую область, в прославленную Божью обитель, монастырь Аствацацин, прозванный Сухараванк, и поступил к великому вардапету Саргису. И здесь учился с великим старанием. Его товарищем по учебе был отшельник монастыря Хогиацванк великий вардапет Вардан, впоследствии ставший преемником вардапетской кафедры блаженного Саргиса.
Пробыв у него десять лет и им же рукоположенный в вардапеты, он стал просвещать всех мудростью и знанием, письмом и чтением, хвалебными гимнами [гандзами] и духовными песнями, и [когда он проповедовал в церкви], она казалась неземной и уподоблялась небесной обители. Получив от своего учителя право обучать и набирать учеников, он отправился в Бзнунийский край и поселился в городе Арцке в св. монастыре Степаноса Первомученика, в обители Ципна, на прежнем своем месте.
Вокруг него собралось множество священнослужителей и любознательных монахов. Он утешал их неизреченной и неисповедимой отрадой, знанием Св. писания, мудростью Ветхого и Нового заветов, увещевал всех [придерживаться] истинной веры и добродетели.
Безрассудных учил умуразуму, невежественных призывал разуметь Господа, освобождал пленных, одевал нагих, больных душой и телом успокаивал, скорбящих утешал, неимущих кормил/ в непрестанном бодрствовании денно-нощно трудился, собственнс ручным переписыванием книг6 зарабатывал деньги и раздавал нищим. Для всех был он желанным — для Бога, ангелов и людей, верующих и неверующих. Чужеземцы, видевшие все это, завидовали нам, армянам, имевшим такого пастыря.
Он был назван вторым Вкайасером [Мартирофилом] этого последнего времени, ибо собрал множество сочинений наших и чужих [авторов], древние и подвергшиеся порче [рукописи]; утерянные и никому не известные истории всех святых он из тьмы вывел на свет и составил книгу «Пролог».
Собрав уже имевшиеся гимны древних вардапетов, преданные забвению и лежавшие без пользы, он искусно отредактировал и составил Кондакарь в стихах и с мелодией, на радость и в усладу отрокам церкви. Столь сладкозвучной мелодией освятил он врата св. церкви, что казалось, светлые небесные ангелы танцуют на земле; и не было дотоле подобной духовной радости для армянских церквей во дни наших князей и царей. Все речи, написанные сложным и непонятным [языком], он исключил [из миней], изложив историю святых понятным и ясным языком. Все Св. писание, переведенное святыми переводчиками, он вновь отшлифовал и истолковал мысли писаний святых, чтобы сделать их понятными всем. Так занят был он письмом, что ни ночью и ни днем рука его не переставала писать. Великое множество книг переписал он и подарил церкви. Выручку же с проданных книг раздавал нищим и нуждавшимся. Он одевал нагих, заботился о сиротах и вдовах, освобождал пленных и кормил бедных. Он имел обыкновение давать подаяние без счета; повстречавшись с нищим, он все имевшиеся у него деньги не считая отдавал ему. Он просветил Верхнюю и Нижнюю страны письмом и раздачей [рукописей], став [для всех] примером милосердия.
Достигнув счастливой старости, когда ему было уже за семьдесят, он пожелал с вардапетами и учениками отправиться в город Иерусалим, дабы даянием и мудростью утешить бывших там духовных и телесных нищих. И, пробыв два года в Иерусалиме, возвратился оттуда в свой родной край радостным и утешившимся, доставив всем отраду.
Живя столь свято и добродетельно, он [в то же время] хотел умереть за веру и удостоиться мученического венца. И тот, кто исполняет желания богобоязненных [слуг своих] и слышит их молитвы, исполнил его желание. Пока мы предавались радости, жили в мире и услаждались его сладкозвучными наставлениями, нас настиг вихрь, несущий несчастье: вероломный и нечестивый народ маров, вооруженный мечами и копьями, напал на город Арцке и многих истребил. Часть их тайно пробралась к Божьей обители — Ципнаванку, желая предать мечу живших в ней св. братьев. Но, проведав об этом, они бежали.
Однако увести из монастыря счастливого и блаженного мужа Божьего, великого вардапета Григориев им не удалось, ибо он говорил: «Здесь я останусь, здесь и умру. Если я умру от их рук, верю в Господа моего Иисуса Христа, что удостоюсь нетленного и неувядаемого наследия мучеников Божьих».
Он был поглощен этими мыслями, когда на него, как бешеные псы и кровожадные звери, напала толпа нечестивцев, жаждущих его крови. Они поймали его, как овцу бессловесную, и вопросили: «Это ты называешь Исус Богом?» Тогда они [решили] заколоть его, как агнца, и пролить его кровь, как кровь невинной овцы. Он же с молитвами обратился к Богу, говоря: «Господи Иисусе, прими душу мою вместе с душами невинных мучеников, погибших за Тебя, и причисли смерть мою [к смерти] блаженных святых воинов [Твоих]», Так испустил он дух в благословениях и истинном исповедании [Богу], во славу Отца, Сына и св. Духа.
После же пришел обладавший волшебным [даром] речи отшельник Акоп, вардапет Крымеци9 со своими учениками и родными Григора Хлатеци и множеством жителей [области]. С великой [скорбью] они стали оплакивать его, затем с псалмопением и благословениями положили в могилу на маленьком холме, находящемся напротив монастыря с западной стороны.
Горе нам, духовным сыновьям и ученикам отца нашего. Давайте вместе оплачем несчастие отца нашего, но не потому, что он покинул горестное море мира сего, а потому, что мы лишились ласкового и приветливого взора его, отдалились от христоподоб-ного его смирения. Мы жаждем сладостной чаши его прекрасных наставлений, мы алкаем духовных знаний его, мы лишились хри-сторавной и божественной благости его. Мрак распростерся над Арменией, ибо безутешная скорбь объяла нас. Звуки духовных песнопений не раздаются из врат священных храмов, церкви обеднели, и отроки [ее] рассеялись. Но возблагодарим Бога, Отца небесного, ибо сегодня праздник для обитателей неба и земли, ибо •отец наш духовный достиг Отца милосердного; усыновленный Богом узрел на троне славы Единородного Сына; обитель Духа святого достигла Духа дарующего; равноангельский при жизни при-числился к сонму ангелов; богослов соединился с чином апостолов. Святой священник [приступил] к священнодействию с двадцатью четырьмя иереями, любитель церковных празднеств и страстотерпцев причислился к сонму мучеников; проповедник правды, столп науки — к сонму вардапетов; святой мученик с воинством мучеников исповедал Господа [нашего] Бога Христа.
будет благосло





ИСТОРИЯ ВЕЛИКОГО УЧИТЕЛЯ ТОВМЫ, НАПИСАННАЯ ВАРДАПЕТОМ КИРАКОСОМ БАНАСЕРОМ СЛОВЕСНИКОМ


В 895 г. Большого армянского летосчисления [1446 г.] преставился великий учитель, трижды блаженный отец наш, счастливый и знаменитый наставник, мудрый ритор, равный непобедимому философу нашего рода армянского мудрому Давиду. В последние времена лишь он меж всех вардапетов, как солнце среди звезд, был украшен всеми добродетелями, [знанием] теоретической и практической [философии] и науки. Ибо он изучил двенадцать, частей философии — физику, математику, теологию, а также этику, экономику, политику, как и арифметику, музыку, геометрию и астрономию постиг он также весь смысл риторической премудрости семи внешних философских сочинений, а именно: Грамматики, Определений, Порфирмя, Категорий Аристотеля, Периармениаеа, О мире, О добродетели, а также семидесяти двух книг Священного писания Ветхого и Нового заветов и пятидесяти тонких сочинений, написанных божественными и правоверными святыми вардапетами труднопостижимым и сложным языком, знал также наизусть сочинения пятидесяти одного историографа.Он наставлял денно и нощно, неустанно учил и просвещал всех, верующих и неверующих, добрых и злых. Всех стремился привести к разумению истины Божественной веры и уподобиться Богу добротой, знаниями и совершенством.
Ибо он был совершенным философом, который, согласно Платону, говорит: «Я называю философом не того, кто много знает, и не того, кто о многом может рассуждать, а того, кто ведет чистый и непорочный образ жизни». И наш вар-дапет имел все это в себе и был украшен Божественной и человеческой добродетелью. Придерживался истинной веры, в надежде был тверд, в любви совершенен, и с отроческих лет до глубокой старости его предводителями были мудрость, смелость, здравомыслие, справедливость, и был он светел, как прекрасное утро, восхитителен, как луна-избранница и как солнце ясное. К нему относятся слова, сказанные премудрым Соломоном: «Кто это восходит от пустыни, опираясь на своего возлюбленного?» «Голова его — чистое золото; кудри его волнистые, черные, как ворон; глаза его — как голуби при потоках вод, купающиеся в молоке, сидящие в довольстве; щеки его — цветник ароматный, гряды благовонных растений; губы его — лилии, источают текучую мирру; руки его — золотые кругляки, усаженные топазами; живот его—как изваяние из слоновой кости, обложенное сапфирами; голени его — мраморные столбы, поставленные на золотых подножиях; вид его подобен Ливану, величествен, как кедр; уста его сладость, и весь он — любезность! И во всем желанным был святой наш небесным ангелам и земным людям. Кротостью и смирением он походил на Моисея и Аарона, Елиазара и Иисуса, сына Навина, ревнитель законов Божьих, как Финеес и Илия и апостолы Петр и Павел. Верой и надеждой он подобен был Сифу и Еновсу, Еноху и Ною. Милосердный сострадательный, нищелюбивый и гостеприимный, как Авраам в Лот, Иоанн Милостивый и пала римский Григорий. Терпеливый и воздержанный, как Иов и Исаак, Иаков и Иосиф мудрый, одаренный и ученый, как Давид, Соломон и Сирах, более, чем все риторы. Отважный и храбрый, побеждающий и добродетельный, как Поль и Макарий, как Нил и Онуфрий.
Неустанно, во всякое время он, преклонив колени, пребывал в молитвах и псалмопении. И день и ночь он проливал из очей мори слез из-за несчастий христиан, согласно Давиду, говорившему: «Из глаз моих текут потоки вод, оттого, что не хранят закона Твоего». И далее: «Вижу отступников, и сокрушаюсь». Как говорит Соломон: «Потому что во многой мудрости много печали; я кто умножает познания, умножает скорбь». И святой отец наш духовный болел всегда душой за армянскую церковь, за духовенство, за мужчин и женщин, стариков и детей, здравствовавших и умерших. Думая обо всех этих горестях, он не имел покоя, как пророк Иеремия, проповедник Ездра и как законодатель народа, говоривший: «О, кто превратит слезы наши в море, дабы я мог оплакать сокрушение народа моего и разрушение Иерусалима». Он повторял их слова и неустанно изнурял себя, обучая отроков церкви псалмам, молитвам, гимнам, искусству письма, церковной службе. Он сам превосходно и безошибочно переписал из отменных списков молитвенник и толкования, а также святцы и подготовил искусных писца. И сказал святой вардапет наш, что Благовещение Богоматери следует праздновать два дня: шестого апреля, т. е. шестнадцатого числа [месяца] нисан справлять предпразднество, а седьмого апреля, т. е. семнадцатого [числа месяца] нисан отмечать праздник Благовещения Богоматери. Один — для обитателей неба, другой — для жителей земли. Ибо архангел Гавриил дважды благовествовал Богоматери деве Марии: один раз— в три часа [дня] у источника, а другой — в шесть часов в комнате. [Он повелел также] говорить: «Святой Боже, ты, кто воплотился ради нас, смилуйся над нами». И от праздника Лазаря до страстной пятницы говорить: «Святой Боже, который пришел и должен прийти», и в пятницу [говорить] три раза: «Святой Боже, который был предан, распят и погребен». И это верно и не подлежит сомнению, ибо первоначально было сказано святыми отцами, согласно Соломону, говорившему: «Нет ничего нового под солнцем.
Бывает нечто, о чем говорят: «смотри, вот это новое; но это было в веках, бывших прежде нас».
Ибо истинные и правдивые слова услышал я из уст святого отца о том, что введенное мною в церковь я установил не от себя, а взято мною у святых отцов и записано.
И написал он историю шестидесяти лет, начиная с 835 г. [1386] и доведя до 895 г. [1446], года своей смерти, начав с хана Тохтамыша и Тимура и закончив Джааншахом. Прекрасным слогом, преисполненным скорби описанием, с потрясающей душу печалью, с плачем и слезами, идущими от сердца, в полной мере поведал он нам обо всех печалях и горестях, бедствиях и кручине страждущего народа Арамова из рода Иафета и постоянно был занят переписыванием рукописей, [зарабатывая письмом] для нужд обездоленных и пленных, и за один год он израсходовал на это три кипы бумаги.
Святой отец наш был из Каджберунийской области Васпураканской провинции, из городка Алиовит в Хорхорунийской долине; он [происходил] из знатного рода, был сыном боголюбивого и благочестивого Степаноса и родным братом христолюбивого, нище-любивого и гостеприимного парона Горги-Мелика. В отроческие годы он воспитывался и учился в святой Мецопской обители у врат святой Богоматери, при вардапете Ованесе, строителе святого храма. Он изучил все премудрости музыкального искусства и с детства, ведя добродетельный образ жизни, превзошел всех отроков церкви. Оттуда он и двенадцать его сверстников отправились в Сухарский монастырь к великим учителям Саргису и Вардану, и, оставаясь двенадцать лет у них, они изучили четыре метода научного мышления, а именно: определение, разделение, доказательство, анализ. Ибо имеется два вида вопрошения — диалектическое и доказательное и два ответа — способ противостояния и способ равноправного оспаривания. Оттуда он с двенадцатью товарищами, своими соучениками и братьями, отправился к матери мудрости святому апостолу Фаддею. [В числе них были]: Мкртич вардапет Наапетенц, Карапет вардапет, Мкртич вардапет Огулбекенц, Мкртич вардапет Охдзеци, Маргарэ вардапет, Ованес Папшенци, Саргис вардапет Салнапатеци и другие. Да будет благословенна память их и молитвами их да смилуется Христос Бог над нами и всеми христианами! И великий вардапет Григор Воротнеци, [который] подобен был факелу, зажженному в мире, вручил в городе Ереване посох монаху Товме и удостоил его степени вардапета, [обладающего] двенадцатью правами. И пришел он в Мецопский монастырь, где провел в трудах и дерзаниях шестьдесят лет, тридцать пять лет давая уроки всем обучавшимся Писанию, и многих прославил, и семи ученикам вручил [вардапетский жезл], а некоторые, [не успев] получить [сана], переселились я к Богу. Между тем он постоянно молил Бога, чтобы Эчмиадзин вновь был восстановлен и в нем воссели католикос и царь. И Бог, который исполняет желание боящихся Его и слышит их молитвы, сделал то, о чем он просил, и исполнил мечту его., И через, чудеса, видения и сверхъестественное, по свидетельству Евангелия,, открыл чудесного мужа Божьего, носившего власяницу затворника, мудрого и сведущего в вере, твердо следовавшего канонам и исполнявшего [их], святого патриарха владыку Киракоса, который два года сидел на престоле Лусаворича, подобно первым патриархам— владыке Нерсесу, Сааку Партеву и Месропу вардапету. В святое и чудесное Рождество Христово он три дня не притрагивался к пище и три дня подряд служил обедню, снял с Ахта-мара несправедливое и недостойное проклятие, которое наложили [на него] из высокомерия кшшкийцы, забывшие о повелении Христа, который говорит: «Не проклинайте, а благословляйте ненавидящих вас». И апостол Филипп, проклявший город, язычников, был наказан Христом на сорок дней. Сколь же жестокого наказания достойны те, кто проклинает христианина — сына Божьего, Ибо Лусаворич писал: «Священник, проклинающий христианина, сам будет проклят Христом». И святой Афанасий говорит: «Кто проклинает христианина, сам да будет лишен сана». И католикос владыка Киракос с благословения святого Эчмиадзина и при участии двенадцати ученых монахов, двенадцати епископов и многочисленного духовенства снял все проклятия как с отлучивших, так и с отлученных от церкви. И причиной этого, пособником и помощником свободы и благословения стала светлая душа, великий вардапет Товма, который подобно солнцу освещал армянский народ. Ибо солнце изгоняет тьму, а он изгонял мрак невежества и неверия, мрак отчаяния и ненависти, мрак лени и кичливости, мрак невоздержанности и беззакония, мрак непристойного поведения в-молельнях и всякого рода грехов, которые Священное писание называет мраком, и согласно этому [говорится]: не достигал его мрак, или же — свет его изгонял мрак из людей светлой проповедью и Божественной мудростью, которым он обучился из Божественного писания. И как солнце согревает мир и доводит до созревания плоды, так и святой вардапет наш будил во всех людях добрую волю и воспламенял в них любовь [к различным] видам; Божественной и человеческой добродетели: у одних — к учению,, у других — к постам и молитвам, у третьих — к неусыпным бдениям в ночные часы, у четвертых — к плачу и слезам, у других — к состраданию и милосердию, нищелюбию и любви к ближнему.
У иных — к кротости, смирению и богопочитанию; и стремился каждого человека довести до совершенного добра и сам служил примером, согласно повелению Спасителя: «Кто сотворит и научит, тот великим наречется в Царстве Небесном», и он постоянно совершал все это. Благодаря чему призвал его Небесный Царь к неисчерпаемым благам стола Отца своего. И отец наш святой [был] подобен и равен солнцу, имеющему свойств, которыми и ты сможешь воспользоваться, если будешь трудолюбив. Много огорчений и невзгод перенес он из-за Эчмиадзина и католикоса Кира-коса от неверных и ложных братьев и много труда приложили сам вардапет и его ученики, [участвуя] в расчистке храмов Эчмиадзина, Рипсимэ и Гаянэ и в строительстве стен, келий и домов, и он сам лично работал и всех остальных побуждал к строительству. И два года он оставался в Эчмиадзине: год — при католикосе Киракосе, год — при католикосе Григоре. Он претерпел всякие страдания из-за телесных нужд, но духовно был чрезвычайно рад и ликовал, что врата Эчмиадзина раскрылись, что здесь вновь стали служить службу Христу, который примирился со всем народом армянским, и всем христианам было даровано отпущение грехов через посредничество Единородного Сына Божьего, особенно же рабунапету Товме и тем, кто работал с ним, учился [у него] и трудился над восстановлением святого Эчмиадзина, Рипсимэ и Гаянэ. Заодно Единородный Сын Божий воздал стократно и тысячекратно великому вардапету Товме и его ученикам, возлюбленным и близким, [увенчав] их венцом неувядаемой славы, допустив танцевать с ангелами на непорочном ложе дев. Аминь. И преставился он 15-го мая, в воскресенье, в день Явления Креста, при восходе солнца, в селении Аркури Айраратской области, у подножия горы Масис, напротив животворной могилы святого Лусаворича, ибо горн архангела Гавриила призывает туда, и Ноев ковчег там покоится. И вновь туда призывается вардапет народа армянского, в Вирап, дабы получить благословение и быть похороненным рядом с Ноем, Симом, Иафетом и Лусаворичем Григором Партевом в царстве праведных в несказанной славе, согласно Павлу: «Не видел того глаз, не слышало ухо и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим его». И парой Горги-Мелик отправился в Аркури и взял тело святого вардапета, и начались споры среди христиан из-за любви, ибо они не желали уступить тело, а хотели оставить у себя. Но брат и ученики не согласились и, взяв [его], в сопровождении многочисленной толпы священников и народа привезли в святую Мецопскую обитель, первое его обиталище, и там положили в гробнице с первыми святыми вардапетами — воскресителем мертвого святым вардапетом Аствацатуром, чудотворцем и ученым богословом Мхитаром и Мовсесом, искусным писцом и отшельником, и другими святыми. Их заступничеством и молитвами да смилуется в день Страшного суда Христос Бог над нами и всеми христианами.
Но ты, угодник святых, желанный ангелам и людям, причислявшийся [к святым] и воссевший в девятом чине праведников и ангелов, в хоре пророков и в сонме апостолов, в собрании вардапе-тов и круге патриархов, в воинстве отшельников и легионе сверкающих как звезды мучеников, удостоившись девяти блаженств из-благословеннейших уст Христа, будь вместе со всеми святыми нашим заступником, дабы спасти нас от неверных, от грехов и нечистых духов и избавить от зла по заступничеству всех святых. Аминь.
венна. Аминь.






ПОВЕСТВОВАТЕЛЬНАЯ ПАМЯТНАЯ ЗАПИСЬ КНИГИ, СОСТАВЛЕННАЯ ИСКУСНЫМ ПИСЦОМ, АПОСТОЛЬСКИ ЕПИСКОПОМ И БОГОРЕЧИВЫМ ВАРДАПЕТОМ
ВЛАДЫКОЙ АСТВАЦАТУРОМ, ПЛЕМЯННИКОМ РАБУНАПЕТА АКОПА ОВСАНАНЦА


Слава пресвятой Троице, Отцу и Сыну и Духу святому. Творец всего [сущего] Бог прежде возникновения времен избрал из среды людей, коих сам пожелал. И вмешательство Божье выявляет в разное время одного достойного из [человеческих] существ, и Божье провидение, не переставая вечно действовать во исполнение истины: «Я с вами до скончания века», предопределяет родоначальников и пророков, пастырей и архипастырей, надзирателей и попечителей, князей и судей. Так и в последнее гибельное время, когда увяли цветы и поблекли листья, явил нам Бог неувядаемый цветок, благоуханием своим заполнивший весь мир, [[открыл] прославившегося по всему свету владыку Мкртича, по прозвищу Нагаш, который стал вторым просветителем всей Месопотамии, славой и гордостью всех христиан.
Родом он был из Багешской области, из села под названием Пор, сыном богатого и боговдохновенного священника Аракела и благочестивой матери. Имел также двух братьев: [один] — священник Ованес в отроческом возрасте переселился ко Христу, .другой [брат], по имени Абгар, именитый, богатый, известный и почитаемый всеми, дом отца более прежнего благоустроил, став вторым отцом Авраамом, кормящим многих. А всеблаженный владыка Мкртич с отроческих лет имел тягу к иноческой жизни, любил церковнослужителей и монахов, проявлял склонность к искусствам и учебе и неутомимо учился. Свыше ему был ниспослан дар — он все усваивал с легкостью. Любое тонкое [произведение] искусства он, раз увидев, мог воспроизвести лучше оригинала. И в изучении Священного писания то, что он усваивал за час, другие, приложив огромные усилия, не могли уразуметь за десять дней. Во всем он был прекрасен более, чем можно представить, и не было в это время человека, [столь щедро] украшенного Господней милостью, наделенного апостольским даром и Богом наученного, как он. К пятнадцати годам он достиг совершенства в науках и искусствах, мудрости и учении, был отменным писцом, несравненным художником, прекрасным мастером во всех видах искусства. И в любом виде искусства, что бы он ни хотел, с Божьей помощью создавал безукоризненно. Молва о его дарованиях и мудрости и слава его распространились по всей стране.
Он не питал любви к мирской жизни, но, понуждаемый родителями, женился, не изменив, однако, своим привязанностям и постоянно находясь меж церковнослужителей. Ибо по провидению Божьему ему предопределено было быть женихом небесной невесты — церкви Месопотамии, доставить радость невесте Христовой и ликование отрокам Сиона, возвысить крест Христа и возрадо-вать измученный и печальный народ армянский, как и случилось. Ибо, родив ему сына, жена его скончалась. О свободе же своей молил Бога он сам. И путеводимый святым Духом Божьим он, покинув свою родную область, прибыл и поселился в знаменитом и прославленном пристанище, в городе Амиде-шахастане. И милость Божья была с ним. Дела его шли успешно, ибо во всем ему споспешествовал и сопутствовал Дух Божий. С того дня, как он ступил [на землю] Месопотамии, Дух Божий пробудил в человеческих сердцах любовь к нему и открывал уста людей для его восхваления, величания и прославления.
И отверз Бог для него врата милости [своей], ибо у всякого, кто его видел, возникло желание с радостью и щедрым сердцем отдать ему и душу свою. И не только христиане, но и турки, тэты, татары, курды, арабы, евреи и все народы при встрече с ним оказывали ему почести и готовили дары: лошадей и мулов, дорогие бесподобные и неописуемые халаты. К нему приходили не только из его епархии, но со всего света, с Востока и Запада, и делали пожертвования, отдавая в дар [церкви] золото, серебро, драгоценные каменья, дорогие ткани. Пожертвования многих достигали 1000—2000 таньга. Молва о нем распространилась по всему миру, дошла до персидского царя и правителя Египта, через Великое море—до папы римского и константинопольского [патриарха], которые посылали ему златотканые халаты и богатые подарки.
Но особенно любим был он правителем шахом Отманом Беком, власть которого простиралась от Харрана до Понтийского моря, а именно Трапезунда. Ибо Бог так расположил сердце тирана к нему, что всех подвластных ему христиан тот передал в его ведение. Богатыми подарками возвеличил он его и почтил царскими одеждамщ и конями, вплоть до того, что во что облачался царь,, в то одевал и его. Невозможно описать любовь, которую он питал к нему, и дары, какими его одаривал. Едва ли кто-либо из людей, из царей христианских осыпал такими дарами кого-либо из святых патриархов. О мере его любви суди по подаркам, ибо он постоянно делал пожертвования в 1000 или 2000 таньга. И когда [Мкртич] приходил к нему, он выходил ему навстречу, целовал и усаживал на свой царский ковер. Он прислушивался к его словам,. как к словам раба Божьего, ибо был любителем слова [Божьего]. И приказывал позвать [духовных] предводителей своих и ночи напролет просил [Мкртича] говорить о Священном писании. Тот же своим Божественным даром и боговдохновенным учением всех посрамлял, доказывая царю [истинность своих слов] и получал подношения от него. С каждым днем Бог укреплял его в делах и .Дух Божий пребывал в нем.
После Отман-Бека султан Хамза делал то, что видел от отца своего, и еще большим почетом окружил его, назвав себя вместо отца своего его отцом. Он воздавал ему больше почестей, чем
•всем вельможам. Он так любил и почитал епископа, что многие стали поговаривать о том, что [султан] христианин.
В 979 г. Большого армянского календаря [1430] Мкртич был посвящен в [сан] епископа католикосом владыкой Костандином Вахкаци. Возвеличил его католикос и разными почестями и дарами и назначил архиепископом двадцати четырех областей. Все с любовью покорились его власти и принимали как апостола Божьего, и деяния его приносили пользу всей стране. Во дни его армянские церкви ликовали, священники стали могущественны, вера Христова процветала на радость всем верующим. Ибо явился отважный пастырь, достойный наследник жребия, умеющий пасти разумных овец на бессмертных лугах и живой воде, [бьющей] из многоразличных и богатых источников, щедро дарованных ему милостью Духа.
Историографы имеют обыкновение присовокуплять [к жизнеописанию] похвальные речи, но мы изложили то, чему свидетелями были сами и что известно всем, побывавшим в этой стране. Подробное же перечисление всего утомительно для слуха, ибо все виды Божественной милости, имеющиеся в каждом человеке, лишь в нем одном проявлялись в избытке и совершенстве — он любил ближних, был страннолюбивым, нищелюбивым, миротворцем, кротким и терпеливым, милосердным, славился своей добротой и щедростью, ибо в то время никто не получал столько, сколько он, но никто и не давал как он, согласно слову Господа: «Давайте даром и берите даром». Ибо только он сумел найти путь к богатству жмущих и тем по воле Божьей стал причиной многих благих дел.
Во-первых, церкви были разрушены и никто не смел укрепить ни одного камня, он же все разрушенные и ветхие, а также земляные церкви восстановил, украсив сводами и куполами, и построил много новых строений, как, например, высокую [церковь] во имя Богородицы на башне высокой крепости Аргни.
Во-вторых, приобрел для церквей множество других риз, книг, Евангелие, а также драгоценный и удивительный священный сосуд. И постоянно он пекся об этом.
В-трётьих, до него не осмеливались открыто отправлять службу в церкви, а во дни его смело стали совершать ее, и служили больше, чем в лустынях и монастырях.
В-четвертых, священников преследовали и мучили налогами более, чем мирян, а он волей Божьей всех освободил от царского налога.
В-пятых, церкви Месопотамии были обложены податью «димо-сакан», а епископы назначены таможенными начальниками. И все, что они получали от христиан, выплачивали в счет таможенной пошлины, поэтому не могли ни одного хлебца пожертвовать Господу или нищему, а он могуществом Христа освободил церковь от таможенной пошлины и сам брал с паронов по десять-двадцать тысяч для церквей, нищих и бедняков.
В-шестых, благодаря ему пароны возлюбили чин церковнослужителей больше, чем своих господ.
В-седьмых, [прежде] никто не осмеливался ходить в фелоне или клобуке. А во дни его смело надевали и открыто ходили, как положено священникам, в богатом убранстве.
В-восьмых, имя его многих освобождало от суда, долгов и насильников. Многих задержанных на дорогах отпускали, когда те говорили, что «мы люди владыки Нагаша».
В-девятых, множество пленных он освободил от неверных, одних выкупив, других выпросив у паронов, а третьих, похитив на дорогах. Он посылал из слуг своих сильных и отважных мужей, и они отбивали пленных у неверных.
В-десятых, лишения, несчастия и горе всех он считал своими. Всем помогал снедью, подарками, своим сочувствием и утешал их своими делами и словами.
В-одиннадцатых, врата церкви постоянно были закрыты и епископство не имело трапезной, а он, могуществом Христовым, открыл такую трапезную, что туда ходили [люди из] всех народов, ели, пили и уносили с собой без запрета в изобилии. И пароны удивлялись тому, как ему удается запастись таким количеством добра, которое хватает на то, чтобы кормить, давать уносить и одаривать. Одни говорили, что он приобрел алхимический камень, многие — что нашел клад. Но у него не было денег, а милостью Божьей к нему поступал неиссякаемый клад — каждый день он тратил сто и двести таньга и не менее пятидесяти—шестидесяти таньга шло на строительство святого собора св. Тороса. Как в стане Моисея, в котором к вечеру не было манны, а с наступлением рассвета он изобиловал всякими благами, так и Бог заполнял [закрома] духовного владыки нашего всяким добром, ибо более, чем великие цари, Мкртич одаривал лошадьми, мулами, одеждой, золотом, серебром, пшеницей и дорогими вещами. И чем больше дарил, тем больше давал ему Христос, сказавший: «Давайте, и дадено будет вам». Он глубоко верил, что это обещание не ложное, и поступал согласно вере.
В-двенадцатых, в это время лишь он исполнил заповедь Господа своего, сказавшего: «Благотворите ненавидящим вас», и на протяжении всей своей жизни любил врагов и делал добро ненавидящим, и на зло отвечал добром, потому и справедливый Бог низверг в пропасть погибели всех его врагов.
В-тринадцатых, во дни его мы получили подмогу, ибо до этого христиане — армяне, сирийцы, несториане, [а также] евреи — волоком тащили своих покойников. И даже ценой в 100000 деканов нельзя было ничего изменить. А он после своего прибытия [в Месопотамию], посетил султана и в числе других милостей, полученных от него, добился и этой —приказа [нести] покойных христиан [на руках], подняв [с земли], что стало обычным.
Далее, в 880 г. [1431] он воссел на патриарший престол в Амидешахастане, а в 882 г. [1433] построил высокую церковь во имя Богородицы в крепости Аргни, в 888 г. [1439] же он начал восстанавливать всехваленную, предивную, изумительную, самую прекрасную и чудесную Соборную церковь в Амидешахастане во имя святого воителя Теодора. Он вложил в строительство столько неимоверного труда, начинавшегося с рассвета и продолжавшегося до ночи, что [казалось], земное тело не может вынести столь длительного изнурения. Подобно живому мученику, он в течение четырех лет проливал подвижническую кровь на строительстве святой церкви и завершил ее купольным сооружением неописуемой и невообразимой красоты. Верх купола возвышался над минаретами. Он был украшен восемнадцатью углами и имел восемнадцать окон, а высота окон была в человеческий рост. Кто может описать многообразное великолепие купольного сооружения?
Увидев это, христоненавистный народ магометан был глубоко уязвлен. Сыновья Агари известили друг друга и разгласив, донесли султану Египта, персидскому царю и султану страны Ромей-ской о том, что христианская церковь возвела столь прекрасное строение. Услышав об этом, они преисполнились лютой ненавистью и тут же отправили посла с грамотой к султану Хамзе, требуя разрушить святой собор. Безысходная скорбь объяла армянский народ, все были глубоко опечалены и обливались горючими слезами. Они дали большие деньги, но не смогли спасти [церковь], и предив''ный, всехваленный, чудесный купол разрушили сровняв с минаретами, и все христиане погрузились в траур. Увы и горе нам! Кто сможет рассказать о невыразимой печали и глубокой скорби, о стенаниях и безутешном плаче, о громких рыданиях и безысходном горе. Сердца погрузились в печаль, очи были в слезах, уста вопили, и языки стенали. А более всех [горевал] мужественный попечитель и отважный пастырь владыка Мкртич, строитель святого собора. Тяжелая рана и щемящая скорбь сделали его изгнанником. Он пересек Понтийское море, достиг Кафы и Стамбула и денно-нощно своим израненным сердцем взывал [к Богу], умоляя [дать ему] еще раз увидеть святой собор, прежде нежели [душа его] покинет тело, дабы не сойти в могилу с раной в сердце.
И милосердный Бог, исполняющий просьбы и слышащий молитвы, видя его горячую любовь к Богу и святому собору, услышал его мольбу и исполнил его просьбу. Истребил Бог разрушителей купола и поставил в Месопотамии другого царя — Джаангира мирзу. По промыслу Божьему Джаангир, расспросив о Мкртиче, отправил к нему с письмом гонца. После письма паронов вельможи, судьи, христианские танутэры написали еще два-три единодушных письма, и священники с народом с премногими трудностями послали в Кафу, затем [сами поехали] и с большими почестями привезли всеми желанного главу архиепископства владыку Мкртича. Братия отправилась ему навстречу и, преодолев двухдневный путь, с величанием, радостью и ликованием встретила его. Ибо с того дня, как он покинул Месопотамию, все церкви погружены были в траур; как мать, потерявшая дитя, пребывали они в отчаянии и все христиане —в печали. С его возвращением христиане возрадовались, церкви возликовали и возвеселились отроки Сиона. И он, укрепившись Духом святым, получив разрешение правителя и потратив на [строительство] 3000 таньга, [полученных от] паронов и вельмож, милостью Христа и его милосердием вновь восстановил [купол].
Жители города, священники и народ единодушно помогали ему, кто своим трудом, кто деньгами, кто продуктами, а кто работниками. Неимущие и богатые — все с истинной отвагой потрудились и за десять дней закончили строительство купола.
Предводителями и видными танутэрами народа были Шахриман Тлкуранци и золотых дел мастер, местоблюститель и военачальник Сатагэн, Еркен Даниел, Абраам и кузнец Симеон, пожертвовавшие сами много добра и продуктов и побуждавшие также всех к служению святому Собору. Строительство святого Собора закончилось рукой мастера Некамата в 896 г. [1447], 6-го числа месяца августа, в понедельник.
Увидев святой Собор завершенным, архипастырь церкви и богоречивый вардапет владыка Мкртич с великой радостью вознес хвалу Богу и с запыленным лицом благословлял всемогущего Бога, ликовал и танцевал в притворе церкви, как небесный жених на целомудренном ложе. Он убрал церковь всей [необходимой] утварью и украшениями. И привез из Трапезунда огромную чашу изумительной работы, позолоченную и очень дорогую. Чаша эта была настолько прекрасной, роскошной и несравненной, что другой такой нигде не сыскать. Вес ее был равен ста восьмидесяти
золотникам чистого серебра. И вся она была отделана золотом и эмалью. Будучи в Кафе, он собственными руками изготовил новое : крестообразное украшение, дал вышить драгоценную архиерейскую ризу, усыпанную крестами. И привез из Кафы чудесное и вызывающее восхищение своей красотой святое знамение Христово, в котором была частица креста древа Христова и исконного святого знамения, усыпанного лучезарными каменьями, а в середине креста — распятый Христос из литого золота.
Откуда же он раздобыл это чудо — драгоценный святой крест? Его подарил великому вардапету Саргису Кафаеци папа римский, когда тот отправился в Рим. Когда владыка Мкртич прибыл в Кафу, великий вардапет Саргис принял его с большим почетом. И наряду с многочисленными почестями и величаниями был подарен им владыке Мкртичу и священный, прекрасный и чудесный, пречестный святой крест. Он принял его с большой радостью и привез как великий дар от страны Армянской в свой собственный престол в столице Амид, в построенный им св. Собор. И наступил великий праздник святого Варагского креста. В этот день он устроил большое празднество и установил ежегодно сей день отмечать всем верующим народом большими праздничными торжествами во славу Христа, Бога нашего19. Он подарил св. Собору в добрую память о себе святое и чудесное знамение, драгоценную чашу, дивную праздничную ризу и другие прекрасные ризы, изумительные четьи-минеи, подарил также Летопись в поминовение своей души и родителей своих — священника Аракела и Хрус-Ха-тун, братьев своих — священника Ованеса, парона Абгара, Нерсеса и Степаноса, почивших во Христе, в поминовение их душ и в усладу богодарованному сыну владыки Мкртича, которому да дарует Бог долгую жизнь и многие лета. Аминь, и да будет так.
Благословляем тех, кто посетит святой Собор, увидит сию рукопись, святой крест, изумительную чашу и дивную ризу, помяните в ваших чистых молитвах достойного пом-инования архиепископа и богоречивого вардапета, строителя св. Собора владыку Мкртача и родителей его, священника Аракела и Хрус-Хатун, братьев его— священника Ованеса, парона Абгара, Нерсеса, Степаноса, а также цветущего отпрыска его, старшего сына владыку Месропа и всех доброжелателей, и более всего Овалеса, епископа высокой [церкви] во имя Богородицы, и махдеси Ованеса и его родителя, который двадцать лет служил Мкртичу и много трудился в св. Соборе и в высокой [церкви] Богородицы, и сторожа церкви, постоянно пребывавшего на службе в св. Соборе и помогавшего при его строительстве. Особо помяните во Христе Кара-Садагэна и махдеси Змрута, которые помогали изготовить бумагу и переписать минеи.
[Помяните] также бывших в его дни священников города, почивших во Христе,—иерея Давида, Маргарэ, Аствацатура, иерея Туму, иерея Исэ, Микаэла, иерея Аракела, над которыми да смилуется Господь Бог и да сподобит своей святой встречи и святого царствия [своего]. Аминь. [Помяните] также священника Казара. старшего иерея св. Собора св. Тороса, премного потрудившегося на строительстве святой церкви, с великими трудностями достигшего Кафы с письмом паронов и танутэров и привезшего [с собой] нашу гордость и славу, нашего просветителя владыку Мкртича, [помяните] также его сподвижников Киракоса, Хачатура, Григора, Ованеса, Аствацатура и другого Хачатура, Езнкаци. Помяните во Христе также нашу духовную мать махдеси Асанет и ее родителей, которая вместе с нами премного потрудилась. Особо же помяните во Христе Раиса Гтона и его благословенного сына Халава, и Хутлу и Танхус, которые вместе с нами премного потрудились и всей нашей [церковной] братии послужили при строительстве святой и прославленной высокой [церкви] Богородицы, кормя нас всех, прислуживая нам, обстирывая и заботясь о нас, да воздаст им Бог тысячекратно в царствии небесном, парону Гтону и благословенному Халаву, его матери Хутлу, и супруге Тансух, и его брату Антараму. Аминь.
Помяните также во Христе Шахмелик, жену владыки Месропа, в молодом возрасте почившую во Христе. Всего два месяца было, как владыка Месроп рукоположен был в иереи и Шахмелик только стала госпожой, как пощобно солнцу отошла ко Христу в 898 году [1449].
Помяните во Христе достойную поминовения Тнэ-Мелик, достопочтенную мать Шахмелик, которая и сама через пятнадцать дней почила во Христе, над которой да смилуется Бог Христос. Аминь. Помяните во Христе Ованеса и Арус с их невинными ягнятами Агупом и Карамом, безвременно почившими во Христе, которые подарили платок для четь!их-миней в память о собо. Да смилуется Христос Бог, отец наш, над переписчиком сей рукописи Дьаконом Саргисом. Аминь.



ЖИТИЕ НЕРСЕСА АНКЮРАЦИ


В 913 году [1-464] армянского летосчисления, 26-го апреля, почил епископ Анкюрии владыка Нерсес. Родом из Крыма, он был учеником вардапета Саргиса, сиял как солнце в стране ромейцев, многие его называли вторым владыкой Нерсесом. Он был нищелюбив, вел жизнь отшельника и, согласно слову Господа, полученное даром даром и отдавал. В баню не ходил, на женскую половину рода человеческого никогда не смотрел и по дару святого Духа непрестанно проповедовал среди ромейских армян и франков. И многие из вельможных тачиков, слушая [его проповеди] о Слове жизни, уверовали в Христа. А нечестивый король тачиков собрал христианских детей и привез в Стамбул. Епископ же отправился вслед за детьми и привез грамоту об освобождении армян, но нечестивый король пренебрег грамотой. Однако анкюрских детей подарил Нерсесу. И через шесть лет родители повезли детей в Стамбул и святой отправился с ними в Галатию. Не только о своем жребии, но обо всех христианах [пекся] святой епископ владыка Нерсес. И было ему сорок семь лет. Могила его в Галатии. Доброй смертью почил он во Христе.



ПРАВДИВОЕ СЛОВО И СКАЗАНИЕ О СВЯТЫХ СВЯЩЕННИКАХ ВОСКЯНАХ


Есть и другой историк из греческих краев, муж дюбознатель-ный, по имени Татианос, живший во времена Валенти Хиана. Многое поведал он нам из греческих книг. Бесчисленные многословные сочинения его и посейчас имеются у нас; читал я их многажды и нашел среди его писаний [сведения] о том, что Аз учеников великого апостола Фаддея некие мужи, предводителя которых, родом грека, звали Хрюси, после смерти апостола уединились во влажных горах у истоков Евфрата, на месте соединения с долиной, которая называется Цахке, куда стекают [воды], берущие начало [в горах]. Название ее и местность по сей день именуются Вотн Цахко.
Придя к царю Арташесу, они стали знакомить его с учением Христовым и говорить о суетности идолопоклонства. Внимая им, он не счел их речи сумасбродными и сказал: «Об этом я слышал также от многих других». Однако, будучи занят войной, пригласил их поговорить о том же в другой раз, а сам отправился войной на восток.
Святые же мужи после его [отбытия], будучи близки с сыном [Арташеса], имели беседы о том же с великой царицей. [Речам] этим внимали и приближенные великой царицы, которые вместе с ней пришли из Аланской страны. Бог просветил их разум, дабы они приняли животворное слово. А один из святых, получивший священнический сан, видя преисполнившую их сердца веру, встав среди ночи, позвал их на берег реки, освятил Христовым крещением и вписал в Книгу жизни, сподобив св. Духа. Сыновья Сатеник, услышав об этом и возгоревшись ненавистью, согнали святых со двора. А те ушли радостные, и каждый удалился в свой скит. Святые же мужи, коим Бог осветил разум для принятия Слова жизни, последовали за [первыми] святыми; и, размышляя [над этим} с горячей верой, они день ото дня укреплялись в вере. Но мужи сии были прославлены и могучи и принадлежали к высшему сословию. Услышав о происшедшем, сыновья Арташеса6 Вно и Джро долго упрашивали их отречься от поклонения Христу. Однако эти не соглашались [вновь] обратиться в язычество. Узнав о непоколебимой твердости их веры, они вызвали тех святых, каждого из его скита, послав для этого людей и обязав их поговорить с теми мужами и предостеречь их от поклонения Христу. Но эти не стали устрашать их, а еще более укрепляли их в вере; сами же тайно возвратились оттуда [к себе]. Проведав о твердом решении святых и неискусимом союзе обеих сторон, они пощадили верующих мужей, одновременно заподозрив [в вероотступничестве] и мать. Не успел св. Хрюси, пришедший со своими сподвижниками, дойти до [своего] места, как их догнали [сыновья Арташеса] и перебили из хижин, мечами отрубив им головы. По прошествии нескольких дней св. мужи, узнав об этом и видя, что их соплеменница Сатеннк, боясь втянуть их в беду, стала мрачна и неприветлива, сговорившись покинули ее. Они отправились монашествовать на гору, именуемую Джрабашх, недалеко от истоков богатых вод сорок шесть лет поддерживаемые благостью св. Духа.
/ После же смерти Сатеник какие-то другие [мужи], прибывшие для установления знакомства с ее сыновьями, подружились с ним. Осведомившись о святых мужах, порасспросив, они узнали о местах, в которых те жили. Придя к ним, они думали словами соблазнить их. Однако, видя их твердость и непреклонную волю, ожесточились и перебили находившихся здесь пятнадцать человек. И, собрав [их тела], бросили в ров, нагромоздив на них глыбы камней. Восприняв такую смерть, святые оставались погребенными подобным образом вплоть до времени великого Григория, который, движимый св. Духом, узнал [об этом], пришел построил над ними часовню и оставил в качестве первого иерея церкви одного из своих учеников, по имени Абас.
Но двое [из них], самые молодые, не устояв перед страхом смерти, по юности бежали и скрылись в лощине горы. Возвратясь через несколько дней на место, дабы уговорить святых, они никого не нашли. Но, обнаружив место, где святые приняли смерть, они засыпали землей их останки, установив для опознания по каменному столбу на месте [захоронения] каждого. Сами же, больше не желая оставаться здесь, двинулись по склону горы с юга в сторону запада. И, найдя теплые места там, где начинается долина и откуда немало источников текло к югу, они сели отдохнуть, [очарованные] красотой местности. Там они на холме и вырыли в земле скит и жили до дня своей смерти. Какие-то пастухи нашли их [тела] и похоронили в том же подземелье, как людей, покинувших [этот] мир от болезней.
Между тем через некоторое время великий царь Вагарш10 построил на этом месте городок, в котором поселил своего сына из-за умеренною [климата] этой местности, и назвал его в честь себя Вагаршакертом. Гора же Джрабашх по имени их предводителя Сукиаса в честь незабвенной памяти святых получила название Сукавет. Благодаря их молитвам земле обоих мест по сей день нашим Иисусом Христом дарована исцеляющая от недугов [сила]. Вместе с ним Отцу и св. Духу слава, честь и сила вечные.


МУЧЕНИЧЕСТВО СВЯТЫХ СУКИАСЯНЦЕВ




Мутники, прибывшие из Аланского царства в Армению с царицей Сатеник, восприняли [христианское] учение от святых мужей, ученийов св. апостола Фаддея, уединившихся у истоков реки Евфрат. Первым среди них был св. Воски. От них, просветившись Словом жизни, они уверовали в Христа и, приняв крещение, день ото дня преисполнялись веры. А те блаженные мужи из-за своей проповеди и верц в Христа были преданы мечу сыновьями Сатеник1. Они же [Сукиасянцы] удалились на гору Сукав и поселились там. В честь их предводителя Сукиаса она стала называться Сукав. [Гора эта находится] в Багревандской области, против селения Багван, насупротив горы Нпат. В годы царствования Шапуха под Божьим попечительством они жили подобно диким овцам,, питаясь травами.
Между тем, лишившись царя, Армения через несколько лет была разорена, поскольку сын Вагарша Артаван и армянский царь Хосров были убиты персидским царем. Движимый местью за отца, он [Шапух] хотел погубить Армению и говорил: «Опустошу страну сию и тем отомщу ей по обычаю отцов моих». И, набрав войско, стал он разорять и опустошать области Армении.
Блаженные же мужи размышляли над тем, отчего персидский царь мстит стране Армянской и держит ее в тревоге. Видя ее беды и страдания, блаженный Кодратос сказал св. Сукиасу: «Давайте помолимся, чтобы Бог ниспослал этой стране мир». И они все стали молиться Господу и говорили: «Смилуйся, Господи, над этой страной, ибо велико твое милосердие. И хотя они и погрязли в грехах, но ты Господь и создатель всех тварей и от тебя исходит заступничество и милость ко всем. Отврати от них меч гнева своего, человеколюбивый и незлобный Боже, и тебе подобает всяческая слава».
В тот же час персидский царь возвратился в свою страну, и в Армении наступил великий мир. Блаженные, видя это, возрадовались и стали славить Бога.
И вот блаженный Полоктей, которому ночью явилось видение, обратился к св. братьям со словами: «Этой ночью было мне видение— с нашего [царского двора] вышел лев и, добравшись до нас,, долго сражался с нами».
Блаженные, услышав об этом-, стали на коленях молиться и говорить: «Всеведущий Боже, не устрашай нас лютым зверем, который идет напасть на рабов твоих. Господи, не оставь нас без помощи своей и надежды, ибо ты всесилен, не дай святыню свою [на растерзаяие] псам. Всеведущий Боже! Ты знаешь сердца сынов человеческих. Господи, ты знаешь, что мы отдали себя на служение тебе, дабы удостоиться обещанной тобой истинной вечности».
Эту слезную молитву они возносили, восхваляя и благословляя [Господа]. Затем, провозгласив «аминь» Господу, все разошлись по своим местам. И каждый по своему обыкнове^ю в дельности помолился Господу./
Между тем св. Сукиас, которому в третьем часу предстало видение, созвал св. братьев и сказал им: «Было мне сегодня видение, будто Шапух скончался и на престол вступил Датианос. Ови послал к нам ворона, измазанного кровью, и хотел рассеять нас, как голубиных птенцов, и похитить, как волк, напавший на овчарню. Но вы будьте стойки, да не вострепещут сердца ваши от человечьего страха, ибо всемогущий Бог поможет нам, как и всем уповающим на него».
Блаженный Сукиас, которому явилось это видение, ободрял каждого из братьев в отдельности и говорил: «Мужайтесь и крепитесь, дабы Господь сподобил нас всех [чести] последних работников, которые стали первыми, и Небесный Царь вознаградит нас за труды наши».
Блаженные братья, услышав это от св. Сукиаса, преисполнились еще большего рвения к службе, которой посвятили себя. И затем св. Сукиас вновь напомнил им о первых [святых]: «Смотрите, братья мои и соратники, как на поле брани мы были в первых рядах так и в этом сражении, в коем мы служим Царю [Небесному], будем служить по совести, чтобы он и нас вознаградил подобно последним работникам, которые стали первыми».
Тогда один из братии, по имени Лукианос8, обратился к св. Сукиасу: «Поскольку мы отдали себя на служение Господу, давайте разрушим Багванский кумир».
Св. Сукиас ответил: «Придет иной работник [Божий], могущественнее нас, он и разрушит».
И святые мученики остались и а горе Сукавет, питаясь растениями и ведя ангелоподобную жизнь. Тела их стали похожи на замшелый камень, волосы висели клочьями, как у коз; лишенные всего, они жили надеждой на Бога и благословляли его.
Через несколько лет царь умер, и царем аланским стал Гигиа-нос. И взялся он за пересчет войск. Тогда царю сообщили о блаженных: «Из войск твоих царских в Армении поселились мужи смелые и добродетельные, не пожелавшие поклоняться богам царей. Гонимые из-за веры в Христа, они живут на горе Сукавет в Армении, претерпевая большие лишения и нужду во имя Христа, которого они считают надеждой своей». Узнав обо всем этом от мужа по имени Скуер, царь отобрал из войск своих мужей отважных и именитых и, вооружив их, послал в Армению на гору Сукавет, сказав: «Если найдете их, [посулив] большое вознаграждение почести, склоните вернуться сюда; если же они не согласятся возвратиться, истребите».
Персидский отряд вступил в пределы [Армении] и достиг горы Сукавет, где жили блаженные. Увидев блаженных, они удивились, ибо те, подобно овцам, питались травами и тела их напоминали: камень, покрытый мхом. Тогда говорит военачальник, по имени
Барлаха:
— Кто вы, тю образу своему похожие на людей, а питающиеся растениями, подобно козам? Отвечает святой Сукиас:
— По природе своей мы люди, и с Аланского двора, бежали от нечестия и безбожия царей, по провидению свыше так сохраняем свое существование в надежде на вечную жизнь, обещанную нам Господом и Богом нашим.
Барлаха молвит:
— Места эти суровы и в горах много снега. Как же вы живете здесь такой жизнью? Говорит святой Сукиас:
— Выслушай меня, сынок, что я тебе скажу: кто верит в Бога, творца неба и земли, [тот может так жить]; все меняется по-воле его, как он пожелает для рабов своих и прославляющих имя его.
Тогда Барлаха спрашивает:
— Какого ты рода?
Святой Сукиас [на это] отвечает:
— Был я вторым сановником государства, сидевшим на втором месте [после царя].
— Как твое имя? — спрашивает военачальник. Говорит блаженный:
— Прежде меня звали Баракатрой, но с тех пор, как я пришел к разумению Бога, стал называться Сукиасом, т. е. [человеком], обретшим мирную жизнь.
— Ты похож на воина,— говорит тогда военачальник. Блаженный же отвечает:
— Я был соратником царя Шапуха.
— Согласись вернуться, и ты вновь удостоишься прежнего положения и возляжешь на втором месте после царя,— продолжает военачальник.
Однако блаженный отвечает:
— Я слуга Господа моего, и наступило время получить мне вознаграждение.
— Это твой Господь, которому ты принадлежишь? — говорит [на это] военачальник.
— Да, это мой Господь,— отвечает блаженный,
Тогда военачальник говорит:
— Отрекся ты от свободы, дабы обрести рабство? И отвечает блаженный:
— Если бы ты знал Господа моего, и ты принял бъг рабство,? дабы обрести нетленную жизнь.
И безбожный военачальник, презрев слова его, стал осыпан»! его угрозами.
Поняв, что от смиренных речей нет пользы, блаженный созвала братию свою и сказал ей: «Идите, братья мои, ибо настал час преставления и [час] вознаграждения». Блаженные мужи обрадовались великой радостью и стали прославлять Бога за то, что он приблизил час их кончины и получения Христова венца, к которому они стремились.
Начальник отряда, видя их вместе, долго упрашивал согласиться вернуться в свою страну, обещая вознаградить их за это. Но блаженные мужи сказали ему в ответ:
— Вознаградитель наш — Бог, дарующий в награду бессмертие он освободил нас от сатаны и козней его. Да будут тебе на погибель награды твои, которые ты обещаешь дать нам от [имени] царя. Соучастники дел сатаны и спутники его и ты, и твой царь. Мы уповаем на дары Христа, ибо он надежда наша.
Насильник спрашивает:
— Где же ваш вознаградитель? Блаженные отвечают:
— Вознаградитель наш — Бог, создавший небо и землю и тварей. Он наш Господь и царь, имеющий власть над жизнью и смертью всего живого; от которого небеса сотрясаются и земля дрожит; дает приказ морю и осушает его; повелевает рекам, и они поворачивают вспять и не прибывают более, дабы не покрыть землю. Запретит тебе и единомышленнику твоему сатане, и не будет власти твоей над рабами Божьими.
Услышав это, насильник пришел в ярость и стал помышлять о том, какой смерти их предать.
Узнав, что настал час почить им во Христе, блаженные сказали тирану:
— Разреши нам помолиться Господу Богу нашему.
И блаженные коленопреклоненно стали молиться и говорили: «Господи Боже, творец неба и земли, сотворивший все создания из ничего, ты — Бог истинный, отец Господа нашего Иисуса Христа, который явился и вочеловечился, спас мир тем, что был распят, погребен и воскрес. И св. Дух твой наполняет все твари. Ты создал первого человека и вложил в него разумную душу, чтобы наслаждаться ему сладостью рая, и повелел ему, указав, какие плоды он может вкушать и к каким по заповеди твоей нельзя приближаться.
Ты поставил его господином над всеми. Но лукавый, позавидовав почету человека, обольстил его и вывел из рая и из жизни. Дарованное тобой по милости твоей людям они потеряли. Но ты, человеколюбивый и милосердный [Боже], не пренебрег созданием своим, а послал Единородного Сына своего, который пришел и подчинил людей твоей воле, просветил светом разума, и возлюбили они день пришествия Сына твоего. Господи милосердный! Воззри на рабов своих, полюбивших тебя со всей силой и уверовавших в истинные обещания твои, данные тобой твоим возлюбленным; дай нам, уповающим на тебя, силы, укрепи в войне во имя твое святое. Тогда дьявол с тираном будут посрамлены и имя твое будет славиться рабами твоими. Боже милосердный! Господи незлобивый! Воззри на уповающих и вверившихся тебе, дабы враг не растерзал разумное стадо овчарни твоей. Успокой, Господи, разбушевавшиеся волны, [готовые] обрушиться на нас, чтобы мы могли пристать к гавани мира. Дай силы надеющимся на тебя рабам твоим победить [врага] с помощью всепобеждающей силы твоей и не уподобиться дому на песке, разрушенному ветрами и дождями испытаний. Утверди нас стойкими на скале веры Христа, Бога нашего. Воззри, Господи, по милосердию своему на рабов твоих, уповающих на тебя, и яви знамение победы своей вверившимся тебе, чтобы выйти [нам] чистыми из войны с тираном, теснящим нас. Не примешивай к нам горечи плевел с их суетными словами и не оскверняй зерна, схороненного тобою в Божественных закромах твоих. Не взращивай в саду нашем, он же имя твое, вредную траву, оскверняющую благословленные грозди, которыми ты заполняешь вечные чаны. Не дай дрогнуть стопам нашим, а укрепи десницей своей, и содержи в бесстрашии перед зримыми и незримыми врагами, и дай славу имени твоему, Господи».
Совершив молитву и сказав «аминь», блаженные укрепились духом от помощи и попечительства свыше. И вновь, преклонив колени, они стали благодарить и славить Бога за все блага, полученные ими: «Славим тебя, Господи, приведшего нас от неразумения к истинному разумению Бога, ибо мы пребывали во тьме, ты же просветил нас светом своего учения; связанных освободил от ков лукавого. Мы пребывали во мраке и в [стране] тени смертной, [но] луч света твоего возвестил [о тебе] и осветил нам путь, дабы идти нам по пути правды и справедливости твоей, Господи. Услышь, Господи, [нас] и воззри на молитву рабов твоих! Не уступай сатане, а укрепи нас силой св. Духа, приведшего нас на это место к этому часу, дабы совершить нам путь наш по милости и человеколюбию Господа нашего, чтобы прославилось имя твое, Господи Боже наш. Услышь, Господи, молитвы наши, как услышал молитвы Илии, бежавшего в горы от нечестивой Иезавели,подобно ему и мы бежали от нечестивых царей и спаслись от а мирских желаний на этой горе. Ныне неустанно славим лишь тебя за неизреченные блага твои, о коих ты нам возвещаешь. Услышь, Господи, молитвы рабов твоих, уповающих на тебя, как услышал молитвы Даниила и Сусанну. Ты спас Даниила иа львиного рва, а Сусанну — от рук жестоких старцев и предал муг чительной смерти поднявшихся на [тебя]. Господи Боже наш, и ныне спаси и укрепи нас, дабы победить [нам] врага во имя любви к тебе, Господу нашему. Услышь, Господи, молитвы наши, как услышал глас молитвы Исайи и Езекии, уповавших на тебя и со слезами моливших о помощи [в борьбе] с врагами; ты погубил возгордившихся и поднявшихся против тебя. Ныне укрепи нас, дабы победить нам врага, и поддержки десницею своею, чтобы никто из нас не отступил и не лишился обещанных благ твоих, Господи Боже наш. Услышь, Господи, молитву нашу, как услышал [молитву] трех отроков в печи огненной, которые отвергли слово-царя и сберегли твое слово и тебя, Бога отцов наших, благословили. Дай, Господи, и нам, уповающим на тебя, силы выйти невредимыми из огня испытаний, которым сжигают нас, чтобы быть достойными прославлять всесвятую Троицу твою, ныне и присно и во веки веков. Аминь».
Тиран же дивился молитве блаженных. Вновь они обратились к насильнику: «Разреши нам вознести молитву Господу Богу нашему и затем исполняй волю свою».
И блаженные единодушно стали взывать: «Мы тебе принадлежим, Господи. На тебя уповаем и тебе бьем поклоны. Дай нам,. Господи, совершить наш тяжкий путь по желанию твоему. Сподобь нас умереть за имя твое великое и получить вознаграждение с угодниками твоими, принявшими добровольную смерть за тебя,. Бога; через них прославилось имя твое. Они удостоились царствия и венца во славе твоей, наслаждаются неизреченной и непреходящей жизнью, [дарованной им тобой], не виданной и не слыханной никем, которую ты уготавливаешь для избранников своих. Спешим и мы, Господи, покинуть тело и причислиться к воинству мучеников твоих, просветивших нас Божественным светом твоим и ведущих нас в верхний Иерусалим, куда ты собираешь всех святых и любимцев своих, ибо тебе подобает слава, и тебе мы воздаем хвалу и славу ныне и во веки веков».
По совершении молитвы они предстали перед тираном и сказали: «Теперь исполняй приказ твоего царя и советчика вашего, сатаны».
Тиран изумился и рассердился смелости блаженных, приказал воинам связать их и истязать дубинками. Он повелел [также] принести факел и приблизить к их телу, говоря: «Огнем сожгу вас и исполню приказ моего царя, если вы не пожелаете отправиться со мной и принять почести от царя».
Неверный думал устрашить блаженных. Но видел, что они еще более смелели от пыток, ни во что не ставили истязания, а, прославляя Бога, пели псалмы и говорили: «Благоволи, Господи, избавить меня; «Господи! поспеши на помощь мне» и следующие за этим [псалмы]: «Господи, в беде мы вспомнили тебя, и щедрая милость твоя утешает нас». Так говорили блаженный Сукиас и братья и мужественно переносили страдания. Вновь прогневался тиран на прославление Бога и, поскольку они не обращали внимания на мучения, приказал засунуть им в рот кляп, дабы не быть Богу прославляемым святыми. Тогда св. Кодратос начал [петь] псалмом: «Как лань желает к потокам воды, так желают души наши к тебе, Боже».
Тиран спросил: «Что это за лани, жаждущие источников, как вы [Бога]?».
Ответил Кодратос: «Как они, раненные охотниками, освежают себя водой, так и мы, избежавши тенет сатаны, жаждем воды, текущей в жизни вечной. Жаждая постоянно Бога нашего великого и живого, мы спешим покинуть тело и достигнуть вожделенного Христа нашего, к которому мы стремимся».
Тогда [тиран] приказал освободить их от жестоких и горьких мучений и задумал вместе с советчиком своим сатаной погубить блаженных мучеников.
Узнав, что настал час, святые стали на коленях молиться и говорили: «Господи Боже, силой своей ты удостоил нас пройти путь наш в чистоте во славу всесвятой Троицы. Услышь, Господи, молитвы наши и укрепи нас [св.] Духом своим в час смерти, содержи нас в бесстрашии перед дьявольским обманом и гневом тирана. Сподобь нас всех умереть в истинном исповедании, принять венец и наслаждаться вечной жизнью. Услышь, Господи, молитву нашу и смилуйся над страной Арменией, чтобы обратилась она к поклонению и прославлению Троицы, ибо тебе принадлежат все создания и тебе подобает поклонение и слава их, Господи Боже наш. Услышь, Господи, молитву рабов твоих, уповающих на тебя,— пусть земля, на которую прольется кровь мученичества нашего, станет целебной для всех хворых и пусть [из этой] земли бьют источники для исцеления больных; и, если кто придет во имя наше с верой, а также [томимый] болезнью или мучимый лихорадкой, одержимый ли бесом этих нечестивцев или страдающих многими недугами, и станет молить тебя, Господи Боже наш, на месте нашего заклания, услышь их, и смилуйся над ними, и спаси от всех •бед, исцели от всех напастей души и тела, ибо ты всемогущ и тебе подобает слава во веки веков, Аминь», Тогда глас был к ним с небес: «О чем однажды попросили вы, даю вам — да будет место» мученичества вашего источником целебных вод и земля эта целебной от многих недугов. Вам же, возлюбленные мои, за многие труды, достигнутые через великие лишения, [дарую] покой и радость, ныне и присно». Святые, укрепившись небесной силой, перекрестились и пошли к тирану на смерть. Те изрубили их своими мечами. И они испустили дух на руках ангелов в добром исповедании Отцу и Сыну и Духу св., день же был 17-й месяца навасард. Вот имена блаженных: св. Сукиас, Лункианос, Полоктэс, Кодра-тос, Идиксикирос, Мемнас, Фокас, Сергис, Дуетиос, Андраниос, Зосимос, Бектос, Талкеса, Иорданэс, Анастас, Теодорос, Акопос, Феодосиос. Так блаженные оставались на горе Сукавет 44 года,, питаясь не хлебом, а силой и милостью Господа их. Так восприняли они мученическую смерть и получили от Бога Христа венец победы.
А на следующий день военачальник пустился в путь в свою страну и поведал царю о смерти святых.







МУЧЕНИЧЕСТВО СВ. АТОМА И СЫНА ЕГО, А ТАКЖЕ ВАРСА, НЕРСЕХА И ВАРДЗАВОРА



Мужи, братья и отцы, народ боголюбивый, вы собрались, преисполненные страха Божьего, почтить память святых мучеников. С превеликой охотой хочу поведать вам о храбрости мужей и мученической кончине святых, которые погибли во имя Христа и нам оставили [добрый] пример, дабы, узнав об их жизни, мы еще более укрепились в вере. Да ниспошлет человеколюбивый Бог мне, говорящему, дар [проникновенного] слова, а вам, слушателям, священникам и народу, старцам и отрокам, юношам и девам и [людям] всех возрастов, умение внимательно следить [за моим повествованием]. Итак, очищайте мысли и думы ваши, внимая [повести] о борьбе с врагами святых мучеников, наделенных Божественной силой, чтобы последовать за теми, кто проложил нам прямой путь в верхний Иерусалим.
Во времена нечестивого персидского царя Йездигерда христианская вера процветала по всей стране. Персидские маги и их главари, видя это, в сообществе со своим наставником сатаной собрались и доложили царю: «Да будет известно твоему величеству, что маздеистская религия погибла и вера ваших предков, берущих свое начало от богов, уничтожена, ибо все ввергнуты в христианство. И если ты не велишь огнем, мечом и виселицей истребить названных христиан, особенно азатов и всадников, пробывших сюда из страны Армянской, которые являются наиболее ненавистными врагами огнепоклонства и персидской магии, то религия богов не возродится вновь». Нечестивый и неверный царь немедленно приказал разослать указ по всему царству: «Чтобы никто не смел называть себя христианином, в противном случае будет судим мечом, огнем и виселицей. А кто Исполнит наш приказ и будет почитать огонь и магию, удостоится высокого положения, почета и большой власти».
Затем началось великое гонение на христиан, ибо их подвергали неслыханным мучениям, предавали различным видам смерти. Однако отважные умирали, пренебрегая истязаниями и смертью,
согласно словам Павла:«Ни смерть, ни теснота не могут отлучить нас от любви Христовой», ибо благодаря временной смерти и мучениям мы воспримем непреходящие и неизреченные блага. Тогда неверный царь, поразмыслив с теми, кто был врагом истины, послал к армянскому войску — верным слугам Христовым — некоего нахарара со злым умыслом и написал следующее послание:«От царя царей и богоравного Йездигерда возлюбленным слугам нашим, азатам и садникам—простолюдинам страны Армянской, находящимся в этой провинции, примите приветствие от нашего величества.
Мы не забыли ваших заслуг и вашей смелости [в сражениях] с врагами нашими и желаем отпустить вас в страну вашу с большими почестями и дарами, чтобы, видя это, ваши братья с большим рвением шли к нам на службу. Только поспешайте ко. двору царскому».
Зачитав приказ царя и выслушав нахараров, они распознали! тайно брошенную стрелу врага, постоянно сражающегося со слугами Божьими. Они пустились в путь и [вскоре] дошли до пограничной дороги, которая отделяла [их] от Армении. Тогда с Божьей помощью и провидением у них возникло решение. Владетель8 Атом: Гнуни отделился со своими азатами и ишхан Маначир Рштуни — со своими; посовещавшись, они стали так говорить: «Мы знаем: нечестивого и неверного царя, который вызывает нас для того, чтобы [заставить] подчиниться своим темным намерениям и ввергнуть в тьму вместо света. И, обещая нам мимолетную славу, [стремится] отнять у нас вечное благо, истинным Богом обещанное намг. слугам его, через святых пророков его, которые восприняли в свое время мученическую смерть во имя его, и оставили [по себе] доброе имя, и приумножили сокровища благ на небесах, удостоившись светлого венца. Хотя мы и недостойны этого, но, уповая на него, можем стать достойными, ибо Богу нужно лишь усердие».. , Рассудив [так], все решили — [лучше], не убоявшись временной смерти, умереть во имя Господа нашего Иисуса Христа, чем временно наслаждаться в грехах, согласно Св. писанию: «Не бойтесь-убивающих тело, души же не могущих убить». Итак, порешив, они отправились в страну Армянскую, вверив себя св. Троице.
Когда [эта] весть достигла двора неверного царя, он послал им вдогонку большой отряд, приказав всех истребить. Меж тем блаженные святые [мужи] достигли Армении, Андзевацийского края; в красивом месте, среди гор, они встретили некоего равноангельного отшельника, который жил в пещере и подвергал себя всевозможным лишениям. Придя к нему, все пали ниц пред [образом] благодатного Бога и славили [его]. И, получив благословение отшельника, они поведали ему о бедах, приключившихся с ними, и о трудностях своего пути.
Движимый Духом св., он сказал: «Блаженны вы, мужи-христолюбцы, ибо рано узрите, кого возжелали, и о пользе вашей печется Господь Иисус Христос». Приняв от него благословение, они спустились и в великой радости расположились около него подобно ангельскому воинству, распевая псалмы и благословляя Бога.
Среди ночи св. Атому предстало чудное видение — свет воссиял сводом над всеми; некий муж в светлом одеянии с величественным .видом раздавал венки, сплетенные из красных роз, и говорил св. Атому: «Мужайтесь, воины Христа». А он, ужаснувшись видения, проснулся и долго слезно молился благодетелю Богуг говоря: «Господи, ты знаешь решение наших сердец, ибо ради имени твоего святого мы идем на смерть, презрев приказы нечестивого и неверного царя, который [пытается] обольстить нас суетными вещами, дабы мы отреклись от беспредельных благ твоих и предались гнусным страстям огнепоклонников. Ныне, Боже милосердный, не отдали от нас своего попечительства и защиты, дабы враг, поправ нас, не решил бы, что победил слуг твоих. Ибо хоть мы и недостойны, но ты, Господи, привык проявлять милость свою к грешникам, ибо ты пришел созывать своею живоносною кровью не праведников, а грешников».
И так он пребывал в молитвах до самого утра. К утру все встали и обычной молитвой отслужили заутреню. Тогда св. Атом: поведал им о ночном видении. Они со слезами и мольбой пали ниц пред милосердным Богом и единодушно возвали: «Господь и Бог наш Иисусе Христос, если ты сочтешь нас достойными умереть за имя твое святое, мы готовы в любой час идти на смерть, как агнцы, дабы умереть во имя святого креста твоего, но не покориться царю-безбожнику и огнепоклоннику и войскам его, чтобы, посрамленные, сгинули бы все враги истины».
Между тем почитатели дьявола, черные войска персидские, всю ночь преследуя армянский отряд, достигли горы и, схватив какого-то [человека], стали выпытывать у [него], где они остановились. Он же, убоявшись смерти и уподобившись предателю Иуде, указал им то место. И они огромной толпой вскоре достигли [места], где находились святые. Отважные исповедники, видя идущих на приступ неверных, по своему мужественному обычаю сзывали друг друга криком: «По коням!». Вот почему место это по сей день называется монастырем Дзиакал. И христолюбивые мужи, вскочив каждый на своего коня, собрались на холме, готовясь принять бой. Но провидение Божье уже предупредило возлюбленных своих — ночное видение ясно показало всем непреходящий свет и неувядаемый венец. Они тотчас отпустили коней и, отбросив оружие, с ликованием пошли навстречу смерти.
Св. Атом выставил вперед прекрасноликого сына своего, по молодости лет не ведавшего о часе смерти. И он с готовностью вышел вперед, дальше других, умер в добром исповедании Христу; и [сподобился] венца. Св. Атом со своими святыми соратниками пели псалмы и говорили: «Мы возлюбили тебя, Господи, ибо ты услышал глас наших молитв. Прими нашу добровольную жертву и причисли всех к святому воинству твоему». И весь отряд принял смерть от меча, в добром исповедании Христу отдали [они] души свои на том же месте. Святая алая кровь их оросила землю.
Какой-то перс из того же отряда, исполненный благодати, уподобился им и воскликнул: «И я христианин». И тут же был убит, окрещенный своею же кровью и причисленный по Божьему попечительству к сонму святых. А один из [воинов] отряда армянского, не выдержав, бежал и попал к некоему пастуху. Взяв у него пастушью сумку, принял облик пастуха, обменяв свое светозарное одеяние и вечную жизнь на безобразную одежду и мимолетную жизнь. Перс же по своей доброй воле пошел на казнь, сам принял приговор мученичества и был вместо него препровожден со святым отрядом на небесную свадьбу. Он, как некогда тот банщик, заступил место и взял себе жребий того, кто отделился от святой соро-ковицы, укрывшись в бане, ибо слабые и колеблющиеся погибают ежечасно.
Затем через два дня святому отшельнику явилось видение, будто над всеми воссиял чудесный, дивный свет, и он в великом изумлении поспешил известить [об этом] епископа и священников, азатов и весь народ, которые вскоре стали стекаться к тому месту. И, положив святые мощи в чистые саваны, они понесли их на место погребения с горящими лампадами и кадилами, псалмопением и духовными песнопениями и литургией. Память их празднуется с великой радостью 9-го числа месяца навасард.
Вот имена тех, которые приняли там смерть. Главный святой Атом из рода Гнуни со своим сыном, св. Варе из рода Востан, св. Нерсес из рода Аруандуни, св. Вардзавор и многие другие из святых их соратников, которые приняли вместе с ними мученическую смерть и удостоились нетленного венца. Имена их вписаны в Книгу вечной жизни.
И св. Маначир Рштуни со святыми соратниками, вступив в пределы своих владений, умерли в местности, именуемой Вочхарац-ванк, где и были подобраны мощи святых. Кости их покоятся в церкви, стоящей на холме.
Так, пренебрегши своею жизнью во имя Господа нашего Иисуса Христа, приняли мученическую смерть отважные и храбрые исповедники в годы [царствования] нечестивого персидского царя Иездигерда. Так посрамили они надменного царя с его советчиком сатаной, укрепленные Богом — Отцом нашим и Господом нашим Иисусом Христом и св. Духом, которым слава вечная.





МУЧЕНИЧЕСТВО СВ. ШУШАНИК, ДОЧЕРИ СВ. ВАРДАНА ВНУЧКИ СААКАНУШ, ДОЧЕРИ АРМЯНСКОГО ПАТРИАРХА СВ СААКА ПАРТЕВА, КОТОРАЯ УМЕРЛА В ИВЕРИИ ОТ [РУКИ] МУЖА СВОЕГО, АНТИПАТОСА'' ГРУЗИНСКОГО


В годы господства персов бдешх Васген, сын бдешха Ашуши отправившись ко двору царскому, отрекся от христианства и принял персидскую веру — не по принуждению и насилию, а по доброй воле. Женой его была дочь Вардана Мамиконяна, армянского спарапета, внука святого Саака Партева, армянского патриарха, от дочери его Саакануш. Родители называли ее Вардени, а , имя Шушаник она получила впоследствии. С малых лет своих она была благочестива и богобоязненна. И, думая о гнусном и распутном поведении мужа [своего], она просила верующих молиться Богу [за него] в надежде, что он образумится. Когда же он отправился ко двору царскому, ее стали одолевать и мучить сомнения, что он отречется от Христа.
Так и поступил нечестивец: отрекшись от истинного Бога, он стал поклоняться огню, продался дьяволу и просил у царя жену-персиянку. [Царь] проникся к нему доверием и дал ему в жены тещу свою. [Васген] обещал обратить в веру персидских магов [также] свою первую жену и детей. Нечестивцем возвращался он в свою страну, отправив вперед [гонца], чтобы известить о своем возвращении.
Прибыл человек и, представ перед княгиней Шушаник, передал ей поклон от супруга ее. Она спросила его: «Действительно ли здравствует он душой?»—и заставила того человека поклясться именем Бога живого. И [тот] сказал со слезами: «Муж твой отрекся от истинной [веры], поклонился атрушанама и принял персидскую веру». И госпожа, рухнув на землю, горько рыдала и оплакивала мужа [своего], отрекшегося от Бога, сокрушалась по детям своим.Долго так рыдала и стенала она, [затем] встала и пошла в церковь и повела с собой детей, ибо было у нее три сына и дочь. Она пала ниц перед святым алтарем и говорила: «Господи Боже, всемогущий создатель неба и земли и [всех] сущих в них тварей.
Ты через Сына своего единородного установил веру свободы, с помощью слуг своих покорных благословенным словом, запечатленным в животворном Евангелии, просветил нас в [купели благодатью] св. Духа, дабы стать нам и именоваться сыновьями света и детьми дня, и очиститься от ночного и порочного рождения, происходящего от мужского и женского телесного смешения, и удостоиться благодати светозарного рождения в Иисусе Христе и быть единым стадом истинно единого пастыря Иисуса Христа. И ныне я не считаю их, рожденных по плоти от нечестивого мужа, смертных от смертного, своими детьми. Господи, если же ты сочтешь их. вскормленных на руках моих в покорности твоей власти, достойными оставаться в истинном и вторичном рождении твоем, пребывать в Отце и Сыне и Духе святом, сохрани их чистыми в истинной вере и добрых делах, [чтобы] жить им на земле в благочестии, справедливости, богопочитании и поклоняться не созданиям, а тебе, Создателю, который благословен во веки веков. Аминь. Ибо вероотступник, преисполненный нечестья, идет низвергнуть меня и детей моих в пропасть погибели. Господи Иисусе Христе, тебе вверяю я себя и детей моих, тебе, Господу моему и Богу. Я готова принять мучения и умереть за имя твое святое, но не подчиниться воле вероотступника и гнусного супруга [моего]. Ибо ты есть Бог истинный и тебе подобает поклонение и слава во веки веков. Аминь».
Много горячих, неустанных слезных молитв возносила блаженная в церкви Господу Вседержителю. Отслужили в церкви вечерний молебен, все разделяли ее горе, но никто не осмеливался заговоритсь с ней. Она вышла и направилась в маленькую келью рядом с церковью. Всю беспокойную ночь напролет, плача и рыдая, она пребывала в молитвах Богу, от горечи душевной не притронувшись к еде, и никто из близких не осмеливался заговорить с ней.
Епископа в тот час не было в доме бдешха, но придворный священник княгини осмелился утешить ее в безысходном горе и говорил блаженной: «Помни Бога и утешь себя надеждой на того, кто дает долготерпение страждущим и жизнь тем, кто истаял сердцем. Уповая душой на Христа, сражайся за добро, которым ты живешь и существуешь, и, утешенная, ты презришь бренных и надеждой приблизишься к всемогущему Богу, хотя и нет у тебя сподвижника, который пекся бы о тебе как родной». И многими другими словами он ободрял и утешал ее.
Близкие [наконец] осмелились предложить ей пищу. Она вняла им, немного поела и выпила [воды]. И, встав, возблагодарила Господа. Всю ночь они провели в молитвах, псалмопении и чтении Св. писания. И сердце ее, охваченное смятением, сомнениями и беспокойством, несколько успокоилось надеждой на Бога.
По совершении утренней службы вознесли хвалу Богу. Пресвитер подходит к княгине и говорит: «О чем ты думаешь и что собираешься делать? Отступник начнет сражаться с тобой, чтобы сойтись с дочерью своей, на которой он намерен жениться по персидскому закону, а сыновей отвратить от истинного Бога и сделать детьми мрака, подобно себе; и [что думаешь] обо всех злодеяниях, которые он собирается совершить по наущению магов и движимый лукавым — ненавидеть справедливость и любить неверие и не-честье, чтобы грешить против всех». Женщина ответила ему: «Именно это причиняет мне беспокойство и тревогу за [судьбу] моих сыновей и дочери8, ибо я знаю нечестивый [характер моего] мужа и поэтому столь безутешно сокрушаюсь и обливаюсь слезами. О, кто даст голове моей воду, очам моим источники слез и приют в пустыне, чтобы могла я оплакать перед Богом истинным неизлечимые раны мужа моего, нечестивца и отступника, и неведение чад моих, обращенных от разумения Бога к неразумию, перенесенных из света во тьму. Кто, слыша о столь [великих] утратах, не зарыдает? Чей слух вынесет весть о потере, в которой нет ни проблеска для утешения? Чьи глаза могут вынести вид нечестивого мужа и богоотступника? Какие слова в состоянии поведать о злоключениях и бедах столь [великого] несчастия? Какое известие о смерти может так ввергнуть душу и тело в геенну огненную? Какой покойник не оставляет хоть луча утешения близким своим на земле? Чем мне отогнать печаль мою и хоть немного успокоить душу? Великая опасность угрожает мне, но еще большее горе для меня знать об опасности, угрожающей другим. Кто тот гений и мудрец, который может найти выход из этого положения? Скажите, о люди! Отчего, Господи, пребываешь вдали и не видишь рабу свою в час гонений, тревог и опасности? [Мне] неоткуда ждать утешения, кроме как от Бога. Ни духовные отцы, ни любимые, ни слуги, ни челядь, ни чужие и ни странники, ни далекие и ни близкие — никто на земле [не может помочь мне]. Утрачена [моя] вера [в близких]. Потеряна, иссякла надежда на землю и на людей. Уповаю лишь на всемогущего Бога, который спасет меня. О, если бы дал он мне крылья голубя, чтобы благодатью св. Духа взлететь и удалиться в пустынь, вверившись власти высшего покровительства, и немного прийти в себя от охватившего меня гнева и отчаяния. И, как знает он по своему человеколюбию и мудрости, я готова к тюрьме, оковам и любым истязаниям, которым подвергнет меня отступник, лишь бы жить мне, как Бог велит, и умереть во имя его и не оставлять заветов отцов моих, просветителей Армении. Не поддамся [уговорам] врагов моих, борющихся против меня, и не отрекусь от истинной веры в Отца и Сына и Духа св., [которых] я исповедую, почитаю и славлю. Милостью и силой Господа останусь непоколебима, тверда и непреклонна, не соединюсь с вероотступником и не оскверню себя. Проживу жизнь [свою] чистой и праведной в смиренном и покорном долготерпении во славу ь хвалу Господа нашего и спасителя Иисуса Христа, который желает, чтоб все люди на земле здравствовали и приходили к разумению истины».
Долго так, причитая, оплакивала она [тех], кого породила сама, и зверство нечестивого мужа, который шел войной против истинной [веры], дабы отступничеством и осквернением персидской верой завлечь и низвергнуть в пропасть грехов сыновей и дочерей своих. Себя она утешала надеждой на Бога, размышляя над тем, что говорится в псалмопении: «Душа моя отказывается от утешения. Воспоминаю о Боге, и трепещу». И так, подбадривая себя, она сменила временную печаль на радость, уповая во всем на Бога.
В то время вероотступник бдешх вернулся в Иверию, домой. Он вызвал к себе епископа своего и священников, заговорил с ними ласково, обещая одарить их и относиться к ним лучше прежнего. «Не избегайте [меня] и не чуждайтесь моей власти»,— говорил он. [Через них] повелел он княгине, чтоб она отказалась от намерений своих и согласилась выполнить его волю, дабы наслаждаться мирским счастьем более прежнего. Они с братом бдешха, которого звали Джоджик, отправились, плача, к княгине, не решаясь передать ей повеление вероотступника. Наконец, после долгих стенаний и вздохов епископ и Джоджик передали ей слова бдешха.
Она сурово ответила епископу: «И ты велишь примириться с нечестивцем и богоотступником? И ты советуешь мне такое и хочешь обмануть меня? Горе мне, несчастной, у которой не нашлось увещевателя! Уразумейте же вероломство нечестивца, который с вашей помощью хочет столкнуть меня в пропасть погибели. Не признавайте того, кто хочет вас обмануть, а я, ведомая мудростью к праведности, не поддамся обману. Прислушайся к наставлению апостола, который напоминает о словах пророка: «Отойдите от них,— говорит Господь,— ибо совокупляющийся с блудницею станет одно тело с нею. А соединяющийся с Господом есть один дух с Господом»,— а где дух Господен, там свобода от грехов. И поскольку мы имеем эту свободу, мои наставники и любимые, можно ли отлучить меня от того, кто спасет меня от вечного огня и от общения с отступником. Мне дано со всей святостью и праведностью поклоняться Богу живому и принять все беды и мучения, которые обрушит на меня богоотступник».
Епископ отвечает ей: «Слова твои справедливы, но следует подумать и о том, что, если он еще больше разгневается и распалится, станет чинить зло за злом монашескому чину и народу. Пойдешь к неверному, этим, возможно, хоть немного утишишь гнев его». С такою же мольбою обратился к ней брат бдешха. Вняв настояниям и горячим мольбам всех, блаженная [наконец] согласилась исполнить их волю и сказала: «Я исполню вашу волю. Но знаю, что он подвергнет меня мучениям. Вы же воротитесь каждый к себе и оставите меня одну. Но я не одна, ибо со мной Господь мой, на которого я уповаю. Господь мой помощник, и я не убоюсь. Что может сделать со мной тот злодей?».
И она пошла с ними. Но, войдя во дворец, она не захотела пойти в свои покои, а заперлась в маленькой келье и стала молиться Богу, говоря: «Господи Боже, на тебя уповаю. Смилуйся надо мной, смилуйся! Ты—помощь оставшимся без помощи, сила для колеблющихся, надежда для отчаявшихся, успокоение для удрученных, утеха для смятенных, утешение для обиженных, право и правый суд для бесправных, здоровье для недужных, отрада для приунывших, прибежище для гонимых, исцеление для разбитых душой, защита для терпящих бедствие, богатство для обездоленных, милость для страждущих, отдохновение для тружеников, сила для истязуемых, для связанных освободитель от [пут], отец для сирот, родич для безродных, опора для всех тех, кто ищет в тебе приют и уповает на тебя. Дай мне силу, терпение и стойкость снести ярость отступника, [которую он обрушит] на меня по наущению лукавого, содержи меня в святости и чистоте, в истинной вере в Отца и Сына и св. Духа. Ибо ты сам знаешь, Господь мой, что с детства я возненавидела и презрела грех и возлюбила твои заповеди. Вспомни слуг своих, отцов моих, дщерью которых я являюсь, которые возлюбили тебя, истинного Бога, и по их заступничеству помоги мне в предстоящей борьбе. У меня нет иных помощников, ни отца, ни брата и никого из близких, кто бы [мог] позаботиться обо мне как родной [человек]. Лишь ты, Господи Боже. Отец и правитель мой, не оставь рабу твою без своей защиты и милости. И дай мне силы в мучениях завершить жизненный путь мой, уподобившись отцам моим, и стать наследницей их удела и смерти. И ныне уповаю на тебя, спасшего святую Рипсимэ от царского гнева и посрамившего его. И меня, недостойную рабу твою, спаси от гнева отступника, ибо тебе принадлежит победа и ты победишь. И тебе слава ныне и присно. Аминь».
Сотворив молитву, она в течение трех дней оставалась там, в маленькой келье, без пищи и воды. Насыщаясь духовной пищей, она пребывала в постоянной молитве и псалмопении. На третий день, когда сели ужинать, [бдешх] послал брата своего Джоджика позвать княгиню к ужину. Она противилась, но после долгих просьб и мольбы с плачем и стенанием пошла. При ней было маленькое Евангелие ее предка св. Саака, с помощью которого она тайно взывала к Богу. Она не ела и не пила на этом сатанинском ужине, а молча проливала слезы, памятуя об ожидаемых дарах Божьих и духовной усладе в Иисусе Христе. И, встав, она пошла к себе.
Бдешх страшно разгневался, и, когда все разошлись, он отправил за нею и вновь вызвал ее к себе. Но она отказалась идти. Взъяренный бдешх сам пошел к ней и с помощью слуг стал тащить ее. Она же кричала и говорила: «Господи Иисусе, помоги мне!» Он стал жестоко избивать ее палкой, и никто не мог усмирить его ярости. Тогда известили брата его. Но и он, придя, не мог унять его гнева. И его [бдешх] с презрением прогнал прочь. И стал наносить еще более страшные и жестокие удары, пока на ней не осталось живого места от ударов его палки. И лежала она как мертвая, А бдешх, разъяряясь все более, поносил Бога и отцов ее. Когда она после побоев потеряла сознание, он приказал отволочь блаженную в ее комнату, думая, что она умерла.
На следующее утро он пошел посмотреть на блаженную. Увидев, что она жива, он выставил стражу, [приказав] никого не впускать к ней — ни мужчин, ни женщин, чтобы она в тех же мучениях умерла.
И приказал давать ей лишь ячменный хлеб и воду. Блаженная не думала ни о чем, а благодарила Бога, что сподобилась мучений во имя его и, как того сама желала, спаслась от общения с отступником, уповая, что случившееся произошло во славу Божью. Сам он занялся мирскими делами.
Тогда приходит придворный священник и умоляет стражников разрешить повидать блаженную. Все ее тело страшно отекло и было в запекшейся крови; она не могла стоять. Священник горько заплакал. И говорит блаженная княгиня: «Не плачь обо мне, ибо без борьбы и мучений ни один человек не может очиститься перед Богом. Помощь Спасителя не оставит без милосердия тех, кто уповает на него. Муками этими я очистилась от мерзкого ложа нечестивого мужа. Я рада страданиям, выпавшим на мою долю, ибо благодаря им я приобщусь к доброму наследию отцов моих,, которое в нашем Иисусе Христе. За все это ему воздается хвала, и я буду воздавать ее постоянно». Он умолял блаженную поесть. А она, хотя и желала [есть], однако не могла из-за страшной боли. Она отведала немного пищи, поела ломоть ячменного хлеба и выпила воды и в непрестанной молитве пребывала там, куда ее заперли.
В то время [над страной] нависла какая-то угроза. Детей ее [он] отправил в некую крепость. Во время переправы через реку Куру один из детей утонул. Бдешх и вся страна были в великом трауре. А блаженная княгиня возносила хвалу Богу, говоря: «Хоть и умер телом, но душой спасся от западни своего отца-отступника. Всяческая хвала Христу». Пришли к бдешху марзпан и нахарары грузинские, чтобы утешить его [в горе] по ребенку и снять траур. Он послал [человека] к княгине [с повелением] покинуть темницу, пойти во дворец епископа, который находился близ церкви, и оставаться в келье под стражей до возвращения марзпана и на хараров. Она с радостью исполнила его повеление. И пошла, облачившись в монашеское одеяние, все больше прославляясь добровольным постом и молитвами, бодрствованием и слезами и [соблюдением] всех светлых порядков. И все дивились готовности блаженной жены стать исповедницей, ибо так она была преисполнена любви к Богу, что ничто не могло [заставить ее] ослабить самоистязание. Душа блаженной была украшена всяческими добродетелями, [она была женщиной] святой, чистой, непорочной, грехо-ненавистницей, справедливой, праведной, прямодушной, святолюбивой, смиренной, кроткой, послушной, покорной, скромной, спокойной, милостивой, нищелюбивой, гостеприимной, постницей, благословляющей, жаждущей, слезообильиой, трудолюбивой, умелой, плодотворной, книголюбивой, внимающей, прощающей, незавдастливой, некичливой, негневливой, неюребролюбивой, неправосудной, богопочитающей, отрешившейся от всех дурных дел, помышляющей о том, чтобы быть достойной небесного призвания и благопристойной жизни согласно Евангелию Христа.
Когда вельможи воротились каждый к себе, бдешх послал [человека] к блаженной госпоже с ласковыми речами, [прося] отказаться от своего намерения и исполнить его волю. Он обещал осыпать ее милостями, возвеличить и прославлять больше [прежнего]. Однако она не согласилась жить с богоотступником. Она отослала свои драгоценности и дорогую одежду бдешху и дала ему такой ответ: «Что общего может быть у верующей с неверующим и как может свет сообщаться с тьмой? Какое согласие может быть между храмом Божьим и развратником? Благодаря мучениям, которым подверг ты меня в своей ярости, я очистилась также от прежней связи с тобой. Я посвятила себя Христу. Отныне мне не нужны ни слова, ни величие, ни почести, ни богатство и ничто людское— ни роскошь и ни наслаждения. Я с мучениями оставлю этот мир и приближу себя к великому царю и там преисполнюсь света, малую часть пролития которого принимаю здесь по милости и человеколюбию Господа нашего и спасителя Иисуса Христа. Я неизменно останусь в союзе с истиной и не сяду на трон человеконенавистника. Делай со мной, что задумал. Я готова скорее умереть, чем отказаться от веры моих отцов».
[Бдешху] принесли уборы и украшения ее и поведали обо всем, что сказала блаженная. Нечестивец пришел в неописуемую ярость и угрожал блаженной рабе Христовой [новыми] мучениями. Не в силах унять своего гнева, он вскочил и со множеством слуг пошел и отыскал ее в церкви. Не дождавшись [окончания службы], он вошел и стал жестоко избивать ее палкой, и, схватив за волосы, выволок из церкви. Никто не осмеливался приблизиться и освободить от рук волка агницу Христову. Лишь один из священников сказал: «Зачем так немилосердно истязаешь ее?» Тогда он излил всю свою ярость на него и нанес ему страшный удар. Весь народ, и мужщины и женщины, плакал навзрыд. А он, подобно разъяренному дикому зверю, набросился на всех и начал бить их, а потом поволок блаженную по земле, по колючкам и камням. Затем приказал доставить ее во дворец. Все тело ее было разодрано, ибо земля была покрыта терниями. Кровь [сочилась] из тела ее и обагряла землю.
Войдя во дворец, он вновь, сильнее прежнего, стал осыпать ее ударами. Блаженная же раба Божья не издала ни звука, а вручила себя Христу и долготерпению и переносила [все] с великой силой, не обращая внимания ни на то, что ее волокли, ни на избиение. Накидка, покрывавшая тело и голову, сорвалась. И так, с непокрытой головой и в изодранном платье, она прикрывала себя [волосами] и благодарила Господа за все приключившееся с ней. Нечестивец же не стыдился и не жалел ее, но, движимый дьяволом, подобно разбушевавшемуся потоку хотел унести светлую жизнь и святость блаженной и говорил: «Пусть поможет тебе Христос и молитва отцов твоих, на которых ты уповаешь».
Он приказал заковать ее в железные кандалы и бросить в тюрьму, а также надеть на шею цепь, вбить в стену железный кол и привязать к нему, затем скрепил кандалы и цепь [своею печатью]. Он приставил к ней стражу, настрого наказав глядеть в оба и никого к ней не впускать. Приказал держать на одном ячменном хлебе и воде и говорил: «Теперь радуйся доставшимся тебе истязаниям и горьким оковам, которыми я буду мучить тебя до самой смерти». Княгиня говорит ему в ответ: «Я рада мучениям, которым ты подвергаешь меня, ибо [благодаря им] я удостоилась наследства святых отцов моих, которых ты поносишь, как и Бога, ты, отступивший от Бога и ставший врагом истины. Чем больше ты меня истязаешь, тем больше моя непреходящая радость, ибо временные невзгоды уготавливают мне великую славу, которую ничто не может поколебать во веки веков. Тебя же постигнет справедливая Божья кара во дни [второго] пришествия».
Нечестивец ничего не ответил и лишь дивился стойкости и терпению блаженной княгини. [Наконец], оставив ее в оковах, он отправился [по своим] мирским делам.
Через три дня пришел придворный священник. Подкупив стражу, он проник к блаженной княгине и увидел ее в оковах, но радостной и бодрой, непрестанно поющей псалмы. Он стал целовать ее оковы и славить ее за столь [великое] терпение во [имя] Бога и сказал ей: «Блаженна ты среди жен. Воистину ты добрый побег доброго корня. Отныне восславят тебя верующие за праведные дела твои, ибо своей верой в Бога ты победила нечестивца и стяжала себе имя, равное имени Рипсимэ, и подобно ей и всем [святым] удостоишься венца от Господа». Княгиня возразила ему: « не достойна ни блаженства, ни венца и ни радости святых, которь не сожительствовали с нечестивым человеком. А я жила с безбожникои и родила детей на погибель и скверну от христопродавца( Хоть они [святой] купелью и родились вторично и я их воспитывала в служении правде, надеясь [своими] наставлениями и мудростью приблизить к Богу, однако они этого не достойны — злое семя не может дать добрых всходов. Лишь одно утешает меня, что благодаря мучениям и веригам я очистилась от сожительства с отступником. И всем стало известно, что в моей власти было избежать мучений и оков, которыми истязают меня. И теперь я не потеряла веры в того, кому вверила [себя], ибо спину свою я подставила ударам, ланиты свои — пощечинам и не отворотила лица своего со стыда. Я не убоюсь, ибо Господь мой мне заступник. Что может сделать мне человек? Так проживу я в воздержании, служении религии и [церковным] порядкам до последнего [своего] вздоха и тогда, может быть, приобщусь к сонму святых».
Священник, премного радуясь долготерпению княгини, воротился в свою обитель. С той поры он ежедневно возносил молитвы у ее оков.
Бдешх отправился в сторону Чоры. Брат же бдешха отсутствовал, когда святая была подвергнута истязаниям и приобрела жестокие оковы. Услышав [об этом], он сильно опечалился, отправился [к брату] и умолял его освободить [ее] от цепей. Прошло много дней, прежде чем он сумел уговорить [Васгена], и тот согласился снять лишь цепь с шеи, а ножные кандалы он поклялся не снимать до самой ее смерти. Так шесть лет пробыла она в темнице в тех же оковах, перенося мучения, голод, жажду и лишения. И все эти шесть лет она укреплялась в своей вере, ради которой боролась, очищаясь постами и молитвой, бодрствуя и проливая слезы, проводя дни и ночи в неустанном псалмопении, истязая себя тяжелыми веригами, довольствуясь ячменным хлебом и водой. В постные недели перед святой Пасхой она не притронулась к еде, но в субботу и воскресенье вкусила тела и крови Создателя и поела немного [похлебки] из трав.
Молва о ее добродетелях собирала толпы паломников-мирян, мужчин и женщин, стекавшихся [сюда], чтобы увидеть ее. А она наставляла их жить в добродетели и праведности. Многих она увещевала оставить мирскую жизнь и все мирское и посвятить себя непреходящей жизни. Благодаря ее молитвам многих заблудших посетил Бог, одарив бездетных детьми, ниспослав исцеление беснующимся, здоровье — недужным, а всем страждущим — утешение. Своими молитвами она по Божьему попечительству одаривала милостями каждого по желанию. Всякий уходил [от нее] осыпанным ее щедротам.и и радостным. И везде, куда только ни доходила Молва о святой, через нее прославлялось имя Господне. Слух о святой привел также некую прокаженную персиянку из рода знатных магов, которая не нашла исцеления у врачей. Она пала ниц перед святой и молила ее об исцелении. Блаженная сказала ей: «Если ты уверуешь в истинного Бога и отречешься от персидской веры, помолюсь за тебя Господу, и ты исцелишься и познаешь великую силу Бога моего». Персиянка говорит: «Верую в христианского Бога». И [святая] распорядилась окрестить ее. Вскоре она очистилась от проказы и восхваляла и благословляла Бога и все-святую Троицу. Она отреклась от персидской веры и познала Бога, благодаря чему подучила исцеление, о чем сама рассказывала дероиденим магам и их главарям.
Слыша обо всем этом, бдешх диву давался. Через четыре года он вернулся из дальнего странствия, прибыл туда, где находилась его жена. И тотчас же стал терзать святую жестокими побоями и мучениями. Прогневался и на стражу, говоря: «Не наказывал ли я вам никого не впускать к ней?». И распорядился избить их ,до смерти, а блаженную приказал еще больше притеснять в тюрьме оковами. И после этого нечестивец не сумел добиться своего. {Тогда] он придумал другой способ: нашел ворожею и с ее помощью пытался отвратить ее от монашеской жизни. И [та] женщина взялась за это. На протяжении целого года бдешх боролся с ней подобными дьявольскими кознями, но ничего не смог добиться. Он видел, что она еще ревностнее выполняет Божью волю. Посрамленный и на сей раз, он не отказывался от тщетной своей мысли, хоть и [всякий раз] уходил от добродетельной женщины, как таран, ..[отступающий] перед неприступной стеной. Но детей своих он [уже] отвратил от [истинной веры], дабы ублажить персидского царя « получить от него больше почестей. А о жене известил [царя], что она дочь Вардана, который пошел против персидского царя. «И поэтому,— [говорил он],— я буду мучить и истязать ее до самой смерти, ибо она отказалась поклоняться богам царя, как и ее всеразрушитель отец».
Ну что еще сказать о его злом нраве, если он всецело погряз в пороках? Как ни старался он в течение шести лет, не смог победить ее вследствие ее веры в Христа.
Она одевала на нагое тело власяницу, а поверх накидывала на себя антиохийскую шаль, под голову клала подушечку из шкурки и имела коврик [для молитвы], была боса, а пиша ее состояла из ячменного хлеба и воды. И во всех добрых делах она была первой.
В начале седьмого года истязаний, оков и тюрьмы блаженная заболела от невообразимых мучений и ужасных лишений, которым подвергал ее безбожник.
Пришел к ней брат бдешха Джоджик и поклонился св. образу, который стоял перед княгиней. [Затем] вместе с женой пал на колени перед св. рабой Христовой, чтобы получить от нее благословение. Рыдая и обливаясь слезами, он каялся перед ней в грехах. Она горячо увещевала его очиститься от прежних грехов и возненавидеть зло, возлюбить добро и справедливость. И с этим отпустила его.
Пришел к ней архиепископ Самуэл и епископ Иоанн со священниками и дьяконами, все те, кто поддерживал блаженную и утешал ее в страданиях, чтобы проводить ее из многотрудной жизни в Христову пристань. Прибыли также нахарары, азаты, княгини и другие сепухи страны Иверской, дабы удостоиться прощального благословения блаженной. И все просили у нее частицы от железных оков в память о святой. А она им говорила: «Я не достойна этого, но пусть будет на то воля Божья— поступайте как знаете». Она благословила всех и говорила: «Всещедрый Христос одарит вас духовным благословением». Она поблагодарила придворного епископа, как кормильца и отца. И так простившись со всеми и благословив всех во Христе, попросила похоронить ее там, откуда ее выволокли в первый раз, если сочтут ее достойной этого.
И так простившись со всеми и благословив всех во Христе, она со всем народом восславила победу всесвятой Троицы и вознесла благодарственную молитву: «Славлю тебя, Христос, сподобивший меня, недостойную, умереть, дабы стать угодной в твоем царствии, и ныне содержи верующих под всемогущей десницей своей, мучения мои да будут угодны тебе по заступничеству святых отцов моих, возлюбивших имя твое, чтобы всеми прославлялось имя твое святое! За тебя отдаю душу свою!» Сказав это, святая испустила дух во славу Божью. Все проливали слезы, рыдали, охваченные великим страхом, и благословляли Бога.
Епископ и весь народ взяли тело и дали омыть его благочестивым женщинам; умастив благовонными маслами, позаботившись о ладане и окутав чистым саваном, они положили ее куда она велела. Всю ночь до самой обедни прославляли они Бога, а затем, совершив торжественную службу, учредили 17-й день месяца калоц — день успения святой — великим праздником, дабы ежегодно праздновать его во славу Божью. И немало исцелений было ниспослано Богом по заступничеству святой княгини.
Такова история мученичества св. Шушаник, посвятившей себя Богу и приблизившейся к Христу и ставшей близкой и родной св. Духу. Всесвятой Троице слава во веки веков. Аминь.


МУЧЕНИЧЕСТВО СВЯТОГО ИЕЗИДБУЗИДА



В царствование персидского царя Хосрова, сына Кавада, особенно участились подвижничества во имя Христа и немало [людей] было предано мученической смерти в стране персидской, перед царским двором. В это время [подвизался] муж из той страны, маг Махож, [родом] из области Бершапух, [уроженец] села Кунарастан, родители которого были служителями огня, и сам он с детства был обучен магии. [Муж] сей был непревзойденным наставником, знатоком религии огнепоклонства, [человеком] отмеченным мудростью. Раз по какому-то случаю он оказался в царском войске и стал очевидцем пыток некоего святого мученика, по имени Григориос4. Изумившись смелости мученика и преисполнившись ревности к его благей вере, он сказал в своем сердце: «Господи Боже христиан, воззри на меня и укажи путь, по которому идти, открой и мне вместе с твоим мучеником врата милости твоей, чтобы сподобиться царствия твоего, Господа неба и земли». В ту же ночь было ему чудное видение, будто он в святой церкви к ему является некий муж в белом облачении и говорит: «Блажен ты, сподобившись сей светлой церкви, отныне уверуешь в Бога, Творца неба и земли, в Сына соравного, в Духа сотворящего, о чем сказано в святом учении Евангелия». Проснувшись, он уразумел смысл видения, всем сердцем уверовал [в Бога] и сказал: «Бог христиан — истинный Бог». И с тех пор пребывал в [религии] огнепоклонства с покаянием.
Оттуда он отправился в Сюникский край, где с любовью внимая [чтецам], углубился в Священное писание. Пробыв там несколько месяцев, он затем направился в [центральную] Армению, достиг Айраратской области и поселился в армянской столице Двин, примкнув к магам некоего амаркара8 Армении, по имени Хосров Пероз. И с пренебрежением относился к магии. Как-то зимой, в мехекан9, по персидскому календарю соответствующий началу года, когда они по своему обыкновению приносили грязную жертву огню во дворце амаркара, блаженный Махож стоял с ними у огня со сжатыми губами. Вдруг поднявшееся от жира пламя достигло потолка и охватило его. Маги, позабыв о жертвоприношении, бросились тушить огонь. Но, не сумев [справиться с ним], выбежали и рассказали о случившемся. Азарапет армян, услышав шум толпы, устремился в церковь и стал уговаривать служителей взять святой крест и отправиться во дворец, надеясь с помощью креста унять огонь, в трудную минуту поневоле уверовав [в его силу]. Служители, взяв святой крест, поспешили к месту. Как только святой крест оказался напротив дворца, разгоревшееся пламя погасло. Это было великим знамением пречестного святого креста для страны Армянской на радость благочестивым и в посрамление огнепоклонству. Видя это, жена амаркара выразила великую благодарность служителям святого креста. А блаженный Махож, узрев такое чудо, сломал и отбросил в сторону жезл, которым волховал, сорвал со рта повязку и, подойдя к дьякону, взял из его рук кадильницу, воскурил ладан перед святым крестом и объявил о своей вере в Христа. Обращаясь к служителям креста, он сказал:
— Молитесь Богу за меня, ибо и я христианин. При виде этого маги говорят ему:
— Как ты осмелился сделать это? Блаженный сказал:
— Я давно уже верю в христианство и с угрызениями совести: выполнял обязанности мага, но теперь открыто исповедую веру в Христа. Узрев все эти чудеса, я больше не буду служить огню.
На следующий день маги отправились к правителю Армении,. которого звали Нихоракан, и донесли на блаженного. Судья: вызвал его к себе и говорит:
— О несчастный, почему ты безрассудно отрекаешься от веры отцов, нарушая обет свой. Блаженный говорит:
— Скажу тебе правду о себе, о судья. Все свои двадцать пять лет я все заблуждался, а теперь, познав истинного Бога, отрекся от многобожия отцов. И отныне соблазны жизни не смогут меня разлучить от этой веры, ибо готов я к мучениям, которым меня подвергнут.
Разгневанный, правитель приказал нанести блаженному дважды двенадцать ударов, сбрить ему бороду и волосы. Затем, записав допрос, велел заковать его руки и воли в кандалы и бросить в тюрьму. В тюрьме святой встретил сопричастного своим страданиям [мужа] по имени Нерсес, давно уже арестованного за [веру] в Бога. Блаженный научился [у него] святой вере нашей, [выучил] двадцать псалмов и, исповедуя веру в Христа, неустанно молился.
Через некоторое время Нихоракана сменил [человек] по имени Нахапет. Когда он занял судейское место, к нему привели блаженного Махожа. Говорит ему Нахапет:
— Как ты осмелился оставить бога отцов и уверовать в чужого [бога] Христа?
Блаженный говорит:
— Есть один Бог — создатель сущего, властелин умов всех благодетельных людей. Когда я его узрел, моя вера в других богов поколебалась, он привел меня к истинному богопознанию.
Пришедший в ярость Нахапет приказал его немилосердно избить и в тех же кандалах отвести в тюрьму.
Он пробыл в тюрьме еще три года, после чего попросил священника дать ему Господнее крещение, дабы назваться именем Иезидбузид, что в переводе значит Богоданный, т. е. спасенный Богом и носящий на себе печать святого Духа. Благодаря чему он укрепился в тюрьме душой и, сняв с себя одежду, роздал ее нищим, сам же прикрылся вретищем из козьей шерсти. И так постами и молитвами бдел в непрестанном псалмопении, пребывая в добром монашестве.
По истечении еще трех лет Нахапету наследовал [другой], которого звали Кнарик. Какой-то секретарь его пошел в темницу, пытался искусить его и говорил:
— Тебе недостаточно было всей страны Арийской, что ты отворотился от магии, отторгнув себя от мира и веры? Святой ответил:
— Для всех лишенных разума [тварей] естественным состоянием является служение. Животные находятся в услужении [своего] хозяина. Так и люди обязаны служить лишь своему создателю Богу. В неведении своем я служил пустым вещам. Но с тех пор, как Бог смилостивился надо мной и, овладев моими мыслями, связал их любовью к своим заповедям, осветив надеждой милостей своих, никакие жизненные испытания не могут поколебать моей веры.
Услышав это, секретарь в гневе топнул ногой и стал немилосердно бить его палкой. Многим другим пыткам подверг он блаженного, пытаясь заставить его сохранить магию.
В это время царь, прослышав о жестоких насилиях и притеснениях, чинимых в стране Армянской [персидскими] чиновниками, послал трех [своих] верных вельмож навести в стране порядок. Одного из них звали Нато, он носил титул «дровандакана», второго— Пероз, этот был мобетом области Рей, и третьего — Хойап, сей был придворным царя. Прибыв в Армению, они многое упорядочили. И как-то, устроив публичное судилище, они по царскому приказу заняли судейские места. Тогда нечестивые мужи известили вельмож: «В тюрьме находятся трое мужей, которые отворотились от нашей веры и приняли христианство, некий ра-жик18, по имени Нерсес, некий Саак из Атрпатакана и некий перс Иезидбузид». И те приказали привести их.
И вот мобет говорит Нерсесу:
— Почему ты стал христианином? Блаженный сказал:
— Моя мать была христианкой, и я с детства уверовал в Христа, ваша вера мне совершенно чужда. [Мобет] спросил и Саака. И тот сказал:
— Я с детства христианин.
А блаженный Иезидбузид стоял позади и тихим голосом пел| шестой псалом: «Господи! Не в ярости Твоей обличай меня и не во гневе Твоем наказывай меня».
И [судья], отделив тех, говорит Иезидбузиду:
— О ты, несчастный, почему ты отрекся от светлой веры, уверовал в темное христианство да еще, насилуя себя, продолжал; приносить жертву огню?
— Да, приносил жертву, но я лучше тебя разбираюсь в магии.. И если позволишь, я поведаю тебе, и ты поймешь, насколько лучше любой другой вера христианская, изучив которую я пришел к твердому убеждению, что только христианство может спасти от страшной смерти..
Услышав это, мобет приказал сорвать с него одежду и клобук. Святого стали бить по голове и с корня выдрали бороду. Затем велели еще на три дня заключить в темницу трех блаженных. После чего вновь привели их [на допрос], но и на этот раз не смогли сломить. Тогда их заперли в какой-то комнате, не давали есть и пить, и мобет приказал всю ночь окуривать их дымом. Измученные святые кричали и взывали: «Поспеши, Боже, избавить нас, поспеши, Господи, на помощь нам». И так неустанно пели псалмы до утра. Десять дней пробыли они в темнице. Как-то в ночь на субботу, [в день], когда Иезидбузид должен был умереть мученической смертью, было ему видение. Некий муж кнутом ударил его по голове, и кровь потекла между глаз его. В это время явились три мужа в сверкающих одеждах и прогнали прочь ударившего, затем принесли венец из драгоценных жемчугов и возложили Иезидбузиду на голову. Проснувшись, он рассказал сотоварищам [о видении], и они поняли, что настал его час. И вот пришел в тюрьму палач и приказал доставить святого на судилище. [Иеэидбузид], простившись с братьями, пошел. Весь путь от тюрьмы до места судилища он пел четвертый псалом: «Когда я воззвал к тебе, ты услышал меня, Боже правды моей. В тесноте ты давал мне простор». Окончив псалом, он дошел до места казни.
Услышав [о предстоящей казни], все христиане устремились туда, чтобы узреть мученичества святого.
Святой стоял перед четырьмя судьями. [Вблизи] было установлено три креста для приговоренных к смерти. Мобет, подведя к ним святого, сказал:
— Видишь крест, на котором ты должен умереть? Пожалей себя и перестань упорствовать. Святой отвечал:
— Тверже прежнего я верю в Христа, надежду мою. Исполняй, что приказано тебе.
Тогда тот велел подвести его к кресту. С него сорвали немудреную одежду. Блаженный сказал: «Воистину должно быть так, ибо во время своего добровольного распятия Сын Господа моего Единородный спаситель нагим был распят на кресте, чтобы прикрыть наготу нашего прародителя. Да придаст он силы мне, дабы я смог побороть сатанинское ухищрение в теле моем». И, распростершись на древе, он начал петь 43-й псалом: «Поспеши, Господи, на помощь мне, спаси нас ради имени своего, как овцы на заклание идем». Когда подняли крест, мобет послал к нему человека в надежде, что он откажется [от своего решения]. Но [Иезидбузид], презрев их, не удостоил ответа. Он был пригвожден к кресту на многолюдном судилище, и стрелами пронзали ему бока.
В этот день должны были распять двух приговоренных к смерти, которых и распяли вместе с ним. Один из них был из племени хужик. Когда его подвели к кресту, он стал целовать ноги святому мученику и, взяв земли, смешанной с кровью, которая стекала с него, положил себе за пазуху. Палач ударил его по голове и тут же, пригвоздив его к древу справа от мученика, метнул в него стрелу, и испустил дух. А другой [осужденный] был еврей. Когда его подвели к древу, он стал молить судей: «Не предавайте меня смерти, я согласен принять огнепоклонство». А они, не обращая внимания на его слова, пригвоздили его ко древу слева от святого.
И блаженный был на возвышении под палящими лучами солнца между двумя осужденными на смерть и на виду у всего народа. В этом был удивительный смысл, и Господние слова об истинном исповедании [веры] применительны к нему: «Верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит». И апостол говорит: «Ибо, кого Он предузнал, тем и предопределил (быть) подобными образу Сына Своего».
Так неустрашимо принял мученическую смерть святой Иезидбузид на 23-м году [правления] царя Хосрова, второго числа месяца калоц, в воскресный день, в третьем часу. [Судья] приказал оставить тело блаженного на древе. А верующие с Божьей помощью взяли тело святого, завернули его в дорогие полотна и с большими почестями опустили в могилу, с великой радостью отметив праздник, в который воссиял и возрадовал души истинно верующих сей свет. За что всеспасителю Иисусу Христу, Господу нашему, вместе с Отцом вседержителем и Духом святым подобают слава, честь ныне и присно.



МУЧЕНИЧЕСТВО СВЯТОГО ДАВИДА, ЗАМУЧЕННОГО В ДВИНЕ


Итак, приступим к нашему краткому повествованию о мученичестве блаженного Давида. Поведаем прежде о том, откуда он, из какого народа происходил, как пришел в нашу страну Армянкую, каким был его жизненный путь и как затем стал он победителем на ристалище святого креста. Ныне с ревностным сердцем и по милости Духа св. начнем наше повествование.
Муж сей, по имени Сурхан, происходил из народа тачиков, из; прославленного, знатного и древнего рода. В годы правления великого Амазаспа, сына Давида Курапалата, блаженный мученик Христов с арабскими,войсками достиг страны Армянской, Айраратской области, Котайкской земли. Он побывал в деревнях и селах, видел .христианские порядки и благопристойную жизнь богопочитания. По милости свыше и внушению Духа св. им овладела прекрасная мысль, и он постоянно, и днем и ночью, в сердце своем думал об истинной вере Христовой. Наконец он отлучился от близких, дабы обрести Христа, с его помощью спастись, обновиться вторичным рождением в Отце, Сыне и Духе святом и освободиться от служения бренности освящением купелью, и крещением своим он [хотел] утопить фараона в воде и, не в силах более пребывать в [прежнем] служении, жаждал посвящения. И случилось это в [патриаршество] армянского католикоса Анастаса и в правление достохвального армянского патрикия Григора Мамиконяна.
И так как муж [сей] Сурхан был весьма любим и почитаем: многими, армянский князь Григор подвел его к католикосу Анастасу и [просил] крестить. И тот с большой готовностью и с великой радостью совершил над ним обряд крещения святой купелью во имя Отца и Сына и Духа святого. И Григор Патрик с помощью патриарха и святой купели переименовал его, назвав именем своего отца Давида. Вскоре он превратился в обитель всесвятой Троицы, во исполнение обещания Христа: «Я с Отцом моим придем обитель у него сотворим». И апостол говорит: «Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного» и что «Во Христа крестившиеся, во Христа облеклись». Также Исайя говорит: «И назовут тебя новым именем, которое нарекут уста Господа». И, наполнившись из семи родников благодати Духа св., сбрасывает он имя рабское и, покинув гору Синай, сиречь Агарь, которая вместе с детьми своими в услужении, возносится в вышний Иерусалим к сыновьям свободной [Сарры], которая всем нам мать, [мать] не Измаила, а Исаака, сына свободной. И восклицает вслед за Павлом: «Я сын не слуги, а свободного». Свобода, которой Христос освободил нас из рабства бренности, [приобщив] к свободе славы Сына Божьего.
И, уверовав в это, [Давид] поселился в равнинной части страны Армянской, в селении Дзаг. Через некоторое время он женился и, согласно апостольскому наставлению, благодаря праведной жизни, благопристойной и честной женитьбе заимел детей. И так, живя постоянно в благости, он достиг преклонного возраста и, охраняемый крепкой десницей Христовой, денно-нощно думал о вере Господней.
В годы [патриаршества] армянского католикоса Саака и правления армянского князя Смбата Багратуни сарацины овладели страной Армянской. Жестокий и злонравный предводитель
войска, находившегося в Армении, которого звали Абдалла, по наущению дьявола постоянно развлекался пролитием крови невинных. В это же время неправосудным Абдаллой был схвачен Давид, ибо истина не может быть утаена, и она стала известна. И, завидуя [его] вере в Христа, [Абдалла] по наущению лукавого и злого духа, которым был одержим, преисполнялся гнева и скрежетал зубами. И искал повода, чтобы заманить праведника в западню. К многоразличным хитростям прибегал он, [пуская в ход] ласковые речи и обещая подарки. А затем, угрожая мучениями, вел смертельный бой и требовал отречения от Христа и возвращения [в лоно] прежней [веры], [приверженцы] которой обещают признавать Бога, но не знают истинного Бога. А блаженный твердо пребывал в вере в святую Троицу, с непоколебимой решимостью и смелыми ответами отвергая заповеди лжеверы, полученной от предка, лжепророка по имени Магомет, именуемого великим, одного из заблудших, подобно Февде и Иуде Галилеянину, Тиран же дивился смелости раба Христова, [затем] приказал связать его, на три дня заключить в темницу и истязать различными пытками — избивать, волочить, выдрать волосы и бороду, чтобы вернуть в лоно заблуждения своего. Но [тот] не сгибался, стойко переносил .[все мучения] в надежде на бессмертную жизнь, вечную радость и нетленный венок Иисуса Христа.
На третий день, рано утром, [тиран] приказал привести блаженного к нему в комнату, в которой он находился со своей наложницей, и, раскрыв рот, смертоносно изрек: «Покорись моему приказу и отрекись от Христа». А тот достойно своему статному жиду, преклонному возрасту, внешнему благолепчю, прекрасным, ласкающим взор седым волосам, достодолжному воспитанию и преисполневности благочиния с отроческих лет до самой старости, подобно блаженному Елиазару, оставался тверд в блалом решении и не обращал внимания на угрозы, а, высмеивая и осуждая, хулил нечестивца на их же языке. Спошешник же дьявола приказал бросить святой крест на землю и, нанося удары кулаками, понуждал его попрать победу славы и залог [вечной] жизни святой крест. Но-он не подчинялся и говорил тирану:
— Я не выполню твоих гибельных приказов. Свершай поскорее, что задумал.
И тот, придя в ярость, выхватил меч, чтобы тут же в комнате убить блаженного. Но его наложница подняла крик, отняла у него меч, сказав:
— Почему убиваешь в комнате? Если он достоин смерти, пусть выйдет и умрет вне дома.
И это происходило не по воле дьявола, а по [воле] Божьей,, дабы всем стало известно мученичество блаженного ради Христа.
Тогда тиран пообещал подарить ему жизнь, если тот покорится [его воле], если же нет — [пригрозил ему] смертью на кресте. И [Давид] предпочел добровольную смерть ради Христа жизни с угрызениями совести. Он оставался неустрашимо мужествен, согласно Писанию: «Отойди от нечестивца, ибо тебе нечего бояться: и ужас к тебе не приблизится», а также: «Праведник не боится смерти», особенно же, согласно Евангелию Христа: «Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить». Посему он избрал смерть ради Христа. И блаженный был препровожден на место мужества, на поприще мученичества. Он стал молитыся и возносил: благодарения за неисчислимые милости, данные ему Христом, и за то, что [Господь] сподобил его мученической смерти во имя свое. Добровольно направившись к древу, он распростерся на нем. Крест же был установлен лицом к югу. Убийца, схватив меч, приставил его к боку [святого], устрашая и думая таким путем заставить его покориться. Святой Давид, уподобившись разбойнику, взывал к. Христу, со стенаниями говоря: «Помяни меня, Господи, когда придешь в Царствие Твое». А из толпы, окружавшей его, одни выкрикивали благие слова одобрения, призывавшие к отваге, а другие [склоняли его] к повиновению. Около креста стояла его жена, которая воодушевляла и горячо увещевала его оставаться непоколебимым в вере Христовой. И блаженный Давид с непоколебимой верой желал покинуть тело и прийти к Богу. Тогда [палач] вонзил меч в сердце, брызнула кровь, и он испустил дух во славу Бога, согласно Писанию: «Души праведных в руках Божьих»23. Крест, обращенный к югу, повернулся лицом к востоку.
Это изумительное знамение предстало верующим и неверующим, дабы стало очевидным могущество Христа и слабость врага. И возрадовались ангелы, ибо умножились ряды правосторонних, а левосторонние посрамились. Так принял мученическую смерть, во имя Христа святой Давид, презрев смерть и оставив на земле имя свое, а на небе со всеми святыми получив от Христа нетленную, непреходящую славу и корону царствия.
После сего на место [мученичества] поспешили Саргсак, еписксоп Аматунийский, со всеми священниками и церковной братией, спарапет армянский Мушег Мамиконян и его брат Артавазд со многими азатами. Сняв с креста, они понесли мощи блаженного Давида, мученика Христова, к [церкви] св. Григора. Принесли дорогие одежды и облачили в них святого, воскурили ладан, умастили благовонным миром и с псалмопением, благословениями духовными песнопениями при ярком свете огней положили в мар-тирий святого Иезидбузида. А древу святого мученика придали форму креста и установили на могиле. Меч же, которым он был пронзен, за двадцать дахеканов приобрел спарапет Мушег, сын марзпана Мамиконяна, дабы придав ему форму креста, почитать ;всем своим родом из поколения в поколение память [святого] во славу Божью.
Святой мученик Христов Давид преставился 23-го числа месяца арег, в понедельник, в шестом часу [дня], в истинном исповедании в Господа нашего Иисуса Христа. По его заступничеству верующие получают немало исцелений во славу и хвалу Отца и «Сына и Духа св., ныне и присно и во веки веков.



ПЛАЧ О БЕДАХ, КОТОРЫЕ В 152 г. [703 г.] ПРИЧИНИЛ НАШЕЙ СТРАНЕ АРМЯНСКОЙ ЮЖНЫЙ НАРОД ИСМАИЛЬТЯН ПОЖАРАМИ И ПЛЕНЕНИЕМ, А ТАКЖЕ МУЧЕНИЧЕСТВО СЫНА ГОХТАНСКОГО ВЛАДЕТЕЛЯ ХОСРОВА СВ. ВААНА, ПРЕСТАВИВШЕГОСЯ В 185 г. [736 г.,], ЧЕРЕЗ 33 ГОДА ПОСЛЕ УГОНА АРМЯН В [АРАБСКИЙ] ПЛЕН


I. Вот занесен [над нами] обнаженный меч, возвещенный из-гревле предостерегающим плачем Пророка. Меч, жаждущий крови, поднял на нас народ исмаильтян, с четырех сторон оглашающий землю львиным рыком и подобно четырем ветрам терзающий мо-эе, великий мир. Пророчество об Израиле касалось и нас — Иерусалим был разрушен до основания, и вся страна наша разрушена н опустошена. Благами нашей страны овладели чужеземцы, и бесчинно были попраны наследственные права, княжеское достоинство и власть нахараров. Там младенцы были разбиты о камни, здесь наши родители и дети поголовно угнаны в плен. Тех матерей чзрестно оплакивал Иеремия, а теперь и нас постигла та же участь.
О великий и чуткий к состраданию! Ты, кто был познан Богом уже во чреве и, родившись, осветился законами нашего Христа, ты, который в час смиренномудрия воззвал к св. Духу и, став его храмом, пророчествовал, подобно святому Аввакуму. И ныне, как тогда, оплакивают нас дороги Сиона, ибо, оскверненное, померкло сияние священных лампад и сосудов церковных, исчезла радость святых празднеств и Божественных духовных песнопений священников и служителей и вообще все благолепие мира. Знойный, мрачный вихрь, гонимый южным ветром, сорвал покров радости, попрал благородство и чистоту светозарного таинства, данного нам взамен рая древом жизни Христова креста. Окутанная беспросветным мраком, в черный траур оделась вся страна Армянская. Такой она предстала впервые в видении блаженного, наделенного пророческим даром Божьего мужа св. Саака, вечно заботливого пастыря разумного стада и попечителя страны Армянской, или еще ранее в видении дивного, лучезарного предка его, равноапостольного мужа, трижды блаженного святого Григория.
II. Во времена арабского владычества, начавшегося после смерти их предводителя Магомета, в 85 году по их летосчислению,
в годы правления Абдлмелика, сына Мрвана, [сарацины] объяли нас пламенем, [ибо] дьявол вдохнул в них гнев. Сговорившись, замыслили они против нас дело несправедливое, со смертельным ядом озлобления, ставшего причиной многих бедствий, ибо начали уничтожать, истреблять войска и военачальников, предводителей и князей, знать и нахарарских детей. Затем они поспешно разослали в разные стороны гонцов с ложной вестью, дабы коварными речами и обещаниями созвать {оставшихся нахараров] в одно место. От имени двора пожаловали! им много милостей и даров, щедро раздавали дахеканы, а также дали [воинам] жалование за год. Коварным обманом они обезоружили их, якобы с целью обезопасить себя от их мечей; [говоря]: «Вы не верны данной нам клятве». И, собрав их воедино, заперли в двух местностях: одних — в городе Нахичеване, других — в селении Храм. И главарь их, один из тех злодеев по имени Касм, приверженец Магомета, по повелению Абдлмелика был назначен! правителем Армении.
И, собрав нахараров страны нашей в названных местах, согнали их в святые церкви и, закрыв за ними двери, сказали: «Пусть никто не покидает это великое собрание». А сами, тайно вооружась, дабы быть при мечах, вышли наружу и заложили выход кирпичами. А они [нахарары] взывали к св. отрокам, благословлявшим в печи [Господа], и затем духовными песнями прославляли Пастыря и небесные силы. Те же, разрушив кровлю, подожгли [церковь], и пламя вознеслось выше вавилонского пламени. С одной стороны, страх перед царской карой, с другой—легион неистовствующих [сарацинов], окруживших толпу и угрожавших мечами. Изнутри жалость к детям, снедавшая отца, снаружи огонь, низвергавшийся с кровли. Загоревшаяся одежда сжигала детей, и отцы бросались [к детям], ибо их несчастная смерть не давала им думать о себе. И так они все вместе и сгорели.
Ныне, о святой [муж] Божий, оплакивай и наше горе, ты, говоривший: «Не посылай меня к народу моему», ибо горе твое сокрылось в могиле и глаза твои исторгают слезы из-за нас. Отверзни уста свои, заступись за нас, ибо твою смерть Господь сделал блаженнее нашей жизни. Скорби, земля! Плачь, небо! Стенайте все, вопите вместе с Пророком, ибо вас окутали мрак и туман! Обильными слезами не истязай себя, Иеремия, просивший родников для своих очей, ибо в нашей стране образовалось море из родников слез.
Злосчастный огонь, зажженный руками тленных людей, охватив деревянную кровлю [церкви], сжег ее до основания. Дым от пожара валил вниз вместе с огнем и нес всем ужасную смерть от удушья, губя и накрывая сверху беспомощную толпу. И их непрестанное благодарственное [пение] длилось до тех пор, пока жизнь не угасла в них.
Так палачи избавились от страха перед малочисленными, но отважными и благородными нахарарами, не раз одолевавшими
их, многочисленных. Были обезглавлены также все видные воины войска и [головы] их повешены на деревянных шестах. Так было покончено с этим делом.
III. Затем жестокосердные чужеземцы рассеялись по стране, разграбили владения убитых и, таким образом, захватили все богатство страны, завладели домами всадников и их семьями и, полонив, угнали в Нахичеван. Весть эта сокрушала [людей], и повсюду раздавались вопли. Угнав, показывали они на шесты [с отрубленными головами] погибших несчастной смертью, умножая страх не только среди нашего народа, но и по всему миру трубя о своей храбрости.
Это злодеяние было совершено на 16-м году правления Абдлмелика, погубившего страну нашу Армянскую преступными делами, которые он совершал до самой своей смерти; четырежды это происходило по его повелению. После его смерти, в первые годы правления его сына Влита, в 152 г. [703 г.] армянского летосчисления, в день Пасхи, [сарацины] погнали толпы пленных в столицу Двин. В жаркие дни держали всех в темницах; и я думаю, что число умерших там было больше, чем оставшихся в живых. С наступлением осени вывели их из темниц, связали за шеи и погнали с номерами и списками в Сирию. А по прибытии в Дамаск знатные люди были приставлены ко двору [для прислуживания], детей их отдали учиться ремеслу, остальных же роздали как пленных. Удостоились ли погребения умершие в пути — этого я не знаю, [не знаю также], при каких обстоятельствах они погибли там.
IV. Среди толпы несчастных находился маленький мальчик из области Гохтн, примерно четырех лет, по имени Ваан, сын Хосрова, владельца Гохтна. Он казался весьма даровитым, [поэтому] приказано было [высочайшим] двором заставить его отречься от нашей истинной веры. И когда это было сделано, они назвали его Ваапом. И стал он преисполняться мудрости, был превыше всех советников, учителем для своих сверстников и [занял] должность секретаря дворцовой канцелярии.
После смерти Абдлмелика, сына его Влита и брата Сулеймана, арабы стали поговаривать о том, что в отношении армян было совершено вероломство.
И когда на арабском престоле воцарился Омар, Бог заставил его вспомнить в сердце своем злодеяние, совершенное в отношении армян. Он строго повелел созвать всех пленных и, после того как они собрались, отпустил их. Пришел и Ваан, который был назван Ваапом, искусный в их вере, овладевший красноречием и мудростью, и поведал им о своих страданиях. В тяжелом положении оказался Омар, ибо никого мудрее не видел [в своем окружении]. Он потребовал свидетелей, но [в то же время] не желал признать [что Ваан армянин], а свидетелей, прибывших из Армении, [Омар] не принял. Эта непреклонность объяснялась полезностью мужа сего добрый по натуре, Омар остался тверд [в отношении] своего приказа и не изменил его. : И тогда он отправил нарочных конников в Месопотамию для разыскания списков, что было сделано с большой настойчивостью,; тем более что Божье провидение не ставило преград перед ними. Там нашлось 15 арабов, кои были хорошо осведомлены о [событиях того] времени и знали блаженного отрока. Все их показания были переданы Омару. Омар же, учитывая время, не захотел удержать его силой, а старался убедить юношу сладкой речью, [говоря]: «Не покидай нас, сынок, если ты чем-то не удовлетворен, недоволен жизнью, сделаю тебя известным в моем царстве, наделю властью и богатством». Но тот горел Божественным духом и смотрел дальше. Ничто телесное не могло соблазнить его, и он мудро отвечал: «Мои отцы, будучи в Персии, своими стрелами и копьями добыли огромное богатство и возвысились больше, чем многие азаты страны моей. И ныне, если [даже] все это в отношении меня удвоится,— [взамен] моего плена, который был следствием вашей отваги, вы возлюбили меня и сулите другие почести,— то и это не может меня поколебать. И если Бог усладил ваше сострадание милостью ко мне, отпустите меня посмотреть, в какой мере разорена отчизна моя, мои владения, затем по вашему повелению, назначив управляющих, я вернусь к вам»
V. После этих мудрых речей непреклонность [халифа] была сломлена, и он отдал приказ [относительно сего] дела, подкрепив его своей высочайшей грамотой.
Он [Ваан] достиг своей [области] Гохтна и согласно указу [халифа] назначил управляющих. Однако дальнейшие события подсказывают нам, что луч света веры, осветивший его разум, обратил его с мольбой к Богу избавить его от [арабов]. Ибо в скором времени до него дошла весть о смерти Омара. И он не пожелал вернуться, несмотря на твердый приказ и почести, ожидавшие его в Арабском халифате. Оплакивая вероотступничество, [совершенное им] в детстве, вновь и вновь обливался он слезами и думал в глубине души: «Отче святой, пребывая в выси, ты не отдалился от нас, ты даровал нам своего Единородного [Сына] на крестном алтаре, и св. Дух твой ведет нас по прямой стезе. Воззри на меня, истерзанного, ибо ты один владыка и сострадание твое безгранично; если тебе желанна наша смерть, мы не замедлим отдать [нашу жизнь] за любовь к тебе, ибо беспредельна милость твоя».
И когда [близкие] увидели все это — мысли его, далекие от земных радостей,— пожелали связать его мирской любовью, склонили его к женитьбе, дабы со временем не прекратился их род. И, сделав так, как сами того желали, они связали его родственными узами с владельцем Сюника. Однако он не изменил своему Бого-любию, ибо его не привлекала мирская слава. И тайно пребывав в Богопочитании и, не колеблясь, исповедовал Христа, дабы не оставаться в страхе отрекшегося [от него]. Наконец, подумав о своем преступном образе жизни, он отказался от своего положения и, взяв [на дорогу] припасы и двадцать всадников, вознамерился отправиться в Грецию. Возвратясь из Вайоц-дзора, он открылся своему тестю, нуждаясь в его совете о предстоящем странствии. Женщины встретили [весть] о его решении со слезами и говорили ему: «Когда ты по повелению [халифа] овладел отцовскими землями, ты стал для нас великой надеждой, а ныне мы видим твое намерение и становимся тебе чужими, ты для нас теперь будешь не живым и не мертвым». Усевшись вокруг него, они слезно молили его; «Посмотри на нашу невыносимую жизнь может быть, тебя потребуют от нас, тогда и мы отправимся с тобой в чужую страну, чтобы вместе жить и умереть. Слезно умоляем тебя, [не уезжай]».
Услышав это, блаженный стал сетовать на расстраивающие его [намерения] предложения, на их трудноосуществимость и большие затраты. Не считаясь ни с чем, вооруженный [св.] Духом и верой, он [уехал и] вскоре достиг страны Грузинской, где при содействии своих родственников-азатов хотел [подготовить] предстоящее путешествие. Там было еще больше покаяний, беспокойных ночных молитв с говением и взыванием к помощи Божьей. Пробыв там около года, он возвратился в Армению, в Арагацотн. Надоевшие ему всадники, взятые в качестве помощников, были отпущены им. Здесь, в царской области, близкие ему азаты, посовещавшись, решили вывести его из укрепленной области и отправить в престольный город. Однако, не считая достаточным свое решение, они обратились за советом к ишхану и католикосу. Я думаю, что вездесущий дьявол, сплетая ковы, вовремя подоспел и вселил страх в сердце военачальников и главы христиан, и посему они сказали: «Пусть он уходит подальше от нас, а то и себя погубит, и нас. Ибо, может статься, что блаженный муж отречется от нашего Христа».
Этим они еще больше возмутили его. И [тогда] он отказался от припасов и всех своих помощников, за исключением одного человека, своего почитателя. Но и. его не обошел дьявол, ибо и этот сказал: «Я иду со своими товарищами; если дашь мне своего коня и меч свой, я не предам тебя жаждущим твоей крови». А он, видя его лукавство, дал ему [просимое] и с любовью отпустил. него не осталось ничего, кроме небольших припасов, которые дала ему вначале жена, отправляя его в дом своего отца, и ничего другого при нем не было. Так пошел он, вооружать верой как кольчугой, и достиг города Вагаршапата. Там повстречался с католикосом, который сказал [ему]: «Иди в какую-нибудь пустынь, чтобы не причинить вреда другим».
И так, отвергнутый всеми, двинулся он [в путь, преодолевая огромные трудности, пока, обессиленный, не упал на землю. Вск ре к нему подъехал некий человек с возом. Взглянув, он увидел [блаженного] мужа, протягивавшего ему зотолой перстень: «Отвези меня в какой-нибудь монастырь»,— промолвил он. И он думал о Боге, и из уст его вырвались слова: «Милосердный Господь, ты тот, которого предали, как братья Иосифа, повергшие в горе огвд-одеждой [его], вымаранной кровью козла, будто изодран был о клыками зверей. Ты оставил также невредимым Даниила, [сохра нил] в печи святых отроков. Ныне, нетленный Боже мой, нечестие мое да не будет поминаемо тобой, ибо беспредельно твое человеколюбие освободи меня от горьких стенаний и гонений».
Приближались дни Великого поста. Уже полгода как он жил черноризцем в монастыре. Проливая море слез, мысленно общаясь с Богом, не отверзая уст, он наполнялся всевышней мудростью. Однако коварный сатана, по обыкновению будоражащий чувства людей, вселил страх в [сердце] монахов: владетельница тех мест, извещенная кем-то из своих приближенных, послала в пустынь передать [монахам]: «Пусть он от вас уйдет, дабы не причинить вреда ни себе, ни вам». А он воссылал хвалы Богу и говорил: «Когда лукавый поднимается войной [на меня], я уповаю на тебя. Укрепи мой дух в страде тени смертной. Не отдаляй от меня посох и древо святого креста твоего. Вот я проткнут клыками волка, как тот, попавший в Иерихоне в руки разбойников. Не оставляй меня полумертвым, ибо я нуждаюсь в саване и умащении».
Наконец он добрался до заброшенного скита. Там он провел год, до следующей осени, в одной власянице и непрестанном бдении. Как сильно мучимые жаждой олени хотят припасть к источнику, так и он жаждал любви Божьей. И ему доставляло удовольствие, подобно святому Давиду, превращать слезы в пищу себе. И с тех пор, не возлагая больше надежд на людей, он вознесся выше тела к своей нематериальной сущности, отстранив от себя злокозненного сатану.
Обдумав все, он пустился в путь и достиг тех мест, где находился правитель арабский, чтобы попросить у него разрешения открыто исповедать свою веру. Ибо он хорошо знал Св. писание и являлся служителем храма божественного св. Духа и во всем был опорой [для верующих]; прекрасно разбирался [также] в исмаильтянских вздорных россказнях. И он не то, чтобы дерзко шел на смерть — он хотел признания своей истинной веры и отречения от выдуманной ими лжи. «Ибо я принял их [веру], я будучи зрел умом,— говорил святой,— и лишь в отроческие годы отличил правду от лжи. И теперь я уразумел суть вещей. Из разговора [с арабским эмиром] станет ясно, что мне делать. Если они будут мучить меня и не пожелают признать моих прав, я не стану скорбеть. Христос умер ради меня, и я ради любви к нему готов [умереть] десять раз: за его поношение — [подвергнуться] поношению, за истязание — [обречь] себя на истязание, за оковы [его] — надеть оковы, за [его] судилище — предстать перед судом и стать в ряд не ложных, а праведных мучеников, если я истинный христианин... за муки его [подвергнуться мучениям] вслед за Киренеянином понесу я свой крест, за копье, [пронзившее тело Христа], [приму] меч. И так в соперничестве с Павлом восполню я недостаток в плоти моей скорбен Христовых, если Господь сподобит меня этого». Некоторые уговаривали его отказаться от [принятого] решения, но его не радовали их советы, а раздававшиеся в ушах [слова] одобрения братьев постоянно преисполняли мужества. Когда же настал час отбытия, некий монах, настоятель монастыря св. Ованеса, породнившийся с ним своим Боголюбием, узнав об этом, приготовил ему на дорогу лошадь и тулуп, а одного из молодых монахов он уговорил отправиться вместо себя;со святым, чтобы прислуживать ему. И за те четыре года, на протяжении которых благочестивый странствовал с ним в постоянной нужде, три чудесных видения были ему, о чем я не в состоянии рассказать, ибо и Тарсонский говорит: «Видя свет и не слыша гласа», хотя оба они и были непостижимы для него. Не значит ли это, что видеть глазами души то же, что слышать Господа: «Не мешкай, ибо я с тобой, и сделаю твое дело непобедимым, и причислю тебя к лику первых святых».
И с наступлением праздника св. Креста, он, премного каясь [в грехах], вошел в Божий храм. И некий муж из монастыря Макенис, по имени Согомон, дал ему одобрительное письмо, а также помог одеться надлежащим образом. А блаженный сей, обливаясь слезами, пустился в невозвратный путь, как тот вселенский проповедник в Рим. Он дошел до Бзнуникской области, до селения Арцке, [затем] пришел в монастырь Ерашхавор у подножья Маси-са, настоятелем которого был некий [св.] отец, по имени Артавазд, который подобно Аврааму в течение трех дней оказывал ему гостеприимство. И когда [блаженный] собрался в путь, приготовил ему на дорогу все необходимое. И чудеса те исходили от Бога, ибо он во всех пробуждал любовь. И пошел он и прославился.
Многие всадники, возвращавшиеся с войны с севера, повстречавшись с ним, группами вступали с ним в спор и не могли оспррить того, кто говорил с ними Божественным писанием, доказывая, что Христос — Сын Божий.
Дойдя до великого города Урфы [Эдессы], стал он на колени перед образом Спасителя, прося отпущения [грехов] за свое младенческое неведение. Оттуда пришли они в Калиникое, перешли реку Евфрат и, с большими трудностями преодолев дорогу, достигли города Руцапы, резиденции арабского халифа Шама. Юношу, сопровождавшего его, он отпустил домой, а сам несколько дней оставался вне города, думая, что, возможно, кто-нибудь известит о нем двор.
VI. Но я думаю, что здесь была замешана рука дьявола, говорившего своим сообщникам: «Отдалю мужа сего от Христа и приближу к аду, но вы, братья, споспешествуйте мне, ибо он страшно отдалился от меня». И собрались дворцовые советники, сели вокруг него и сказали: «Не сходи с легкого [пути] на тяжелый. Живи во славе и помни нашего пророка, который дал нам оей великий мир, а там уготовил нам сладкую жизнь рая, а ваш Христос, распятый евреями, умножил среди вас смерть». Он же, укрепляясь св. Духом, отвечал им: «Говорящие в вас [бесы] просили [Христа] в стране Гергесеев поставить их правителями над свиньями и погибли в пучине морской. Да погибнут в вас ваши тщетные злоумышленные советы». И, побежденные им, они стали сомневаться в своей вере.
А он, поддерживаемый Богом, пошел к главному секретарю, бывшему ранее его учителем, и поведал [ему] о своем намерении. «Вера моя истинна, и я не ведаю страха,— [говорил святой],— поэтому прошу тебя, расскажи обо мне халифу». Но тот, видя его смелость и презрение к их вере, остерегал его от ужасного наказания, предсказывая ему мучительную смерть за опасную непокорность. «После же смерти,— [говорил он],—тело твое станет пищей для птиц и будет оплакиваемо христианами». И лицо его прояснилось, скинув грусть, и возрадовалось сердце его. Главный же секретарь, видя это, стал его смиренно упрашивать, обещая почет и власть при дворе, если только он согласится [отказаться от своего намерения]. Взяв с него клятву, он дал ему 30 драм и отпустил восвояси. Но деньги, полученные за клятву, [св. муж] при нем роздал нищим. Сам же, оставаясь без крова в зимнюю стужу, едва прикрытый одеждой, довольствуясь скудной едой, казался бесплотным.
И отправился он к хеджубу государства. Тот в страхе не хотел предавать огласке это дело и сказал: «Слух мой не выносит подобных речей, и в них я вижу смертельную опасность, нам они принесут раздор, тебе — смерть». И приказал оставить его, сказав: «Мечом, вонзившимся в твое тело, ты можешь поразить и других». Он же счел [этот] совет небогоугодным, размышляя над тем, что нехорошо уклоняться от сражения. Не видя выхода для завершения начатого дела, он пал на колени пред [образом] Бога, моля его. Эту молитву мы нашли записанной, вот она:
«Единородный Сын Божий, нареченный быть пастырем заблудшего стада, найдя его, ты возложил его бремя на свои плечи, распростерши длани, ты собрал вокруг себя всю вселенную; не оставляй же меня, странника, без помощи, смой с меня грех своею кровью и живоносным телом своим, ты манна бессмертная, сошедшая к нам с небес и даровавшая нам хлеб. Мой Иисусе, спаситель мира, по воле Отца твоего и св. Духа, а также твоей ставший в руках наших жертвой и путеводителем на жизненном пути нашем. Святой Отец и Сын святой и святой Дух, которых мы исповедуем как единое Божество в единосущной Троице в трех лицах, далекое от всех и близкое ко всем, и ему слава во веки веков. Аминь!».
После благодарственной молитвы пошел он к некоему палачу по имени Кабш, который был правителем Хима. Оповещенный, тот пожелал выслушать его историю. И вот повели его к тирану. Когда тот прочел его послание, удивился красивому письму и правильному слогу. Он приказал привести его к себе и, взглянув на него, ласково заговорил: «Почему, Ваап, ты в таком нищенском одеянии после той славы, [которую имел]? Значит страна Армянская довела тебя до такого состояния». Святой же сказал ему в ответ: «Если Господь мой, уничтожая себя, в образе слуги дошел до нищеты ради нас и покорился смерти на кресте, если все это он вынес ради меня, от него я не отрекусь». Тиран сказал «Злые бесы холодных армянских гор, обольстив, навели на тебя безумие говорить бессмысленно». Мученик возразил: «То, что раньше было во мне по вашим законам, я изгнал из себя, и подобно тому, как тьма изгоняется светом, так ваша [вера] была изгнана из меня». Судья же продолжал: «Мудрецы вашей лживой веры говорят, что вместо низвергнутых появились другие злые духи. И в самом деле так: ибо для вас есть злые духи здесь и там, куда вы надеетесь уйти. Ты, благоненавидящий муж, как бесноватый отказываешься от своей жизни во славе».
И приказал он казначеям принести драгоценности, золото и серебро, разноцветные шелковые ткани и, положив перед ним. сказал: «Несчастный злодей, возьми все это, и слуг, и служанок, коней, мулов и верблюдов, [дам] я тебе также достойное тебя княжество, здесь или в Гохтне, [где ты пожелаешь]. Подумай о нашем пророке, который даровал нам сие великое государство, а там
уготовил сладкую жизнь в раю». Святой ответил ему: «Я давно слышал о твоем красноречии и хитрых уловках многих своим красноречием ты потянул в пропасть погибели и сделал такой ли жертвой геенны [огненной], как ты сам одних — грозными речами других—смиренными, ласковыми словами, третьих—суетным им ществом и иным достатком, некоторых — [посулами] возвеличит преходящей властью и почестями и многих обманул ложной надеждой, суля [им] вечную жизнь и сладостный рай. Ты всячески пытался своей мудростью, легкой на всевозможные выдумки, вывести колеблющихся на публичное обозрение и, заставив отречься [от истинной веры], погубил их. За них ты ответишь вечными мукамм в геенне огненной. Но меня, раба Божьего, ты не сможешь победить своими хитрыми и злостными уловками, ибо я защищен; страхом Божьим, а знание Св. писания преисполнило меня силой хранить заповеди Христа, и я искуснее и образованнее вас и в вашем лжеучении. Ибо вождь ваш, которого вы называете пророком, умер, а кости и могила его находятся при вас, а ты приближаешь его к Богу и называешь распорядителем рая — его, ставшего причиной и провозвестником вашего заблуждения. Если же ты хочешь поступить со мной по справедливости, позволь мне открыто [придерживаться] христианских обычаев и следовать вере моих предков. И мне не нужна эта твоя преходящая слава; если хочешь? можешь отнять у меня мои владения, ибо я [все равно] покину их, как всякий [смертный] человек. Где мировая власть твоего отца или владычество твоих, братьев? Не превратишься ли и ты в мгаовенье ока в тень, ведь и ты смертен?».
Тиран, преисполненный ярости, приказал бросить его в темницу и приковать ногу к пню. В темнице он стал молить, чтобы приковали ему и вторую ногу. И они, дивясь смелому желанию, исполнили его просьбу.
И тиран немедля послал гонца к Мрвану, находившемуся в то время в Месопотамии, дабы от него получить точные све



МУЧЕНИЧЕСТВО СВЯТЫХ КНЯЗЕЙ АМАЗАСПА И СААКА, НАХАРАРОВ ИЗ РОДА АРЦРУНИ


В царствование императора Льва [пастырство] архиепископа константинопольского Флавиана и в патриаршество католикоса армянского Нерсеса ожесточились гонения сарацин на христиан. В Сирийской Месопотамии, Каппадокии и Аравии появилось немало мучеников. Ибо южная держава затаила злобу на греческого императора за победу, одержанную с помощью св. креста над исмаильтянами4, когда [они], пожелав овладеть престольным городом Константинополем, с бесчисленным множеством вооруженных до зубов войск двинулись по волнам океана из Сирии [на Византию].. Но упомянутое в послании неисчислимое войско, равное двенадцати мерам горчичных зерен, потерпев кораолекрушение, утонуло в, бездонной пучине морской, погребенное разбушевавшимися волнами. Через три дня [ромеи] отслужили [в честь победы] литургию в [соборе] святой Софии, а на следующий день с раннего утра древо [святого креста] поражало копья [врага] ужаснее, чем жезл Моисея [народ] фараона, ибо оно могущественнее Моисея и его жезла. А усомнившиеся в могуществе древа Христова [мусульмане] укрылись на необитаемых островах и, страдая от голода, подобно рыбам стали пищей друг для друга. Эта кара гнева Божьего настигла их за поношение креста Христова и церкви в послании [императору], как ранее [настигла] Сеннахерима, [написавшего подобное же письмо] царю Езекии во дни пророка Исайи8. А царь, Лев и патриарх Флавиан воздали великую хвалу Богу вместе с: населением города и всей Азии, и в кащй бы уголок земли до церквей христианских ни долетала весть [о победе, там] все более прославлялось имя Христа. В те годы марзпанство было вверено Амазаспу из рода Арцруни. Он правил наследственным владением, княжеством Васпураканским. И было у него два брата, старшего звали Саак, а младшего Меружан. Это были славные и доблестные мужи, твердые в вере и правилах христианских, непоколебимо и непогрешимо следовавшие уставам и свято [хранившие] заповеди Божьи. А злотворный дьявол, позавидовав доброму имени славных мужей,, преисполнился зависти. И вот какие-то клеветники доносят на них главарю сарацин, что они якобы замышляют восстание. В страшной ярости, подобно кровожадным зверям рыча на доблестных мужей, они начали замышлять против них зло. В то время правителями сарацин были некие два мужа, по имени Муса и Ахарон, сыновья Махмета, поделившие между собой завоеванные ими земли.А он тотчас же послал к азарапету Армении человека по имени Хуэима, подозревая, что, возможно, обвинения в их [армян] приверженности греческому императору не лишены оснований. Этот, достигнув пределов Армении, поспешил послать им приглашение явиться [к нему] с любовью и миром, ничего не сообщив о замышляемом против них злодеянии.
Они же, не зная за собой никакой вины, передав управление краем Давиду Мамиконяну и возложив на него свои полномочия, безбоязненно отправились с пришедшими гонцами, хоть и подозревали их [сарадин] в вероломстве. И азарапет пустился в путь в город Партав, захватив с собой доблестных нахараров Арцруни. Когда они достигли означенного места, он раскрыл замышляемое против них зло, заявив им о том, что они должны или отречься от веры Христовой, или умереть в мучениях, должны выбрать — отречься ли им ют исповедания Христа и отказаться от связей с греками, или умереть мучительной смертью. Лишь так они смогут отвести от себя подозрения. Он заключил их в оковы, бросил в тюрьму, советуя им [ценой отступничества] рассеять подозрения в подготовке восстания, получить великие дары и почести от халифа, удостоиться еще большей власти, выказать преданность двору и прославиться во всех владениях сарацин, льстиво обещая удостоить их чести второго места [в государстве]. Но так как в их помыслах и намерениях жила вера в св. Троицу, в непоколебимый апостольский камень, они к обещаниям их отнеслись как к детской игре и домыслам. Как таран [откатывающийся] от неприступной стены, уходили посланные к ним споспешники дьявола. Много раз угрожал он отдать их в руки жестоких палачей, грозился подвергнуть пыткам и предать мучительной смерти. Нестерпимая мысль об этом вселила ужас в [сердце] трусливого и малодушного Меружана, и, еще не испытав мук, он сбросил с себя облачение веры Христовой, ({полученной благодаря] крещению, и по злополучной преемственности отправился к азарапету и изъявил свою покорность... согласно их вере немедленно подвергнуться обрезанию. Он произрос как :виноградная лоза, но высох быстрее смоковницы, не принесшей :плодов своему Господу. И отправился он с княжескими почестями править Васпураканским краем вместо братьев.
Давид Мамиконян, узнав об этом, поспешил ему навстречу, встретил и отсек мечом его главу, смыв позор с рода Арцруни.
А трижды блаженные Амазасп и Саак, услышав о гибели брата своего и кознях дьявола против них, рыдая и обливаясь горькими слезами, с безутешными стенаниями возносили с надеждой свои жалобные мольбы к Христу, дабы не лишиться крепкой защиты охраняющей десницы Божьей и не быть покараны, как их несчастный брат, сочетавшийся с нечистыми душами, а остаться твердыми в вере Христовой, которой они освятились благодаря крещению Духом святым. Они пребывали в темнице и молили всеблагого Христа сподобить их мученической кончины.
А злокознивый пуще прежнего натравливал споспешника своего на святых мужей, угрозами, устрашением и льстивым обманом думая низвергнуть их в пропасть погибели грязных смертоносных соблазнов.... их пророка... И они устроили публичное судилище в присутствии толпы, найдя среди некоторых нахараров Армении, прибывших встречать азарапета, посредников в обманном обольщении. Святые же, духовно вооруженные верой Христовой, последовательно излагали содержание Евангелия, не ведая страха, и смело раскрывали перед тираном вкратце учение о без-начальности Отца и вочеловечении со временем [Сына] и о Единосущной Троице. А [тиран] дивился их .смелоста, ибо вместо того, чтобы отвернуться от веры Христовой и праведных свидетельств святых апостолов о божественности Христа, они добавляли еще и хулу на их вождя и пророка.
Нахарары были чрезмерно обеспокоены грозным предостережением животворящего Спасителя, о коем напомнили им святые: «А кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской», и еще говорится: «Лучше было бы этому человеку не родиться», а также: «Горе человеку, впавшему в соблазн». Тиран же, рассвирепев, метался, как кровожадный зверь, от пренебрежения к творцу их заблуждения и от хулы на воображаемого их пророка, [причину] их погибели. И, ошеломленный, он не знал, какое еще зло причинить святым. Он отдал приказ немедленно покончить с ними. И палачи повели их на место мученичества. А они с такой быстротой устремились [к лобному месту], словно шли к брачному ложу. Призываемые на поприще мученичества, шли они беззаботно веселые. В пути они ободряли друг друга с бесстрашным мужеством вступить на поприще мученического подвижничества и не печься о жизненных делах, о женах и детях, и говорили друг другу: «Будем помнить о нашей надежде на благовещенное пришествие Христа, сказавшего: «Кто оставит дом, жену, детей или земли свои из-за гонений ради меня или ради Евангелия, тому если не воздается во сто крат в этом мире, то в следующем, грядущем, [будет дарована] вечная жизнь». Вспомним сказанное Петром Спасителю и ответ Спасителя: «Вы, идущие за Мной, в следующее пришествие Мое Я воздам вам». Вспомним увещание Спасителя, сказавшего: «Если кто хочет..-.идти за Мною, отвергннеь себя и возьми крест свой и следуй за Мною». Не забудем о увещании: «Кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее». Вспомним о предостережении и обещанном [воздаянии] Спасителя исповедникам и отступникам. Не воспротивимся отправиться за зовущим в вечную пристань, возложим на себя сладкое ярмо и легкое бремя. Трудолюбивому работнику не подобает возлагать руку свою на плуг и озираться назад25. Воин, потрудившийся в поте лица и преданный ратному делу, не прислушивается к болтовне вокруг и не оказывается лишенным даров вознаградителя. Не бойтесь тех, кто убивает тело и более этого ничего не может сделать. Терпением нашим сохраним [заполучим] наши души. Воззрим на Творца [нашей] веры священнодействующего Иисуса, который мог мирно пребывать во славу своей Божественной природы, но ради нас, грешных, покорился смерти на кресте. Посему и мы обязаны умереть ради него, особенно же ради нас самих. И если праведник умер за нас, неправедных, то мы [тем более] обязаны следовать примеру его смерти. Не почтем за стыд смертью нашей стать мучениками за него, Бога, ибо и Христос не посрамит нас, когда придет во славе Отца своего и святых ангелов, как и речено. Многими иными примерами увещаний они подбадривали друг друга оставаться твердыми в вере Христовой, [предпочитая] лучше умереть за смерть его, чем временно жить в изобилии и лишиться славы небожителя и щедрот святой Троицы.
За ними двинулись тиран с армянскими нахарарами и многолюдная толпа из города, желавшие стать очевидцами мученичества святых.
И вот тиран, возвысив голос, обратился к ним:
— К чему вам всуе умирать? Отчего б не прислушаться к моим добрым советам и не извлечь из них урок? Перестаньте упорствовать в знании суетного и живите среди нас.
Святые же отвечали:
— Мы вняли животворящему, благовествующему учению Христа и ему на службу поставили наш слух, с помощью него мы очистились от первородного греха, совершенного [по наущению] искусителя. Не дай Бог прислушаться к губительному и вредоносному голосу твоему, несущему нам безвозвратную гибель. Да останутся тебе и подобным тебе дары твои и наслаждения! Но нам, достигшим истины, познавшим ее из наставлений св. Духа, дабы отличить добро от зла, они не нужны! Исполняй волю твоего повелителя и нашедшего у него прибежище дьявола и предай нас какой угодно смерти. Мы готовы умереть подобно овцам, как распятый на древе ради нас бессмертный агнец, который искупит грехи мира.
И, дойдя до места мученичества, палачи по повелению тирана вооружились мечами, а стоявшие поодаль, напротив толпы, святые опустились на колени и, исторгая потоки слез, возносили молитвы Христу дабы ниспослал он им помощь и укрепил их в неустрашимой мысли приблизиться к месту заклания разумной жертвы. С мечом [в руках] подошел один из прислужников дьявола,, дабы по приказу тирана возглавить казнь святых. Тогда старший: [брат] Амазасп обратился к блаженному Сааку:
— Ты, по плоти оказавшийся мне братом, моложе меня; считавшийся меньшим при моем княжении, теперь ты станешь первым мучеником и воссядешь на первый престол, приняв мученичество первым. И, насладившись первой чашей мы возвеселимся за столом телесным пиром. Ныне ты первый испей чашу спасения Христова, и да будет прославлено имя Господа мученичеством твоим.
И святой Саак, как по указу наставляющего учителя, подошел к мечу и, осенив себя крестным знамением, склонил шею пред, мечом. Палач занес меч и отсек главу блаженному.
Святой же Амазасп простер руки к небу и сказал:
— Славлю тебя, Отче Господа нашего Иисуса Христа, сподобившего нас умереть за имя твое святое, сохранившего непоколебимую веру в тебя и возрадовавшего нас утешительным Духом твоим святым, обитающим в нас. [Благодаря чему] мы пренебрегли преходящей и временной славой, сбросили с себя старого человека и облеклись в нового, который есть Сын твой, пригласивший нас на небесную свадьбу. Слава тебе, святой и единосущной Троице, препроводившей брата моего на борьбу и [даровавшей] ему победу над врагом, возрадовавшей меня подобно обильному ручью пролитой чаши крови Саака,имя которого в переводе означает радость. Услышь, Господи, мольбу мою, раба твоего, проливающего кровь свою и добровольно идущего на смерть, дабы умереть за великое и грозное прославленное имя твое, стать мучеником и умереть за тебя, истинного Бога. Сущность твоей Троицы не отделяется в нашем исповедании, и три ипостаси не смешиваются в; наших свидетельствах, как того хотят нечестивые безумные гонители наши, от чьих рук мы претерпеваем на этом свете мученические пытки. Вот предреченное время, указанное тобою тайнове-дам мира [сего]: настанет время, корда убивающие вас окажут службу Богу. Ныне, Господи, прими заклание наше как разумную» жертву нашу во имя Сына твоего и во славу сопричастного твоей1 славе Духа, обновляющего создания твои. Услышь, Господи, проливший кровь свою ради нас, мольбу слуги твоего и сподобь меня примешать кровь мою к крови брата моего, дабы в совокупном мученичестве нашем прославилось имя твое святое через подвижничество наше.
Вновь,с простертыми к нему руками он со стенаниями и слезами целый час молился за землю и ее обитателей, и за тех, кто после них должны были править, [воссылая к небу] такие слова::
— Христос, спаситель мира, явившись на землю, ты благовествовал о мире своем через учеников своих. Отврати гнев свой, а останови нападение врагов, и умиротвори церковь твою миром; твоим непреходящим. Военачальникам и войскам страны Армянской даруй победу над выступающими войной против них и жителей земли огради от порывов южных ветров, будоражащих нас.. И все нужды поклоняющихся тебе исполни, [посылая им] благо-растворенный воздух, полезный дождь и обильные дождевые воды, и укрепи во всем слабость народа твоего во Христе. Ибо тебе принадлежит власть, и сила, и честь, и слава вечные. Аминь.
И, встав на колени, блаженный склонил шею. В ту же минуту палач, обнажив меч, отсек голову святому мученику Амазаспу. Так они погибли желанной смертью и в добром исповедании, оставив миру доброе имя и [став] гордостью церкви во имя святой; Троицы навеки веков. Аминь.






ПОДВИЖНИЧЕСТВО СВ. ХОСРОВА, ВЕЛИКОГО И ПРОСЛАВЛЕННОГО НОВОГО МУЧЕНИКА, ПОГИБШЕГО В СТРАНЕ АГВАНСКОИ, В
СТОЛЬНОМ ГОРОДЕ ГАНДЗАКЕ


Во времена владычества эламитян Армянское царство давно уже было окончательно низложено, а остатки ишханов, лишенные всего, рассеявшись, скитались по всей стране, отказываясь повиноваться друг другу особенно те, кто жил в неприступных твердынях страны Арцах. Они, как разбойники, жили в горах, недосягаемых местах и, засев на горных дорогах, грабили и обирали людей всякого племени, с кем только могли справиться. Они причиняли немало беспокойства христианам, требуя от них налогов. Так что и к нам пр''именительны слова: «И нет у нас в настоящее время ни князя, ни вождя, который пас бы нас» и т. д.
Вторит пророк плачу моему: «О, кто даст голове моей воду и глазам моим — источник слез! Я плакал бы день и ночь о бедах моего народа», который, лишившись всего, покинув свой дом, подобно волнам, затерявшимся в бушующем море, не пристал к гавани. Из-за великого коварства и мерзкого алчного нрава своего они [ишханы] сами стремились к этому, ибо предпочли быть в услужении у любого народа, чем повиноваться друг другу и быть свободными. Вследствие этого их угнетают и притесняют неверные и нечестивые народы из сыновей Хеттуры, Исмаила и эламитян, чье иго для христиан тяжелей железного ярма, особенно для жителей страны Понтийской, которые из-за непосильных налогов продавали своих сыновей ради собственного спасения. Вследствие это-то вспыхивало много мятежей. Ибо они разрушали богозданные церкви, пожалованные нам взамен рая, сравнивали с землей монастыри, превращали в хлев для скота часовни мучеников, унижали достопочтенных мужей, ни во что не ставили мудрецов. По этой причине многие христиане поколебались в вере, как об этом предвещал [еще] в древности апостол Павел: «В последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам обольстителям». Царь соседней с Албанией Иверюи также захотел опустошить страну [Албанию], лишить ее людей и скота; особенно сильному разрушению подверг он плодородную и богатую страну Утикскую. Все это случилось с нами вследствие умножившихся грехов наших, поскольку мы вели незаконный и неправедный образ жизни. Ибо патриархи, так же как епископы и священники, рукополагали за серебро, как сказал Исайя: «Священник и пророк обезумели», и настолько все обнаглели, что настоятелями церкви становятся не только миряне, которые не рукоположены в священники, но и их
жены. И всякий смело вершит зло, не боясь никого и не осуждаемый никем.
В такое время неожиданно воссиял, как ослепительная звезда, новый мученик Христа — Хосров.
Поведаем историю его мученичества.
Св. Хосров был христианином и сыном родителей христиан. Родом же был из страны Арран, [жил] недалеко от города, называемого Гандзак. С детских лет он отличался умом, жил в смирении и со страхом Божьим в сердце. А злокознитель сатана, сразившийся с Адамом с помощью женщины, начал воевать с юношей следующим образом.
В Арранском крае, в пределах великого города Гандзака, в деревне Арханашен жил некий незнатный и неприметный перс. Часть населения [этого села] была христианской, часть же состояла из язычников. Они жили как добрые соседи и друзья. Перс этот имел сыновей и дочерей от разных жен. Один из его сыновей воспылал низменным чувством к сестре своей, у которой с ним были разные матери. И, обесчестив ее, он прелюбодействовал с ней. Забеременев, она очень испугалась, что родители, узнав [о содеянном], убьют ее.
Между тем до того времени она была пленена юношей Хосровом. Ибо, светловолосый, белокожий и румяный, он был изумительно красив. И, поскольку они были соседями, она всегда видела его при входе и выходе из дома. Случалось, что она встречала отрока наедине. Тогда лукаво и ласково заговаривала с ним, надеясь ввергнуть его [в грех] и тем самым скрыть свои преступные дела и не быть убитой. Так она поступала многократно. Но непорочного и целомудренного юношу отнюдь не совращали слова девушки, и он противостоял злу, как в древности Иосиф, а возможно, с большей [стойкостью], если это не дерзость [так говорить]. Ибо тот, после столь [великого] целомудрия, вступил в законный брак и родил детей Ефрема и Манассию. Хосров же в наше время, не достигнув возмужания, вступил на плаху и удостоился венца победы.
Отец девушки, узнав о том, что она забеременела от прелюбодеяния, стал истязать дочь и допытываться: «Скажи мне, кто обесчестил тебя?». Порождение же сатаны дочь его применила испытанное оружие, которое во все времена являлось причиной многих зол для рода людского — оклеветала отрока Хосрова, думая таким образом избавиться и в то же время добиться своего. Она надеялась, что, подвергнутый пыткам, он отречется [от христианской веры] и возьмет ее в жены.
Тогда отважный мученик Христа Хосров был предан судье, который приказал бросить его в темницу. Он оставался в тюрьме примерно месяц, довольствуясь малым, не принимая пищи и благословляя Бога.
По истечении этих дней судья приказал вывести его из темницы. Пришли родители святого, показывали на свою седину и говорили о том, как любовно его растили. Мать молила: «Пожалей несчастную мать и не предавай себя в руки кровожадных зверей». Также отец, обливаясь горькими слезами, рыдая, говорил: «Перед. судом возьми [вину] на себя, сынок, лишь бы тебе избежать истязаний и смерти. После мы отвезем тебя в Иверию, и ты открыта можешь там исповедовать Христа».
Однако он отворачивал лицо и не прислушивался к их словам. Поняв, что отрок тверд и непоколебим в своем решении, они ушли от него с плачем. Судья же, услышав об этом, сказал: «Потерпим еще несколько дней, возможно, увещевания помогут ему образумиться». И вновь приказал бросить его в темницу. А сам думал о том, как поступить со святым. Святой еще восемь дней пробыл в темнице, не принимая в эти дни ни пищи, ни воды. По истечении этих дней судья приказал привести его к нему.
Заговорив с ним, судья сказал:
— Хосров, зря не пребывай в заблуждении. Обратись [в нашу веру] и исповедуй ее, тогда мы дадим тебе много золота и ту девушку в жены, а также [удостоим] тебя других почестей. Если же ты ослушаешься меня, я подвергну тебя многим жестоким мучениям.
— Дары твои да сгинут с тобой! — отвечал святой.— Я верю в Христа, царя моего, сотворившего небо, землю и море и все сущее в них.
— Пожалей свою юность и делай, что тебе говорю,— молвил судья.—Будь с нами, и я назову тебя своим сыном, и ты станешь им если же ты не согласишься, я изуродую твое прекрасное лицо..
Св. Хосров ответил:
— Я тебе уже сказал и повторяю снова — не приму я сплетенной вами лжи и рано или поздно я должен умереть. Судья сказал:
— Предам тебя огню, если ты не отступишься от своего упрямства.
— Не можешь ты разжечь такого огня, какой уготовил Христос для грешников и подобных вам нечестивцев,— ответил Хосров.
— По крайней мере признай Магомета, который дал нам сей мир и на том [свете] уготовил для нас рай,— молвил судья. [Тогда] святой сказал:
— Ты предлагаешь отречься от живого [Бога] и поклоняться смертным, которые сами заблудились и вас свели с пути истинного.
Разгневанный, судья приказал двум воинам связать блаженному руки сзади, надеть на шею железное ярмо и водить по городу на обозрение рамикам. Многие из язычников дивились смелости и непреклонному решению святого и тому, что он умирает с ложной надеждой. После этого судья, поняв, что решение его непоколебимо, вынес приговор — подвергнуть его побиению камнями. Взяв его, толпа [мусульман] вывела за город с северной стороны, к каменистому месту, на берег высохшей реки. Христиане, бывшие в городе, также тайком все пошли, чтобы стать свидетелями кончины св. мученика. Приведя блаженного на место, где ему суждено было умереть, они вновь [стали] говорить, согласно повелению судьи: «Не упорствуй подобно младенцу. Слушай нас и исполняй волю судьи, тогда мы попросим его, чтобы он простил тебя. Только прими нашу веру, и он простит тебе твое дерзкое поведение с ним».
Святой говорит: «Кому заставляете вы мне поклоняться—колдуну и заблудшему мертвому псу?»
Зарычав, как разъяренные звери, и заскрежетав зубами, они набросились на него и стали немилосердно избивать. Затем привязали к тутовому дереву. Но, прежде чем дать себя связать, он пал на колени и стал молиться: «Тебя прославляю, Христос, с Отцом и всесвятым Духом».
Варвары же, подбадривая друг друга, избивали его камнями. А блаженный стоял среди них, как овца среди волков. Не было человека, который сжалился бы над ним, и не было никого, кто поддержал бы его. Все пришлые и местные персы, подобно бешеным псам, пускали в него стрелы упрека.
И от града камней, который ливнем сыпался на святого, переломались все кости его и суставы разошлись. Тело кусками падало на землю. Так святой испустил дух во славу Бога, во исполнение слов Писания: «Души праведных в руке Божьей».
Вслед за этим тиран приказал накинуть на шею блаженного веревку и волочить на виду у народа по улицам христиан и за пределами города, считая это великой победой [мусульман]. Тогда сатана вкрался в сердца насильников, ибо они решили сжечь тело блаженного. Однако, брошенное в огонь, [оно] не загорелось. В ту же ночь пришли родители святого, взяли мощи мученика и похоронили на общем сельском христианском кладбище, не сознавая цены подвижника и в то же время страшась [гнева] поработителей.
По истечении двух лет [мощи] были перенесены в часовню, [построенную] на том же месте кладбища. При перенесении мы были очевидцами того, что веревка, которой были связаны его руки, не истлела и не пострадал ни один волос на голове. Мощи святого в обоих местах приносили много исцелений от всяких болезней во имя Бога. Поскольку Бог прославляет прославляющих его в этом жизни и на том свете.
Однако давайте поведаем и о чудесном свечении, которое показалось над мощами святого. Его видели не только верующие, но и неверующие, и не один раз, а дважды.

История первого {видения] такова:


У персов села был обычай в дни поста держать муэдзина, чтобы тот среди ночи своим пением будил их к молитве; точно так же он звал их на молитву и днем. Служитель безбожия, арабский волк, пришел в деревню, где находилась усыпальница св. Хосрова. Встав как-то ночью, он хотел призвать [армян] к отречению, но, поднявшись на возвышение, увидел на могиле св. мученика чудесное видение — ослепительный свет, который был гораздо сильнее солнечного света. Охваченный ужасом, он лишился дара речи, упал замертво и так пролежал до утра. Утром рано его нашли бездыханным словно мертвец. Персы стали спрашивать его: «Почему в эту ночь ты не встал и не разбудил нас, ведь мы тебя назначили для того, чтобы ты созывал нас к молитве».
Еле придя в себя, он встал и рассказал о ночном видении. Они были чрезвычайно изумлены и пошли рассказали судье. Судья пригрозил им никому не рассказывать о чудесном видении, сам же послал одного из своих слуг с тайным поручением, так чтобы никто, не знал об этом. Придя по повелению судьи [на могилу Хосрова], слуга всю ночь караулил. И видит он среди ночи лучезарный свет, освещающий сверху усыпальницу святого. Охваченный ужасом, он весь задрожал, не в силах смотреть на луч света. Утром спозаранку, трепеща от страха, он отправился в город и рассказал об изумительном и дивном чуде. Однако подлый и безбожный судья, не пожелал признать изумительное чудо, о котором рассказал ему слуга, а также многие до него.
По прошествии некоторого времени какие-то люди из неверных ненароком срезали на дрова дерево, к которому был привязан мученик. Некий священник, видевший это, дал им взамен дров и взял его. Те колебались, однако, узнав о причине, согласились. Он обрадовался, ибо и раньше хотел [взять его себе], но не осмеливался. И это случилось по воле Господа. Он понес и положил дерево в притворе церкви. Много исцелений было от коры его — как до среза, так и после него. Здоровье возвращалось также ко многим из неверных. По прошествии нескольких дней верующие издали увидели свет, снизошедший на притвор. Придя, они поведали об этом священнику. И другие верующие, бывшие неподалеку от церкви, рассказали о ночном видении и голосе, раздавшемся при этом: «Придайте мне форму креста, благословляйте мной и назовите святым Степаном». Услышав об этом, священник немедленно
исполнил сказанное, и вырезанное в форме креста древо стало приносить исцеление; с его помощью Господь послал немало здоровья слепым и страдающим иными недугами во славу и хвалу мученика.
А мерзкой женщине, оклеветавшей мученика, Господь воздал в этой жизни достойно ее делам. Она родила урода — получеловека-полузверя, при этом сама скончалась, благодаря чему многие верующие и неверующие познали справедливый [суд] Божий. Жестоко поплатились также остальные родственники женщины — в одних вселился бес, другие умерли, словом, никого не осталось из ее рода.
Св. мученик Христа преставился в Арране, в столице Гандзак в 616 г. [1167 г.], на третий день месяца арац, в начале поста Преображения Господня, в царствование греческого императора Кир-Мануила, в правление армянского князя Тороса, которого греческий император и грузинский царь Георгий почтили княжеским титулом, в княжение Гасана, сына Вахтанга из Хачена, и в патриаршество [духовных] владык Великой Армении родных братьев Григориса и Нерсеса, при духовном владыке страны Агванк Степаносе и владыке Иоанне, епископе Гандзака, при правителе восточных [стран] Ильдегизе, в паоствование Асланшаха, государя эламитов и персов, у нас же в царствование Иисуса Христа, Господа нашего, которому подобают слава, власть и честь ныне и присно и во веки веков. Аминь.



ИСТОРИЯ ЖИЗНИ И ПОДВИЖНИЧЕСТВА
НОВОГО МУЧЕНИКА ИОСЕПА


В нынешнее скудное время, во дни, когда народ наш лишен власти, в 619 г. армянского летосчисления [1170 г.], в патриаршество боголепного и преисполненного духовной благости армянского первосвященника владыки Нерсеса, в правление грузинского царя Георгия ожесточился гнет скифов. Христианские народы испытывают великие притеснения и страдания от всевозможных беззаконий, чинимых безбожным и неверным народом турок. Особенно сейчас, [в правление] грозного и побеждающего в войнах великого халифа Ильдегиза, искусного знатока хитрокозненных вымыслов безбожного пророка их, [благодаря чему] он весьма почитаем и известен в народе своем. Он покорил многие страны, [однако] отличается добрым нравом и миролюбием. В годы его правления во многих странах царил мир.
А непокорных он стремился подчинить своей власти. Вследствие этого многие были замучены и умерли во имя любви к Христу. В числе них был и истинный мученик Слова Божия, о котором и пойдет рассказ.
Однако сначала нам следует сказать о том, откуда он родом и из каких краев он пришел в нашу страну, [прежде чем] претерпеть мученическую [смерть].
Некий муж, по имени Севуш, родом перс, отделившись от народа своего, жил в селении Норашенк, что в Турбарской долине, близ реки Гурастан. [Село это] подчиняется городу Хосровакерту, ныне именуемому Двин. Когда один из сыновей его, по имени Бупакр, пребывавший в неведении [о Слове Божьем], достиг совершеннолетия, он отдал его в школу для обучения их вероучению. Тот, оставаясь там долгое время, стал свидетелем их мерзких и уродливых дел. И, почувствовав к ним омерзение, бежал оттуда к себе домой. С той поры он усомнился в вере своих отцов и духовную пищу получал среди христиан. Он учился не как дитя, любящее лицедейство или пьяные пляски, нет, он бежал от них прочь, зная, что все это суетные, лживые, сатанинские песни. С наступлением зрелости, по благости свыше, движимый Духом св., день ото дня преисполняясь благочестия, он возымел великую мечту и страстное желание принять христианство. В то же время он внимал наставлениям, поучениям христолюбивых мужей, знакомился через них с христианским учением. Особенно же многому [он обучился] у некоего благочестивого мужа по имени Саргис, который служил у них дома. Ибо он стал причиной обращения его [к истинной вере] и жизни. Подобно земле, растящей брошенное в нее семя, [Иосеп] покорно и смиренно вбирал все, что тот говорил.
Он желал принять христианскую веру и оставить веру отцов. Пребывая долгое время в таком состоянии, он не мог унять взбушевавшуюся душу, она кипела вышними помыслами. Но, живя у родителей, не мог [в то же время] обратиться в веру Христову, исповедовать Бога Христа и Сына Божия, не мог отважиться [на это], поскольку знал, что это для него невозможно. Поэтому он решил отправиться в далекую страну, стать странником, поклоняться истинной вере и открыто исповедовать Христа, Бога истинного и Сына Божия. Не взяв с собой ничего, он оставил свой дом, уповая лишь на Христа и вверив себя ему, размышляя над словами: «Нагими мы пришли в мир, нагими и возвратимся», а также: «Имея пропитание и одежду, будем довольны тем». Он направил свой путь в Ваепурачканский край, в Тсиопекую область, селение Арест, откуда вывозят мелкую соленую рыбу, достиг Базенской равнины, близ которой находится неприступная крепость Амюк. Отец, разыскивая его, по наущению лукавого, желающего не спасения людей, а их погибели, добрался до того места. Долгими уговорами и жалостливыми словами он [убедил] его вернуться, лживо говоря: «Пойдем, сынок, возвратимся к себе домой, и там живи как пожелаешь. Не будь странником, не умирай на чужбине. Не лишай нас [возможности] видеть тебя».
Он простодушно поверил словам отца и вместе с ним вернулся домой. Однако дома отец сообщил ему о тайном коварном намерении [своем] и заковал ему ноги и руки железной цепью, ибо был зловредным мужем, фанатично преданным вере своей. Затем вызвал он наставников лживой религии своей в надежде найти. способ вновь обратить его в свою веру. Они долго ласково убеждали его, говоря:
— Сынок, не оставляй истинной веры нашей и не становись укором и посмешищем для нашего народа. Не проливай напрасно своей крови, не отрекайся от нашего пророка, даровавшего нам сие благо, а на том свете [уготовившего] наслаждение рая. Мы господствуем повсеместно, и гнет наш усилился над всеми. Не слушай христиан, которые желают твоей погибели. Сжалься над своими родителями, вспомни о своих сестрах и братьях, ведь ты еще отрок и не успел пресытиться сей жизнью.
А он отвечал им:
— Хоть я и юн, но не безрассуден. Даниил, будучи двенадцати лет от роду, обличал старцев. Иосиф в том же возрасте благодаря своей мудрости управлял всем государством фараона. Я лучше вас разбираюсь в ваших россказнях и [знаю], что они лживы и суетны.
Тогда они сказали ему:
— Не сходи с ума и не говори чепухи, как младенец, не думай, что ты мудрее и умнее наших вождей, давших нам это учение. И блаженный ответил им:
— С детских лет своих я был отдан [в школу] для овладения учением вашим. Однако, видя омерзительные дела наставников ваших, я бежал от них. И теперь вы хотите, чтоб я принял такую веру? [Нет], я не последую вашим гибельным советам.
Поняв, что воля его тверда и он не прислушается к их словам, они решили дать ему выпить завороженной воды в надежде на то, что он, потеряв разум, обратится к своей вере. Однако он осенил [воду] крестным знамением, и [ворожба] не подействовала на него.
Тогда отец и братья стали бить его палками, бранить и говорить: «Не [обрекай] себя и нас на гибель». Он же, уповая на Бога, стойко, с великим терпением переносил [все]. И они оставили его в тех же оковах и много дней держали [в таком состоянии]. Не видя выхода из положения, некоторые из близких, любящих [его] священников, будучи невежественны, сказали ему: «Притворно согласись выполнить их волю и освободись от этих оков. А затем иди куда пожелаешь и исповедуй христианскую веру». Думая, что они дают ему правильный совет, он согласился исполнить их волю и обратиться в прежнюю веру.
Те, обрадовавшись, отпустили его. По истечении же нескольких дней он вспомнил об обете веры, принятой им ранее. «Почему я, как глупец, поддался обману»,— [говорил он себе]. И тайно отправился в Мазазскую область, то есть в Бджни, в Ишханский монастырь, расположенный между двумя высочайшими горами и окруженный густым лесом, к некоему пустыннику, которого звали Саргисом, просить у него совета, как жить дальше и куда ему идти, [ибо] муж сей сиял на нашей земле своей святой жизнью и отшельничеством и был украшен священническим даром. По его совету он отправился в гавар Севордеац, в прославленные и знаменитые монастыри Ахпат и Санаин. Там жил он в истинной вере, приняв имя Иосеп. Он написал родителям и известил их о своей вере в Христа, сообщив: «Я есмь христианин».
Два года он оставался там, претерпевая в сей мимолетной жизни большие лишения и страдания, не имея средств на пропитание и одежду. Какова же жестокость и безучастность нашего народа, если мы не проявляем горячего участия и не заботимся о духовных и физических нуждах подобных [людей]; он был оставлен ими без внимания и не нашел сочувствия [с их стороны]. Ибо они рассуждали следующим образом: «Неужто ваше обращение в нашу веру может быть гордостью для нас?». Я думаю, что и это исходило от лукавого и было делом рук злокознивого сатаны, [который надеялся], что, не выдержав лишений, [Иосеп] вернется [к своей вере].
Однако он с великой стойкостью переносил голод, холод и другие тяжкие лишения. Хоть « молод он был и не подготовлен к страданиям, выпавшим на его долю, однако не роптал и не падал духом; из уст его не сорвалось ни слова жалобы благодаря истинной и горячей любви к Христу. Зная, что жизнь суетна и преходяща, он стремился к постоянному и вечному и ежедневно слушал о жизни святых и долготерпении мучеников. Но и это услышал он от ученых мужей: «Иди туда, где ты отрекся, и там утверди свою веру».
И он отправился в монастырь Макараванк, который, согласно историографам, находится в том же гаваре Севордеац. Однако и там не обрел он покоя, ибо даже хлеба не хотели есть с ним, считая его лжецом.
Затем он пришел в Ширакскую область, в Аричский монастырь, находящийся у подножья [горы] Арагац, с северной стороны его. Мужи в том монастыре были богобоязненны и строго соблюдали заповеди Божьи. Он пожелал остаться там. Однако ненавистник добра дьявол и их настроил против него. И оии стали говорить ему: «Не оставайся здесь, уходи от нас, чтобы нам не пострадать [из-за тебя]».
Тогда он пустился в путь и достиг Айраратской области Армении и остановился в монастыре Сагмосаванк, у подножья [горы] Арагац, над ущельем, где с шумом и страшным грохотом несется река Касах, близ большого холма Шреш. Жители этого места любовно приняли его, однако, поддавшись страху, велели ему уйти, «дабы тебе и нам не погибнуть от народа твоего иноплеменного». И там не обрел он покоя, ибо злой искуситель добрался и до тех мест и стал преследовать его. Он же в наши дни стал вторым Вааном. Между тем он остановился в большом монастыре Ованаванк, который также находится у подножья Арагаца, над рекой Касах. Здесь у него, по провидению свыше, возникло решение отправиться в св. город Иерусалим, увидеть места рождения, распятия и оскресения Христа, а также другие святые места, чтобы утешиться и просветиться.
Но прежде он пошел на гору Сукавет молить св. мучеников и отшельников быть его заступниками [перед Богом] и помощниками в пути.
После этого он пустился в путь и исполнил свою мечту, не имея при себе ничего, чем бы мог удовлетворить свои нужды, [ничего], кроме дарителя всех благ. Возвратившись, он по внушению свыше подумал: «Несовершенна будет вера моя, если я не пойду на место своего отречения и там открыто не исповедаю Христа Бога и Сына Божия».
Когда же он ночью возвратился к себе домой, в деревню Норашенк, отца [уже] не было в живых.
Увидев его, мать и братья удивились, испугались и говорят:
— Это сын наш Бупакр. Он же отвечал им:
— Я не Бупакр, а Иосеп, Я истинный христианин, носящий в себе Христа и исповедующий его. И говорят они ему:
— Как ты мог тайно прийти сюда, придерживаясь этой веры? Ведь, узнав об этом, наш народ погубит тебя вместе с нами. Вставай иди в пустынное место и оставайся там с верой своей, а мы позаботимся о твоих телесных нуждах.
— Я не буду скрываться,— молвил он в ответ,— а открыто признаю перед всеми веру, от которой я здесь отрекся и либо умру, либо буду жить с Богом, ибо я пришел для этого.
Тогда они позвали священника, некоего Саргиса, чтобы тот убедил его уйти куда-нибудь. Священник долго беседовал с ним и сказал:
— Бог от тебя не требует этого, и никто из людей не обвиняет тебя в этом.
Но он не соглашался и говорил:
— Я не последую вашим советам.
Брат его, испугавшись, дал знать сельскому старосте: «Брат мой, отрекшись [от нашей веры], покинул нас; теперь вернулся христианином и в монашеском облачении».
И тот схватил его и посадил в темиицу, известив о нем управляющего деревни, по имени Срджаан, находившегося в городе Двине. Этот поспешил в деревню, остановился в доме христианина и вызвал его к себе. И когда [Иосепа] привели, он трижды поклонился Божьему кресту, который был установлен в том доме, а потом обратился к нему:
— Добро пожаловать, амира. Да будет мир [с крестом] сим,— {ибо тот был мужем злого нрава и жестоким). Управляющий говорит ему:
— Почему прежде не меня приветствуешь? А он отвечает:
— Я христианин, а христианину следует так поступать. Говорит насильник:
— Почему ты оставил родную веру и сбился [с пути]? Иосеп же ответил ему на это:
— Я не сбивался [с пути] и не оставлял родной веры, наоборот, я отвратился от заблуждения и обрел родную веру, которой был лишен. Делай со мной что хочешь.
А тот, предававшийся пьянству всю ночь и все еще хмельной, подозвал его к себе и, обнажив меч, хотел убить.
Слух об этом дошел до [жителей] деревни, и они с громким криком прибежали туда. Долго умоляли они со слезами:
— Не проливай у нас крови и не вызывай гнева Господня на нас,— [говорили они].
С трудом удалось им утихомирить его.
На следующий день он велел надеть на шею [святому] ярмо и отправить в город Двин. В селении Норагавит навстречу ему вышли христиане и задержали его на ночь у себя, надеясь спасти блаженного. Они обещали дать выкуп, если он отпустит его. И тот, под их натиском, согласился. В тех же оковах повел он его в Двин и восемь дней держал в темнице. А был месяц арац, и солнце нещадно палило.
Между тем пришли христиане, чтобы дать половину выкупа и освободить его из тюрьмы. Однако святой не согласился и сказал им:
— Не выкупайте меня, ибо я хочу дать свою кровь взамен крови Христа. Не препятствуйте мне [исполнить] благое намерение и не растрачивайте имущества христиан на выкуп.
Но они не вняли его словам и вызволили его. По прошествии же нескольких дней они решили водить его [по городу] для сбора {остальной части] выкупа. Но святой не согласился, сказав;
— Почему вы отнимаете у христиан, чтобы дать выкуп за меня? Я пришел не для этого, а для того, чтобы своею кровью купить Царство Божье.
И Иосеп вновь возвратился в темницу, где находился прежде, прося известить об этом Срджаана. [Христиане] передали тому:
— Бупакр пришел к тебе.
Тот выходит к нему и спрашивает:
— Почему ты пришел сюда? Святой отвечает:
— Если будет на то твоя воля, оставь меня при моей вере и не обделяй из-за меня бедняков. Если же ты не хочешь этого, поступай как знаешь.
[Срджаан] страшно разгневался и, уподобившись хищному зверю, жестоко избил его дубинкой, надел на ноги колодки, на шею — железную цепь и бросил в темницу. Блаженный же мученик укреплял себя молитвами и постом и не притрагивался к еде в их доме. В то же время он многими словами обличал их вместе с наставниками, называя их веру легендой. В злобе своей они продырявили ему нос в двух местах и, проведя через него узду, водили его в тех же оковах перед двором своим, подобно верблюду, Он же славил Господа и стойко все переносил. Уже два месяца, он находился в этой тюрьме, когда пришла некая верующая женщина и принесла ему хлеба. Половину [хлеба] он поел, а другую вернул ей, говоря: «Раздай это нищим». И так в великих страданиях проводил он свои дни.
Между тем великий халиф, которого называли Атабаком, прибыл в великий армянский востан, город Двин, в сопровождении большой свиты и челяди и поселился недалеко от Двина, в месте, именуемом Хору. Тогда Срджаан сообщил великому халифу об [Иосепе]. Тот приказал привести [его] к нему. Иосепа положили на воз — он очень ослабел от перенесенных истязаний. Когда его доставили к [халифу], он стал петь псалмы: «Поспеши, Боже, избавить меня, поспеши, Господи, на помощь мне». «Но к тебе, Господи, Господи, очи мои, на тебя уповаю». Все войско собралось на том месте смотреть кончину святого.
Великий халиф обратился к нему:
— Отец и мать твои персы и служители нашего пророка. Кто тебя принудил исповедовать эту веру и принять это обличье? Повинуйся мне и не противься моим приказам.
Он ничего не отвечал, а лишь неустанно осенял лицо свое знамением Господним.
— [Видимо], он страшится моего присутствия,— сказал великий халиф.
А Срджаан, охранявший его, отвечал халифу:
— Он не страшится, а не считает достойным отвечать [тебе]''. Ибо много дней он содержится при мне в темнице, в мучениях, однако я не слышал от него жалоб. Прикажи убить его.
И этот повелел воротить его и привести к нему. Халиф вновь обратился к нему:
— Не упрямься и понапрасну не умирай, повинуйся мне, и я отдам тебе твое родное село в наследственное владение.— [С этими словами] он положил перед ним груду золота.
Но блаженный Иосеп отвечал ему:
— Никто меня не принуждал и не насиловал, а я сам по своей воле пришел на это место. Золото это и почет, которые ты обещаешь, я презираю. Если ты даже дашь мне весь мир и земли которыми владеешь, то и тогда я не променяю их на мою веру. Если же ты желаешь добром поступить со мной, отпусти меня с верой. В противном случае это золото отдай моим убийцам.
Великий халиф говорит:
— Все покорны моей воле, а ты перечишь [мне] и хулишь нашего пророка.
Святой отвечает ему:
— Я ходил в Иерусалим и видел место рождения и места течений, воскресения и вознесения [Христа], а также [св.] места и мЬгилы многих других родоначальников. А пророка вашего я нигде не видел и не нашел.
Тогда [халиф] приказал находившемуся при нем иноплеменфму войску убить его, побив камнями. Как кровожадные звери, Они заскрежетали зубами. И, схватив его за руки, стали тащить на место убиения. Блаженный же мученик неустанно повторял псалом: «За тебя умерщвляют нас всякий день, за тебя проливаю кровь свою, как ты за меня». Они же били его —кто кулаком, кто палкой и осыпали бранью. А он говорил, [обращаясь к Богу]: «Отче, прости им, ибо не знают, что делают».
Брат его со слезами и мольбой пал на ноги ему [и говорил]:
— Не дай себя убить. Согласись сейчас исполнить волю их, а потом живи, как пожелаешь.
Святой рассердился на брата своего и сказал:
— Уйди прочь! Не перечь мне! Не лишай меня возможности принять мученическую смерть. Ибо Спаситель говорит: «А кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцом Моим Небесным».
Отведя его подальше, хозиан, тащивший его за руку, ударил ножом в левый бок и вспорол ему живот до правого [бока]. Он упал, обливаясь кровью. А они, окружив, били его — кто мечом, кто камнем, а кто костями умерших. Все, что попало им под руку, они бросали в него. Затем отрубили ему голову, чтобы увезти в страну свою [напоказ] для сбора денег.
Святой отдал душу в руки живого Бога, во исполнение слов: «Души верующих в руках Бога». Брат его, выкопав небольшую яму, похоронил тело святого вместе с головой.
В ту ночь ужас объял войско от [прогремевшего] грома и [прокатившегося] грохота. И те, кто жил недалеко [от места кончины святого], всю ночь не могли сомкнуть глаз от охватившего их трепета. Человеколюбивый Бог прославлял прославившего его [мужа]— разверзлась твердь и дугообразный свет снизошел на мученика во славу его и в посрамление неверных.
Увидев это, они от изумления осмелели, пришли к судье своему и наставнику и спрашивают:
— Что означает этот нур, т. е. свет, снизошедший на него? И [судья] говорит им:
— Это [наш] Бог чтит камни и кости мертвых, которыми вы осыпали его, посему и {снизошел] свет. Сколь же паче [чтит он] вас, убивших его.
Иные же говорили:
— Он был мельхедом, свет Божий сжигает его.
Умер св. Иосеп в доброй вере в Отца и Сына и св. Духа в двадцатый день месяца ахки, в субботу, в девятом часу, в месте, называемом Миджоц, на берегу великой реки Ерасх у подножья великой горы Масис, насупротив города Арташата и замка-крепости, где находится великий Хор вирап, место мучений св. Григория.
О христолюбивые братья, мученическая смерть его изумительна! Множество мучеников было прежде, особенно среди армян. Страща Армянская цвела и была украшена их кровью. Ибо для них примером и доказательством [милости Божьей] служили другие мученики. Одних они видели удостоившимися венца, других — одаренными дугообразным светом, иных — прославляемыми Богом и людьми. И все это поощряло их [на подвиг].
Но сей [св.] не воспитывался в доме Божьем, не пил из Св. писания и не узрел других [в качестве примера] для совершения такого мученичества. Этим он и изумил вышние силы. Страна наша Армянская давно иссушилась и жаждала росинки крови мучеников. Теперь она утолила жажду свою, напоившись кровью его.
И ныне все, кто с горячим сочувствием, великой надеждой, любовным желанием и истинной верой чтит праздник мучеников Божьих, те, не испытав мучений, приобщаются к сонму мучеников я, избежав меча, удостаиваются их венца. Уповающие на Господа, ю заступничеству [святых мучеников] просите у Христа отпущения грехов наших, и Христос помилует вас и нас. Аминь.




МУЧЕНИЧЕСТВО ТЕОДОРОСА КЕСАРАЦИ




Христом дарованная неиссякающая милость благодати Духа: св. всегда и неизменно во все времена щедро ниспосылаемая [им} своей церкви, воздвигнутой на апостольской скале веры и утвержденной на семи несокрушимых столпах, никогда не оскудевает и не убывает к его созданиям, наипаче к тем, кои с самого начала, возлюбили его волю и стали исполнителями его желаний. И он во дни, в века и во времена неуклонно и всечасно творит знамения и чудеса, кои совершал изначала и будет творить до наступления своего пришествия; и из века в век являет тех, кто запечатлен и начертан в Божественном писании. Ныне с пришествием Сына Божьего, когда над нами воссияло солнце правды, а в грядущем утвердится у нас царствие Господа нашего Иисуса Христа, когда бестелесный Бог прмял плоть, по доброй воле жил человечьей природой, согласно пророку, раздельно и непричастно к грехам, вслед за своими страстями и мирозиждительным воскресением он совершил новые чудеса вознесения святых и возлюбленных имени своего и мучеников своего телесного царствия, кои с мужественной готовностью взвалили на себя крест распятого и, устремившись за гласом зовущего, сораспялись с Сыном Божьим. Ибо издали узрели славу Слова [Божьего] и благо обещанных даров, несказанную лепоту, нестареющую жизнь, беспечальную радость, неувядаемый венок и равное оим. Никто из разумных существ (не в состоянии охватить или словесно счесть число мучеников, кои по доброй воле, ревностно дерзая, подвигоборством достигли благовещанного отца, устремились мыслями к блаженной надежде. Мучениями и желанием они вознесли себя на крест, претерпевая, согласно апостолу, на себе многоразличные и бесчисленные муки истязаний, выстояв перед лишениями и пытками, голодом и жаждой, холодом и наготой, тисками и оковами; и, обвенчавшись с Отцом света, унаследовав неувядаемую радость, они сподобились вечной жизни.
И вот в сей короткий век нашей жизни, в последние дни и времена, явилось сие знамение и чудо среди нас, коим провидение Божье пожелало украсить святую церковь венцом из цветов, возрадовать отроков нового Сиона и укрепить могущество святой церкви. Узрев это, заколебавшиеся и убоявшиеся из паствы Христовой пробудятся от спокойного сна смерти, раскаятся и придут к разумению истины и чрез учение, проповеданное в Евангелии, утвердятся в святой вере и в исповедании св. Троицы. И сие сотворил он в скудное праведниками и в бесплодное избранниками Божьими время, когда распространились и умножились многоразличные злодеяния на земле, засеянные злым сеятелем плевелы.
[Это случилось] в царствование великого царя Тачкастана Суготовностью взвалили на себя крест распятого и, устремившись за гласом зовущего, сораспялись с Сыном Божьим. Ибо издали узрели славу Слова [Божьего] и благо обещанных даров, несказанную лепоту, нестареющую жизнь, беспечальную радость, неувядаемый венок и равное оим. Никто из разумных существ (не в состоянии охватить или словесно счесть число мучеников, кои по доброй воле, ревностно дерзая, подвигоборством достигли благовещанного отца, устремились мыслями к блаженной надежде. Мучениями и желанием они вознесли себя на крест, претерпевая, согласно апостолу, на себе многоразличные и бесчисленные муки истязаний, выстояв перед лишениями и пытками, голодом и жаждой, холодом и наготой, тисками и оковами; и, обвенчавшись с Отцом света, унаследовав неувядаемую радость, они сподобились вечной жизни.
И вот в сей короткий век нашей жизни, в последние дни и времена, явилось сие знамение и чудо среди нас, коим провидение Божье пожелало украсить святую церковь венцом из цветов, возрадовать отроков нового Сиона и укрепить могущество святой церкви. Узрев это, заколебавшиеся и убоявшиеся из паствы Христовой пробудятся от спокойного сна смерти, раскаятся и придут к разумению истины и чрез учение, проповеданное в Евангелии, утвердятся в святой вере и в исповедании св. Троицы. И сие сотворил он в скудное праведниками и в бесплодное избранниками Божьими время, когда распространились и умножились многоразличные злодеяния на земле, засеянные злым сеятелем плевелы.
[Это случилось] в царствование великого царя Тачкастана Судеймана шаха Рукнэддина, который совершил множество геройских поступков, одержал во дни свои немало побед в войнах, в глазах многих возвысился и нагнал страх на всех царей мира. Он был сыном великого и побеждающего самодержца султана Хлич Аслана. Он подчинил своей власти северные земли начиная со столицы Кесарии до великого Византиона, ныне именуемого Константинополем, подчинив своей власти Поит и Себастию, все владения ементийцев и Трапизона, дошел до великого и прославленного города Феодосии, который называется Карно калак, объединил под своей эгидой области Екелеац и Даранали, достиг широко раскинувшегося города Мелитены, близ пределов Эдессы. И дерзну сказать, что он овладел всем миром, распространив свою власть над всей своей отцовской землей. [Как раз] после этого, на втором году его царствования, появился великий и чудесный, славный и известный мученик Христов, блаженный страстотерпец св. Теодорос.
Он родился в области Гамирк в стране Каппадокийской, в городе Кесарии, где находится патриарший и царский престолы. Главенствуя над всеми греческими городами, она дала много солнцеравных [мужей], множество святых мучеников, светом пламенеющих факелов освещающих церкви христиан. Достаточно упомянуть Меркурия или Гордия, великого Василия. Одним из них был всеблаженный мученик Христов святой Теодорос. И Христос Бог наш благословил названный город Кесарию, которая взрастила подобных светочей и светил.
Однако вернемся к истории отважного и победного мученика и похвальным словом прославим его жизнь. А вы обратитесь в слух, чтобы внимать терпеливой стойкости святого мученика. [Муж] сей, сподобившийся столь великого блаженства, с детства, с материнской колыбели воспитывался и обучался христианской вере и чрез [писания] пророков и по милости святой купели питался евангельским молоком, развиваясь и [пребывая] вплоть до возмужания в вере Господней и в ежечасных раздумиях над его заповедями. Затем по обычаю людей вступил в чистый брак, и [семья на заработанное Теодоросом своим ремеслом добывала пропитание на жизнь, согласно речению пророка: «Ты будешь есть от трудов рук твоих». Но блаженный, раздумывая над тем, как избавиться от нищеты телесной, согласно природе избрал предстоящий [путь]. Но есть нищета, содержащая в себе многоразличные богатства, и есть богатство, заключающее в себе свою противоположность. По-видимому, он был одним из тех нищих, которых Божественное слово сподобило мирожиздительного проповеднического блаженного слова, гласящего: «Блаженны нищие духом».Он отправился к одному из горожан и сказал ему:
— Дай мне взаймы золотые и серебряные дахеканы и помоги мне в моей бедности.
Этот охотно дал ему столько, сколько он просил у него. Взяв [деньги], он пошел и тут же расстратил их. И, мне кажется, расстратил преходящее, дабы на том [свете], в лоне патриарха Авраама, обрести блаженство царствия, усладу рая. О чудеса, он бросил на ветер золото, а всевышний [одарил] имеющего тленную природу бессмертным сокровищем! Когда же наступил срок выплаты заимодавцу долга, для которого у него не было денег, заимодавец начал его притеснять и обирать, требуя выплаты долга. И повел его к судье города, поставленного царским указом вершителем правосудия и законоведом над всеми областями. И когда они отправились к .нему, враг его рассказал судье все как было, и судья вынес решение: любым путем взыскать с него долг. Выйдя от судьи, прислужник зла схватил его, стал истязать и душить. Теодорос, вырвавшись из его рук, вторично бросился во дворец к судье и там отрекся от христианской веры и на время избавился от мужа, который притеснял его. Затем он отправился к себе домой и в тот же час вспомнил о Господнем слове, гласящем: «Кто отречется от меня пред людьми, отрекусь от того и я пред Отцом моим и святыми ангелами». Крепко задумавшись над этим наставлением, искренне сожалея [о совершенном] и глубоко раскаиваясь, он пал лицом на землю, горько плакал и проливал горючие слезы, сокрушаясь о погибели своей души. И он устрашился этого, и тогда лицо его осветилось, как у блаженного и отважного мученика Христова святого Иакова, пролившего кровь свою во славу Божью.
Он покинул этот край, пустился в путь и пришел в маленький городок на границе Греции, который на безошибочном армянском языке называется Шноравор, а на грубом языке исмаильском — Хиршаар. Там он остановился и обосновался, тайно исповедуя чистую веру предков в Христа. Пребывая в великом раскаянии, искупал он [свои грехи], но по наущению лукавого и злокозненным враждебным действием дьявола, постоянно воюющим с сыновьями человеческими, на него обрушилась беда. Некий муж из города Кесария, из племени неверных, побывал в вышеназванном городе том и случайно встретил того великого и желанного мужа Божьего. Узнав, он схватил всесчастливого мученика Христова и стал говорить ему:
— Не тот ли ты [человек], который отрекся от Христа своего, отказался от его правды, стал отступником и служителем нашей веры? А теперь я вижу тебя исповедующим прежнюю веру и христианскую религию, и ты охотно поклоняешься ей, отрекшись от нашей религии и презирая ранее [исповедуемую тобой] веру.
Ибо они слышали об обращении святого, но не знали, где он,, чтобы схватить и убить его. А непобедимый мученик Христов с бесстрашной смелостью рассказал правду, а не отрекся от нее. Он открыто заявил:
— Да, это я, с помощью обмана побежденный дьяволом ж совершивший преступление перед Господом моим Иисусом Христом, творцом неба и земли, видимого и невидимого. Лишь он, обитающий в неизреченном свете, бессмертен. Как же я могу отречься от того, которого знал уже в утробе матери моей! Лишь ему служу и ему с детства моего поклонялся. И вот я, раскаявшись,, [вновь] пришел к разумению правды и вновь обратился к вере в, него.
И муж тот преисполнился гнева и ярости, не захотел его отпустить, а, схватив, с руганью повел к военачальнику города, по-царскому приказу правившего городом, и все рассказал ему.. Градоначальник сей, услышав об этом, разгневался и приказал осрамить его, с презрением и поруганием водить по улицам города напоказ простому люду. А святой мученик Христов, считая это для себя славой и почестями, все стойко переносил. И тиран, рассердившись, велел бросить его на несколько дней в темницу.
По истечении нескольких дней он отдал блаженного на истязание палачам. А после пыток приказал в оковах, подвергая тяжким испытаниям, погнать в Кесарию и [представить] пред очи великого царя. Придя в город, они тут же бросили блаженного в темницу. А на следующий день с восходом солнца отправились к царю и рассказали о делах святого мученика. Услышав, он приказал немедленно доставить [Теодороса] к нему. Когда святой вошел, царь взглянул на него с великим гневом и сказал ему:
— Слушай, муж, верно ли говорят о тебе, что ты был мусульманином, а теперь, отворотившись, исповедуешь веру и ересь христиан? Почитаешь религию Назаретянина, поклоняешься какому-то богу, по имени Иисус, который, будучи замучен и распят, умер смертью преступника. И ты отворотился от нашей веры, пренебрегши ею и презревши ее. Я повелеваю тебе без лишних объяснений исповедовать нашу религию и оставить ложную и суетную веру христиан.
Тогда непобедимый мученик Христов с великой смелостью раскрыл свои благодатные уста и сказал:
— О государь, я христианин, и раб Христов, и сын христиан, и никогда не слышал, чтобы в моем роду было такое, о чем ты говоришь, и я никогда не стану таким. Лишь в одного Бога, моего Иисуса Христа, умершего за нас и смертью своей спасшего род человеческий, мы уверовали и ныне [веруем]; из рода в род он наш спаситель и хранитель. Должно лишь ему служить и ему быть позорным. Не быть тому, чтобы я отрекся от Господа моего и истинного Бога, владыки жизни и смерти.
Царь повторил ему еще раз и сказал святому:
— Не упорствуй и не противься моему повелению, иначе я прикажу побить тебя камнями и лишить сладкой жизни. Святой [муж] Божий сказал в ответ:
— Знай отныне, о царь, что я не устрашусь твоих угроз. Я не имею намерения и желания отрекаться от Христа моего и стать служителем лживой и обманной религии вашей, но готов добровольно пойти на мучения и быть подвергнутым пыткам во имя Господа нашего Иисуса Христа, за меня принявшего мучения на кресте и смерть. И ныне не медли, а делай скорее то, что собираешься делать.
Зарычав, царь приказал бить кулаками по рту святого мученика до тех пор, пока [у него] не выпадут зубы из десен. А затем велел отвести его к судье, передав: «Допроси его, как сам пожелаешь, [узнай], к какому народу он принадлежит, и поступай с ним как знаешь».
Они, согласно повелению самодержца, препроводили его [к судье].
Когда он зашел к судье, тот сразу узнал его и сказал:
— Не ты ли некогда приходил ко мне, отрекся от Христа своего и от родной веры и таким путем освободился от мужа, которому должен был кошелек дахеканов? И я тебя принял как родного сына и любимого брата и с почестями отпустил. А сейчас откуда ты идешь и что я слышу о тебе? Правда это или ложь? Отвечай скорей, ибо от тебя самого хочу я услышать, как все обстоит.
А чудесный муж Божий и великий мученик Христов с полным слез глазами пред многолюдной толпой и сборищем рамиков стал безбоязненно, громким голосом во всеуслышание кричать и говорить:
— Я христианин, по благодати купели раб распятого Бога. Упаси меня [Бог] отречься от него. Я исповедую Бога, Господа и Царя, Владыку и Спасителя, и готов ко всевозможным мучениям ради всесвятого имени его. Я умираю с радостью, дабы предстать пред очи его с ясным лицом. Ибо хоть я и оказался виновным перед Господом моим во время первого суда, однако надеюсь и уповаю найти и получить от него отпущение грехов через пролитие моей крови. Вот ты и услышал, о судья, всю правду от меня.
Судья сказал ему в ответ:
— Сын мой, не отвергай моих советов, помни о клятве, которую ты дал мне на суде. Я вновь приму тебя и дам тебе золото и серебро, которых хватит тебе на всю жизнь. Ты будешь почитаем всеми нашими вельможами и простым людом, как посвятивший; себя лишь Богу и по доброй воле отрекшийся от имени христианина, и станешь видным [человеком] при царском дворе. Ныне, сын мой, не теряй рассудка, прислушайся к этому доброму совету и не губи своей юности.
Эти и подобные слова искушения нашептывал судья на ухо святому мученику, надеясь уговорить его. Но всехвальный святой, закрыв уши, не соглашался с ним и лишь смело говорил:
— О судья, обещаниями золота, серебра, почестей и богатства от царского двора ты желаешь уговорить меня принять твои гибельные и обманные слова, заставляешь сойти с пути истинного, ведущего в вечную жизнь, где [меня ожидают] нетленные сокровища и бессмертное царствие, и [принуждаешь] выслушивать твои бредовые наставления. Я оплакиваю погибель ваших душ и темную слепоту очей вашего разума, «в которой остается и держит вас огонь неугасимый и червь неусыпный», как сказал Господь..
И вновь, укрепившись от Духа св., мученик пожелал клятвой подтвердить [свое] слово и сказал:
— Клянусь небесами и землей и их создателем и зиждителем,, как они не могут выйти из установленных для них пределов, так ж я не отступлю от своего благого намерения. Ныне делай скорее то, что решил, ибо я готов принять смерть, как уже сказал.
И нечестивый судья, преисполнившись гнева, отдал его в руки: дьявольских палачей на немилосердное избиение и истязание. А служители дьявола били его камнями по подбородку до тех пор, пока не раздробили челюсть и розовая кровь ручейками потекла,, оросив землю. И он лежал перед ними, как мертвец. Затем они раздели святого и, прикрыв фартуком, понесли в темницу и строго охраняли. А блаженный мученик Христов в темнице всю ночь напролет молился Богу, с радостным сердцем и с беспечальным ликованием возносил хвалу за беспредельные дары Богу, сподобившему его мучениям за него. Он ликовал и благославлял Бога. И так хоть он пребывал во мраке темницы, испытывая тяжкие муки, но был подобен жениху на ложе. С наступлением утра святого-повели в оковах во дворец к судье. При виде благопобедного мученика Христова, судья заговорил с ним и сказал:
— Ну как, сын мой Теодорос, ты образумился? Теперь я уверен, что ты откажешься от своего вчерашнего гибельного решения. Видишь, как тяжелы истязания и страх смерти, из-за них и я раскаивался за вчерашний вечер, за то, что разгневался и рассердился на тебя. Сейчас мне стыдно перед тобой, умоляю и прошу ради моих отцовских седин забыть мучения, причиненные мной тебе. Побежденный яростью, затмившей мой разум, я не смог снести
твоего глупого мальчишеского поведения и юной дерзости. Ныне откажись от бесчеловечного бесполезного намерения своего, принятого по наущению христиан. Ибо я знаю, что они всячески соблазняли тебя выступить против нашей религии. Послушайся меня, вновь обратись [в нашу веру] и наслаждайся всеми благами сей земной жизни. И не только это. Ты будешь любим всеми и угоден двору царскому. Вот я тебе сказал все спокойно, ты же выбирай выгодное для себя.
А блаженный мученик сказал судье:
— Выслушал я твои слова, непригодные и бесполезные для меня, они преходящи и скоро исчезнут. Разве ты не слышал, как позавчера пред тобой и всем судилищем я поклялся именем Бога моего не отрекаться от твердой надежды моей в Христа, которую я имею с детства. Но если ты забыл, я могу сказать второй, третий раз, и сделаю это добровольно, не спеша и в полной памяти, ибо вера моя и надежда на Господа моего незыблемы и тверды. Легче сдвинуть с места находящиеся против нас высокие горы, чем изменить мое намерение или отречься мне от веры и надежды в Христа. Спеши исполнить свой приказ, как пожелаешь.
И тут же славный и чудесный мученик Христов во всеуслышание громким голосом воззвал: ___
— Христос, сын Божий, снизшедший с отцовского лона к роду людскому, приявший плоть от святой Девы, родившийся неизреченно и нетленно. Ты агнец Божий, искупляющий грехи человечества, по предвидению пророка пришедший на Иордан, которого в тот же час узрел великий Предтеча твой. Дух Божий, явившийся в небе и сошедший на соравного славе твоей, ты все взвалил на себя ради нас, кроме грехов, и крестом и кровью освободил нас от служения грехам. Исповедую тебя, совершенный Бог, в единой Троице, единосущного и соравного славе, почести и власти Отца и Духа святого. Свидетельствуй обо мне, Господи, перед Отцом твоим и святыми ангелами, как обещал. Не презри моего ничтожества, но смилуйся надо мной и не пренебрегай рабом своим. Помоги свершить мне мой путь по милосердной воле твоей, ибо ты один достоин славы и чести. И тебе вечная слава. Аминь.
А нечестивый судья, еще больше воспылавший гневом и яростью, напустил на святого служителей беззакония. И они невыносимыми пытками истязали всесчастливого мученика Христова, тюка многие не решили, что он умер. И, схватив его за волосы, потащили на середину улицы, поволокли и бросили в темницу, где он оставался три дня. Блаженный мученик [просил] вызвать некоего священника, правдивого мужа и законоведа по имени Георгиос, честно несшего свою службу и преисполненного страха Божьего.
Узнав об этом, [священник] охотно пришел к нему. И святой сказал:
— О батюшка мой Георгиос, пойди в монастырь к патриарху нашему, к архиепископу и владыке моему Анании и расскажи ему обо всех бедствиях, приключившихся со мной, и мучениях моих. И попроси его помолиться за меня, дабы мне сподобиться мученической смерти.
И, простившись со священником, он отослал его, а сам стал молиться. А вышеназванный священник, поспешив к католикосу армянскому, правдиво рассказал ему обо всем. Он же, от рождения носивший в себе семя добра и добродетельное благоволение к сиротам, вдовам и покинутым, а наипаче к тем, кои, подобно аим святым подингоборцам, за веру прияли мученичество мерой: крови, услышав рассказ священника о святом, немедля, поднялся со святыми епископами, правоверными вардапетами и со всей церковной братией, вошел в свою келью, и они, припав лицом к земле и вознеся очи горе, с горячими слезами обратили свои молитвы к Богу о помощи мученику, о спасении своего раба святого Теодороса, едиными устами возглашая песнь из псалма: «Поспеши, Боже, избавить меня, поспеши, Господи, на помощь мне», и далее: «Голосом моим к Господу воззвал я»,, и еще: «Господи,, услышь молитвы мои», и далее: «Много скорбен у праведного, и от всех их избавит его Господь». И, пробыв в молитвах около трех часов, они вышли и послали вышеназванного священника Георгиоса к отважному мученику, томившемуся в темнице, а вместе с ним много слов утешения. Он возвратился и передал [святому] слова поощрения и рассказал о примерах стойкости, [поведанных| ему святым патриархом. И святой мученик еще более утвердился в вере в непоколебимую надежду на Христа. Священник, поклонившись святому, возвратился к первосвященнику. А католикос приказал тому же священнику позаботиться о телесных нуждах блаженного и понести еду в темницу. И [этот] пошел к нему и дал ему поесть. [Святой] взял [еду] и поел при нем. А затем оба поднялись и одновременно стали молиться, потом осенили себя крестным знамением и сели. И знающий законы Божьи, священник начал объяснять [святому], что написано в Св. писании, [рассказывал! о мученичестве многострадальных подвигоборцев Божьих, об истязаниях праведников, о терпеливой стойкости святых, о подвижничестве первых мужей-воинов, избранников Христовых, о пытках, поругании, кресте, горькой траве и проповедовал ему Ветхий и Новый заветы. А святой и божественный [муж] внимал ему с рвением и радовался ликуя, желая и жаждая достичь вожделенного призвания и неувядаемого венца. Священник, поцеловав святого, доверил его охраняющей деснице Отца-Бога, а сам вновь возвратился к первосвященнику. Католикос же, на протяжении шести дней по провидению [Божьему] подобным образом попечительствуя, постоянно посылал к нему священника, как мы поведали ранее.
Через шесть дней судья послал в темницу к святому своих служителей из совета старейшин, ученых-богословов и проповедников их лживого учения, чтобы побеседовать и, если возможно, уговорить, искушая святого мученика. И нечестивцы, войдя к нему в темницу, [почтили] его смертоносным приветствием и, сев перед ним, начали говорить:
— Почему ты продолжаешь упорствовать и сидишь в подземелье, обрекая себя на смерть и пренебрегая своей жизнью? Для кого ты это делаешь и в надежде на что претерпеваешь подобные испытания и невыносимые мучения? Послушай нас и откажись от бесполезного своего решения. Встань следуй за нами, пойдем к нашему верховному законоведу, и ты получишь от него и от нас всех много даров и наград и избавишься от претерпеваемых тобой
мук.
Множеством подобных слов искушали они святого, пытаясь свести с пути избранного, но он, воспламененный любовью к Богу, ничего не отвечал пришедшим, но лишь говорил:
— Я христианин и раб Христов по вторичному рождению в купели и истинный исповедник Божественности Христа.
Не сумев поколебать и сломить твердости несокрушимой веры «его, они обессилели в стремлении сломить его твердость, поднялись, посрамленные, и покинули [темницу]. А на следующий день судья, посоветовавшись, послал к святому других богатых и имущих князей, которые принесли с собой золото и серебро, благородные и драгоценные одеяния. Войдя, они положили все к ногам святого и по примеру первых уговаривали его. Тогда достойный всяческого блаженства мученик Христов узрел разумными очами души искушения лукавого и уловки, подстроенные через его нечестивых служителей, с презрением отстранил их и отказался от принесенных даров, и одно лишь восклицал:
— Я христианин, христианин, ваше имущество и посулы даров пусть останутся вам на вечную погибель!
И увидев непоколебимую твердость его веры, они, подобно ранее пришедшим, ушли посрамленные. По прошествии восемнадцати дней злобные оруженосцы в борьбе со святым мучеником потерпели поражение. Но и после столь невыносимо жестоких и горьких мучений, причиненных неверными святому телу мученика, они вынесли ему следующий смертный приговор: «Теодорос, муж омерзительный и необузданный, по роду, племени и месту жительства из Гамирка, принял облик и вид нищего, из-за бедности отрекся от отеческой веры, ныне вловь, обратись, поклоняется какому-то распятому Богу, которого именуют Иисусом. Мы ничем не смогли поколебать его решения и вернуть на прежний путь — ни [посулами] всех богатств мира и ни муками, которым его подвергли. Ныне наш суд выносит решение повесить его в оковах на древе приговоренных к смерти, всем народом побить камнями его злополучное тело».
Неверные палачи по приказу судьи пришли в темницу к святому и стали ласково говорить блаженному:
— Смотри, вот уже вынесен тебе смертный приговор. Скажи нам скорее, что ты хочешь и как [думаешь] поступить. А святой мученик Христов сказал им:
— То, что я говорил вам ранее, то скажу и сейчас: я никогда- е прислушаюсь к вашим словам, ибо сегодня ночью я видел во-сне Господа моего Христа, в руках которого была царская корона и царский венец. И был глас ко мне: «Теодорос, иди возьми венец, жизни из рук венцевозлагателя». Ныне, увидев это, я страстно спешу идти к нему, дабы получить от него награду за мои труды. Ныне молю вас, не мешайте мне в моем стремлении к возлюбленному души моей и не становитесь преградой на моем пути, который ведет меня к жизни нетленной.
Они вывели его из темницы и с завязанными за спиной руками повели на место подвигоборства. Все население города Кесарии шло за святым, дабы стать очевидцем этого зрелища. Когда выводили его за городские ворота, на дороге ему встретился наместник, который сказал:
— Зачем тебе умирать зря и попусту? Скажи сейчас что-нибудь ругательное о своей вере, а потом иди и поклоняйся чему хочешь.
Но отважный и непобедимый воин Христов ничего не ответил ему, а громко возгласил:
— Христос, сын Божий, живущий на небесах! Твое бдящее око пытливо и видит сердца сынов человеческих, ты проникаешь в глубокие тайны всех. Прошу и молю тебя, неизреченного и непостигаемого во всем, воззри на ничтожную плоть мою и пошли моей исстрадавшейся душе невидимую помощь Духа святого, сподобь меня, недостойного, доетипнуть необозримой высоты и причисляться к сонму святых мучеников, приглашенных на бессмертную трапезу. Пролитием крови моей даруй мне отпущение грехов, И тебе слава вечная. Аминь.
И пока святой мученик возносил Богу уединенную молитву, палач неожиданно ударил его и погнал, торопя на место мученичества. А святой вновь стал молиться:
— Сын Божий и Господь вседержитель, прославленный и могучий во всем, безграничное и неизреченное величие, которое не могут постичь ни природа тварей, ни души ангелов, неспособные узреть волю твою Божественную. Нет предела твоей милости и твоему милосердию, ибо во всем, что в высоте и в глубине,— ты, Господи, ибо твоим повелением управляются твари и твоим мановением проявляется забота о них, и обретают они свои пристанища. И ныне я, недостойный раб, не теряю надежды на свое спасение, не отчаиваюсь в получении всемилосердных милостей твоих, ибо взамен всех жизненных благ я возлюбил тебя, избрал тебя, к тебе устремился всем сердцем и всеми помыслами, желая сподобиться бессмертных благ твоих. И ныне ты, поднимающий повергших и возносящий их в бессмертную жизнь на подвижническое ристалище мучеников, ныне не лишай меня твоей милости и не дай пожирающим волкам войти в твои владения, ибо лишь ты достоин славы и чести. И тебе подобает слава вечная. Аминь.
И пока святой возносил эту молитву Богу, на него гурьбой набросились служители беззакония и, схватив, повели на место казни, к древу смерти, установленному ими на многолюдной площади для казни воров и разбойников, где с разных мест собрались мужчины и женщины, верующие и неверные, подобно мелкому песку, занесенному из разных мест спокойным воздухом, для обозрения мученичества святого.
Ликовал и радовался на этом ристалище избранник верхних сил, состязающийся душой юный отрок и возлюбленный сонма святых и ангелов. И вот служители, грубо погоняя, привели Христаобретшего мученика и прикрутили его к древу с ног до плеч. А неверный палач, стоявший около святого, говорит:
— Скажи что-нибудь ругательное




ЖИТИЕ И МУЧЕНИЧЕСТВО ЧУДЕСНОГО МУЖА БОЖЬЕГО, БЛАЖЕННОГО
ВАРДАПЕТА ГРИГОРА БАЛУЕЦИ


В 739 г. армянского летосчисления [1290 г.] я, презренный раб Божий иерей Давид из города Балу, начал излагать историю бед, которые претерпел христианин и знаменитый рабунапет Григор из города Харберда от народа исмаильтян. Долготерпением в истязаниях и мученической смертью своей он уподобился Григорию Просветителю и св. Степаносу Первомученику. Сей святой вардапет Григор, родом из города Балу, был сыном добродетельных и богобоязненных родителей. Изучив Библию, Ветхий и Новый заветы, он принял священнический сан и жил в миру смиренно и кротко, как в пустыне.
Два года он прожил с женой своей, после чего она преставилась. Хоть он и был женат по закону, но помнил слова апостола Павла, говорившего: «Имеющие жен должны быть как не имеющие». После смерти жены он решил покинуть свой город и отправился на восток, в Айраратскую область, в Вирапский монастырь св. Григория Просветителя к знаменитому армянскому философу и ученому Вардану, основавшему школу, в которой было сорок учеников. Одним из них стал Григор, выделявшийся блестящими дарованиями и добродетельной [жизнью]. Это был юноша со светлыми волосами, прекрасным лицом; по нраву кроткий, приятный и мягкий, [он] располагал к себе всех сверстников.
Там он оставался шесть лет, с прилежанием, трудолюбием и великим старалием предаваясь изучению Св. писания. Через шесть лет великий вардапет Вардан, удовлетворенный его способностями и [приобретенными] знаниями, удостоил его святого благословения и посоха вардапета; наделив грамотой и властью, он послал его в родной край во всеуслышание проповедовать и благовествовать Слово жизни.
По прибытии его в родной город все вышли навстречу и приветствовали его как небесного вардапета Христа. Вручили ему вместе с грамотой чадавню святого Месропа и обитель в неприступной крепости, и также церковь святого Иакова, построенную перед ней. Он взялся за восстановление церкви и монастыря, затем поставил монахов и предводителей и сам остался там. В любое время он шел в город и созывал всех в церкви, увещевал и укреплял народ, учреждал места молений, ободрял священников и утешал всех сладкозвучным голосом своим наставлял их очищаться от грехов и ненавидеть разврат, алчность, воровство, убийство, месть, пьянство, ложь и тому подобное. И все были послушны и покорны добрым наставлениям его.
Я, раб божий иерей Давид, племянник его, был его учеником и прислуживал ему. О святости, добродетели, скромности и терпении его хочу поведать вам, внимающим мне. Не по чужим свидетельствам и слухам, а как очевидец, внимавший ему, поведаю я вам о смирении, святости, благости, любви к нищим и странникам, о ревностной любви, которую он питал к Богу и людям и который не уставал назидательными примерами обучать всех. Денно-нощно он не переставал читать Св. писание, проводя ночи в уединенных молитвах, бдении, трудах и псалмопении. Не нарушая установленного времени, совершал он с монахами службу. С великим дерзанием выступал он в разных местах с проповедью и учил Слову Божьему. В осеннюю погоду отправился в Харберд, проповедовал и наставлял соблюдать святой пост, пребывать в молитвах и все нерадивые в молитвах и посте, священник и народ, не покорные друг другу, по прибытии туда вардапета отреклись от своих обычаев. Ибо вардапет изо дня в день окроплял их животворной водой, согласно словам пророка: «Речные потоки веселят град Божий, святое жилище Всевышнего». Ежедневно собирал он их в церкви и наставлял пребывать твердыми в вере, отказаться от плотских желаний и помнить о дне смерти и дне Страшного Суда, о муках обитателей ада, о славе и блаженстве праведных. Слыша обо всем этом, они отвращались от злых дел, к которым ранее привыкли.
Вардапет оставался там пять месяцев, изо дня в день все больше распространяя Слово жизни и любовь он засевал землю разумную и растил обильный урожай. А злоумышленник сатана, искони противостоящий истине, позавидовал его добрым делам и, движимый черной завистью, настроил против [христиан] татарское и персидское население города, начиная со знатных людей до простолюдинов, которые возгорелись местью и ненавистью [к христианам, видя] согласие народа с вардапетом и ревностные молитвы мужчин и женщин в церкви. Это было корнем и причиной их черной зависти.
Некий муж, по имени Харбанда-ага, из правителей народа стрелков, а возможно, персов знатного происхождения, жил в городе Харберде и владел сим краем. В это время из внутренних стран, из Дамаска и Халеба, набрав конницу, совершили набег на нашу страну для захвата пленных и грабежа. А Харбанда-ага и другие военачальники, находившиеся в пределах нашей страны, набрав войско, пошли на них войной. Они победили наше войско, опустошили нашу страну, а брата Харбанда-аги угнали в плен в город Мсир. Харбанда-ага пытался выкупить брата из плена.
В тo время правители города, собравшись в большом дворце, совещались относительно выкупа брата [Харбанды] из плена. Они решили [обложить] страну податью — собрать налог, начиная со стариков и кончая малыми детьми и девушками-затворницами. В тот же час на них неожиданно обрушился гнев Божий — треснул остов дворца, и он раскололся надвое, все четыре стены свалились друг на друга, и кровля обрушилась на них. Все, кто был там, умерли мучительной смертью, согласно слову пророка: «Могила— жилище их». Так Господь пресек замышляемое ими злое дело. И все слышавшие об этом прославляли Бога, спасшего их от бедствия, которое должно было их постигнуть. Это случилось в тот самый год, когда вардапет находился там. Христиане, бывшие там, еще ревностнее стали предаваться молитвам и посту. Они ежедневно приходили к вардапету, и он заповедями Божьими наставлял их. И они все больше и больше укреплялись в любви к Богу. А бывшие там татары и персы, а также дикие племена, которых называют хошаматиками, и шхеры задумали учинить зло над невинными христианами. Ночью они убили собаку и голову пса положили на мехрап, [туловище] же повесили на дверях мечети. Утром, сговорившись, они стали кричать: «Идите посмотрите, люди и главари татар, что сделала паства вардапета с нашей мечетью». И зло, совершенное ими же, они свалили на нашего вардапета и невинный народ. Все—от мала до велика—воспылали ненавистью к нам.
Между тем вардапет с народом молились в церкви, был пост св. Саркиса. Вдруг [в церковь] ввалились шхеры и толпа хошаматиков. Ворвавшись в гущу христиан, они схватили вардапета и потащили на площадь, и он не знал войсе, в чем дело. В это время подоспели воины, присланные правителем города. И увели вардапета Григора в тюрьму, а вместе с ним и сорок пять достопочтенных горожан. Это случилось в среду постной недели. Вардапет читал народу в тюрьме проповедь о слове жизни, утешал их и укреплял в любви к Богу.
В ту ночь вардапету привиделось место смерти его. Утром, проснувшись, он поведал заключенным христианам об этом: «О христолюбивые братья, этой ночью видел я свое расставание с вами, которое случится сегодня; мученической смертью умрет мое тело, и я покину сей мир. Но никому из вас опасность не угрожает, за исключением двух мужей, которые прислуживали мне и помогали созывать паству в церковь. Я буду выкупом за вас, а вы оставайтесь твердыми в любви к Богу, помните и храните заповеди и законы Божьи, которым я вас учил денно-нощно. Ибо сегодня я вижу вас в последний раз, и мы увидимся еще во время Страшного Суда Христова. Не забывайте меня в ваших молитвах, ибо любовь ваша и смерть моя терзают меня». И другими боговдохновенными словами увещевал он их. Все плакали, пав ему в ноги, дабы он их благословил.
И вот пришли воины и толпа простого люда татар, вооруженные мечами и дубинками, вывели из тюрьмы святого, а с ним и двух служителей — Симеона и Киракоса и повели их за пределы города на просторное место, куда собралось бесчисленное множество татар.
Десять главарей из города и прибывшие из других городов расселись на сиденьях. Имена их тяжело мне писать, и я счел их недостойными этого. Они поставили пред судилищем вардапета Григора. И в тот час не видно было ни единого христианина—одни были заключены в тюрьмы, другие из страха перед неверными бежали и спрятались. Тогда [судьи] спросили его через переводчика:
— Почему ты пришел в наш город? Почему народ твой убил собаку и ночью принес и повесил на нашей молельне?
Он же смело и с твердой верой начал говорить и сказал им в ответ:
— Молитва всякого народа и языка направлена к Богу, и везде, где молятся, там Бог. Как может человек совершить такое зло в молельне? Если бы я знал, кто совершил это злодеяние, я бы сам убил его. Я в этом городе ничего тайного не проповедовал, а открыто наставлял каждого творить добро, а не зло.
Сказали они:
— Чему же ты их учил? Отвечает вардапет Григор:
— Любить Бога и ближнего своего, не прелюбодействовать, не воровать, не лжесвидетельствовать, не предавать, не пьянствовать, соблюдать святой пост, молясь Богу, иметь чистые помыслы и просить мира для страны, а для царей и господ своих просить здоровья и защиты у Бога.
Все это и подобное сему сказал вардапет Григор им через переводчика, которого они нашли. Но переводчик, начинив язык свой злом, неверно переводил слова вардапета, а говорил то, что ему подсказывало его злое сердце. Так он возбудил гнев тиранов на невинного агнца, находившегося в логове кровожадных волков.
Вслед за допросом и преданием судилищу один из главарей встал и лостиво заговорил с вардапетом:
— О, махраса,—[сказал он],— обратись в нашу веру и прими религию пророка нашего. Тогда пожалуем тебе много даров и будем чтить как предводителя нашего.
— Безумный и неверный тиран,— отвечает Григор,— почему я должен оставить живого Христа и поклоняться мертвому вашему вождю, который своей слепой мыслью и злой волей обрек вас на погибель? Как я могу оставить свет и погрузиться в тьму? Ты угрожаешь мне, земному, мучительной смертью [так знай же], что взамен этой жизни Бог уготовил для стойко переносящих мучения бессмертную жизнь, вечную радость и неувядаемый венок.
Многое сказал он им бесстрашно.
И судья говорит:
— Седовласый старик, пожалей свою старость и свои седины, не подвергай себя пыткам и мучениям. Григор же отвечает:
— Написано в [Св.] писании, что лишь путем премногих страданий и мучений следует войти в тот покой, ибо тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и широки врата и просторен путь, ведущие в ад. И многие идут по нему.
— Какие же люди идут по нему?—спрашивает судья.
— Те,—отвечает Григориос,—кто в угоду вожделению пьют, едят, чревоугодничая и пьянствуя, прелюбодействуют и блудят, грабят и убивают. Вот легкая и широкая дорога, ведущая людей на гибель и в ад.
Разгневавшись, они раздели вардапета Григориоса по пояс и, уложив на землю вверх животом, нанесли ему триста ударов прутьями по животу и груди. Он же не переставал возносить хвалу и благодарения Богу. Все были поражены ею терпением. Ибо он горел любовью к Христу и презирал невыносимые страдания. Тогда поставили перед тиранами двух молодых мужей — Симеона и Киракоса, которые были лучшими в святой братии и хорошо знали Божм закон. Допросив их, они пытались лестью и угрозами убедить отречься от Христа и обратиться в их веру. А те, будучи учениками вардапета, ответили: «О неверный судья, мы рады покинуть сей мир, и увидеть царя нашего Христа, и достичь славы святых мучеников, до нас претерпевших мучения и пытки, умерших во имя Христа от нечестивцев, бывших до вас».
Тогда безжалостный судья приказал дубинками размозжить им головы и тела их выбросить. Григориос, собравшись с силами, крикнул им: «О дети мои, пусть вас не искушают их обещания и преходящая жизнь эта. Потерпите немного и увидите Христа, прославителя вашего. И не страшитесь тех, кои умерщвляют тело и не имеют власти над душами вашими».
Много другого утешительного говорил вардапет, пока Киракос и Симеон не отдали Богу души.
Между тем жестокий судья приказал привести и тех, кто находился в тюрьме, задумав подвергнуть их тем же пыткам. Однако один из военачальников народа стрелков, по имени Татхара, вскочив на каня, [примчался] и со своим войском отбил у них узников и отпустил их с миром, пригрозив судьям: «Таких горожан истребляете! Что я отвечу хану, пославшему меня управлять этим городом?».
Толпа же направилась к вардапету, чтобы камнями побить его. К камни сыпались на него, подобно дождю, до тех пор, пока над ним не образовался холм из камней. В таких мучениях отдал Богу душу св. вардапет Григор. Палачи отрубили ему голову и повесили ее на крепостной стене у ворот города.
С наступлением субботнего утра показалось чудесное видение. С неба засиял ослепительный свет, [озарив] место, лде замучены были их тела. Первым это увидел главный муэдзин, который звал народ на молитву, поднимаясь по утрам на минарет. Увидев необычайный свет над телом вардапета Григора, он с возвышения стал кричать жителям города: «Идите, выходите, армяне и мусульмане, взгляните на нур, снизошедший на махраси! Горе вам, замучившим невинного и чистого! Бог почтил и прославил своего любимца, а вас посрамил и осудил».
Услышав голос муэдзина, они устремились в сторону видения и были ошеломлены порицавшим их сиянием.
Тогда христиане со священниками пришли на это место, ибо до того часа, страшась насильников, они прятались. Увидев свет, они обрадовались, взяли тело и голову святого и с псалмопением и благословениями понесли и похоронили вместе [с телами] Кирако-са и Симеона за городом, в монастыре православных сирийцев яковитов, который называется св. Парсамеем. Каждому [вырыли] отдельную могилу. Монахи монастыря присматривают за ними. Святые могилы их и земля с могил исцеляют от всех болезней во славу Христа, Бога нашего, который благословен во веки веков.
Это случилось в 739 г. [1290] нашего летосчисления, 4-го [числа] месяца хори и 10-го февраля, в субботу, в празднование дня св. Саргиса [Сергия], в царствование Хетума, в патриаршество владыки Степаноса, при владычестве народа стрелков, [в правление] Аргунхана в Тавризе.



МУЧЕНИЧЕСТВО ВЛАДЫКИ ГРИГОРИСА, СВ. ЕПИСКОПА ФЕОДОСИОПОЛЯ, ИНАЧЕ
ГОРОДА КАРИНА, ИЛИ ЭРЗЕРУМА


Во времена владычества народа стрелков усилившееся вновь племя исмаильтян начало гонения на всех христиан, особенно же на страну Армянскую. Злосчастные ветры агарииокие подули, как во времена нечестивых царей Деция, Диоклетиана и Юлиана Отступника. Ибо народ стрелков принял веру исмаильтян и согласился подвергнуть себя обрезанию ради плотоугодной религии их пророка. Поклоняясь ей, ом совершил множество злодеяний в отношении христианских церквей и стремился отколоть служителей Бога от святых церквей Божьих. Во многих местах они грабили и разрушали церкви. Однако Господь Иисус силой [св.] Духа воспрепятствовал этому и [в дальнейшем] пресекал безбожников. Они подвергали христиан жестоким мучениям и истязаниям, заставляя их отречься от христианской веры, от веры в Отца и Сына и все-святого Духа. Но вновь отступили и обложили христиан налогом— с каждой души ежегодно брали семь-восемь дахеканов, требуя либо отречься от Христа, либо внести дахекан. Этот налог они называли хараджем. Однако твердые в вере и отважные не признали лживой ереси их и согласились ежегодно платить дахеканы. И народ наш, как и другие христиане, возложил на себя бремя податей, с удовлетворением отдавал свое добро и продавал имущество, чтобы ежегодно вносить [харадж]. Налог этот взимали начиная с 12-летних детей. Многие ушли на чужбину из-за налога. Христиане, давая все это, не отступились от своей веры в Господа нашего Иисуса Христа.
В 770 г. [1321] армянского летосчисления некий нечестивец и безбожник по имени Дамур Таш, что означает Железнокаменный, прибыл в землю греков и увидел страну армян Киликию, которая, подобно маслиничной ветви, оставалась нетронутой в тесной и узкой, пораженной знойным ветром земле, претерпевая бошьшие беды среди двух неверных народов — египтян и араклийцев.
И вот, безбожник сей Дамур Таш, движимый завистью к царю армянскому и рыча как лев, надменно помышлял совершить набег на страну. Он набрал войско, снарядил конницу и отправил послов с лживыми заверениями, чтобы схватить армянского царя и подвергнуть страну грабежу. Однако, узнав о злом умысле коварного [мужа], они не подчинились ему, и каждый из [князей] укрепился в [своем] замке и крепости, в пещерах и иных неприступных местах, Нечестивый же муж сей Дамур Таш вторгся в страну Армянскую с большой пехотой и конницей; они сильно разорили страну, подожгли великолепную Эчмиадзинскую цеоковь, а с ней половину города, предали огню и урожай страны, убили и угнали в плен бесчисленное [множество людей]. Оттуда они направились в Кесарию Каппадокийскую и, захватив Серахский крест, раздробили его на кусочки, так как од был из чистого золота. Они предали мученической смерти многих священников христиан греческого исповедания, за которых Господь Иисус покарает их по справедливости.
Видя это, некий нечестивый судья из престольного города Карина, завидуя епископу города и христианам, пошел к злоумышленнику Дамур Ташу и, получив от него грамоту и много воинов, прибыл в Карин. Созвав население города с епископом владыкой Григорисом, он зачел перед всем народом незаконную грамоту. Затем, схватив епископа, а с ним и его дядю, владыку Папа, они связали их, подвергли обрезанию и обратили в свою пнушую веру.
[Тогда] св. епископ говорит: «Все рождаются нагими на этот свет и нагими покинут сей мир, согласно богослову апостолу Павлу, оказавшему: «Не имеем здесь постоянного града». Неверные воины и судья связали епископа и, устроив судилище, поставили их перед собой, дабы допрашивать и судить их, подобно тому, как судили Христа распявшие его на кресте.
«Господь заповедал нам не приобретать ни золота,—говорил епископ,— ни серебра, ни драгоценных камней и жемчугов, ни дорогих одеяний, а лишь иметь Христа, дабы сподобиться царствия его. А крест, которому, как вы говорите, мы поклоняемся как Богу, не Бог нам, а оружие Бога; вот почему мы поклоняемся [ему]».
И вот, тиран и судья рассвирепели и в дикой ярости приказали слугам железным копьем колоть ему грудь и спину. [И делали они это] до тех пор, пока не показались ребра и кости на спине. И кое-кто из них решил, что он умер. Однако силою Христа он был жив.
Между тем, оставив епископа в полумертвом состоянии на том же месте, неверные жители города огромной толпой устремились к носящей имя св. Карапета церкви епископа, к святому алтарю, над которым витали ангелы. Они разбили вдребезги [алтарь], захватили священные сосуды и св. Библию с Ветхим и Новым заветами и унесли в свои дома. Затем, посоветовавшись, неверные решили послать книжников своих и предводителей, дабы принудить его к измене и обратить в свою веру. Они показывали сокровища и обещали их ему, проявляя к нему ложное сочувствие, как это принято по обычаю пророка сарацинов. Но блаженный епископ не обращал внимания ни на почести, ни на богатство, которые они ему сулили, ни на жестокие пытки и истязания, памятуя слова св. апостола: «Уповаю на Христа и готов умереть во имя Христа».
Тогда безбожный тиран с судьей приказали нечестивым и гнусным палачам рассечь ему жилы у колен и ступней и посыпать раны солью. В таком состоянии, крепко связанный, оставался он на протяжении многих часов, стойко перенося нестерпимую боль и не издавая ни звука. И безбожники решили, что он умер.
Взяв его, они понесли в дом какого-то чужеземца и поручили хозяину присматривать за ним. Он же с помощью Божьей был жив. И говорит ему тот муж:
— Христианский епископ, принести тебе воды?
— Нет,— отвечает он.
— Дать тебе немного еды?— говорит тюремщик будто из человеколюбия.— Ведь эти несколько дней ты не притрагивался ни к пище, ни к воде.
— Еда мне не нужна,— отвечает ему епископ,— но я хочу попросить у тебя немного бумаги.
Тогда тот принес и дал ее епископу, и он, взяв уголь, тайно написал священникам города письмо с просьбой послать ему для причащения просфоры, добавив: «это моя еда». Письмо тайком отнесли священникам. Через некоего юношу они прислали ему [просфоры]. Взяв ее, он вознес хвалу, затем, вкусив, воздел руки к небу к сказал: «Славлю тебя, Господи». В течение двадцати дней он не ел и не пил, но пищей и питьем для него были его мучения, ибо он насыщался по благости Христа.
Блаженный епископ владыка Григориос, отважный пастырь и воин Христа, сражался и претерпевал мучения подобно тезке своему, в великой войне вступив в единоборство с неверными, и не дал полонить города того и многих иных мест, а силой Христа победил В ели ара и его войско. Если бы зло и судья христоненавистник одержали победу, то много злых дел припасено было ими с наставником их сатаной, ибо они стремились соблазнить христиан города своей бредовой религией. Его [подвиг] можно сравнить с войной пророка Давида с Голиафом, во время которой Давид с помощью трех камней остановил наводнение и, поразив Голиафа, снял проклятие с Израиля. Точно так и блаженный Григориос, уповая на три грозных имени, был послан против невидимого Голиафа и сразился с незаконным тираном и судьей, сняв проклятие со всех христиан ибо священники города и видные христиане в страхе бежали от грозившей им великой опасности. Ведь когда сражен пастырь, стадо разбегается. В это время [неверные] вынесли приговор — убить блаженного мечом.
Вновь заковали его и повели на место плахи. Посмотрев по сторонам, он не приметил никого из христиан, ибо, охваченные великим страхом, все бежали. Осенив себя крестом Христа, он зверил свое стадо Господу, молясь в сердце своем и говоря: «Гос-юди Иисусе Христе, Сын Божий, ради нашей человеческой природы ты снизошел на землю и принял плоть от святой девы Марии, воплотившись в нашу природу! Ты оставался безгрешным, был распят и похоронен, но восстал из мертвых и вознесся к Отцу! Прими душу слуги твоего Григориев и примешай проливаемую мной кровь к святой крови мучеников твоих! Даруй христианской церкви спокойствие, а исповедующим святую Троицу твою мирную жизнь и избавь от терзающих нас злейших врагов! Патриарху нашему и всем правоверным епископам дай силу возвещать слово истины, священникам — исполнителям службы бескровного жертвоприношения — чистой душой служить хлебу жизни, благочестивым царям и князьям христианским — побеждать в войне с варварами! Спаси всех верующих от любых напастей! Освободи рабов и пленных и пресеки [пролитие] невинной крови!» После этого он склонил шею и неверный палач отсек мечом голову святому и избранному новому мученику. [Это случилось] в субботний день 22-го араца [1221].
Некая благочестивая женщина, расстелив свой головной платок перед святым и собрав всю кровь по каплям, с великой надеждой понесла к себе домой. Неверный тиран повелел сторожить тело, дабы верующие, придя ночью, не украли его; в случае же поимки кого-нибудь [он приказал] нажазать таковых, дабы [тело] его осталось там на съедение зверям.
На третий день, в то время как стража охраняла тело святого, с неба снизошел на славное тело свет. Видя это, толпа верующих и неверующих вознесла хвалу Богу.
Тогда неверный судья повелел христианам взять и согласно своим обычаям похоронить небесное сокровище. Услышав об этом, собрались все — священники и народ и, взяв тело, понесли похоронили в храме святого воителя Саргиса.
А неверный судья повелел схватить христиан и многих наказал; и, отняв у них тело блаженного, они понесли и бросили на место казни, требуя от христиан драгоценностей, и, только получив требуемое, они разрешили пойти и взять тело святого. С большими почестями [христиане] похоронили святого в монастыре св. Карапета и св. Григора Лусаворича во славу Бога Христа.